Поверь, мы создали широчайшую информационную сеть и с помощью телекамер полностью контролируем ситуацию. Как только появятся известия о массовой гибели людей, мы примем соответствующие меры. Президент и армия будут бессильны. Никакой связи с другими континентами, никаких союзников. Храм божественного разума возьмет под опеку весь мир».

«Да, но пока идут ваши последние дни, оставшееся в неведении население Америки будет в страхе слушать известия о смертельной эпидемии и ждать конца», — сказал я.

Грегори кивнул.

«Ты прав. Но потом люди с радостью узнают, что удостоены благословения Божьего. Я воскресну и расскажу о новом мире, в котором им предстоит жить. Они поймут, что все произошло по воле Господа, и исполнителем этой воли Он избрал Храм разума, в то время как сам я находился в царстве мертвых. Когда все закончится, Храм разума останется единственной в мире организованной структурой, и любое сопротивление будет моментально подавлено. Мы все продумали, у нас есть лидеры, собственные базы, четкий план действий.

Натан умрет в шесть часов, а если я погибну раньше, если со мной хоть что-то случится, немедленно будет подан сигнал к уничтожению. Все произойдет автоматически. Поверь, существует тысяча способов подать сигнал».

«Возможно, — кивнул я. — Назови хоть один».

Грегори вопросительно посмотрел на меня.

«Не понял».

«Что, если я убью тебя прямо сейчас, освобожу Натана и раскрою ваш заговор?»

«Ничего не выйдет. — Грегори покачал головой. — Ты же видел, у каждой двери стоит вооруженная охрана. И помни о костях. Моим людям приказано сжечь их, если ты осмелишься противостоять нам. И тогда тебе конец».

«А если нет?»

«Ну и что ты сделаешь? Ты не в силах остановить моих сторонников по всему миру. Тебе не удастся захватить даже это здание. У нас все под контролем. Дух ты или нет, ты не можешь находиться в нескольких местах одновременно. Твои способности имеют предел. Рашель буквально у тебя под носом покончила с собой, и ты не сумел ей помешать».

«Неужели ты действительно полагаешь, что я позволю тебе совершить такое преступление и даже не попытаюсь помешать? Что я стану соучастником? — спросил я. — Напрасно ты ссылаешься на правителей прошлого. Кир сохранял власть над Персидским царством благодаря терпимости ко всем религиям. Александр внедрил эллинизм в Азию, заключив своего рода брачный договор между азиатами и греками. Времена Римской империи тоже славились толерантностью. А таким негодяям, как ты, место среди убийц».

У меня больше не было сил сдерживаться. Грегори выглядел подавленным, даже очень, более того — разочарованным и обреченным.

«Твое место рядом с вождем гуннов Аттилой, — продолжал я. — Или Тамерланом, строившим стены из тел поверженных, но еще живых врагов. Твое место в одной компании с черной смертью, лихорадкой Эбола и СПИДом. Ты олицетворение разрушения».

Он замахал руками, а потом поднес их к лицу.

«Прошу тебя, Азриэль, постарайся увидеть всю прелесть моего замысла. Его масштабы. Мир нуждается во встряске, только так можно его спасти. Во все времена одни народы уничтожали другие, освобождая себе место на земле. Здесь, в Америке, индейцев согнали с исконных территорий, чтобы жила и развивалась новая великая нация. Нужно ли напоминать тебе слова Яхве, обращенные к Иисусу Навину, Саулу и Давиду? Он велел им уничтожить врагов, истребить всех до последнего человека, будь то мужчина, женщина или ребенок.

Поверь, Азриэль, все это требует ясности ума и смелости. Беспрецедентной смелости. А я обладаю блестящей головой, да и храбрости мне не занимать. Кроме того, в моем распоряжении есть необходимые средства, чтобы довести дело до конца. Я готов к любым протестам и проклятиям, ибо вижу перспективу. — Он встал и, вполголоса бормоча что-то, подошел к карте. — Надеюсь, когда все начнется, ты поймешь…»

«Ничего не начнется!» — воскликнул я и встал.

Я слишком поздно заметил маленькую белую звездочку в самом центре карты — не то звезду Давида, не то звезду магов, сакральный символ всех времен. Грегори смотрел на нее с любовью и восторгом.

Слишком поздно! Грегори успел нажать на нее — звездочка служила кнопкой, и он подал сигнал.

«Что ты сделал?» — требовательно спросил я.

«Ничего особенного. — Он пожал плечами. — Всего лишь отправил Натана на тот свет. Все готово, и через пять минут он будет убит у дверей дома. С этого момента начнется отсчет двух часов. У тебя есть два часа, чтобы узнать все детали, помолиться, если хочешь, и стать моим помощником».

«Боже милосердный!» — потрясенно вскричал я, буквально окаменев от ужаса.

«Ну, что ты намерен предпринять? — поинтересовался Грегори. — Остаться здесь? Убить меня? Или ты бросишься спасать Натана? Как раз сейчас он спускается в лифте. Взгляни на монитор, видишь?»

И действительно, на экране в самом дальнем углу я увидел размытую картинку: люди Грегори с двух сторон поддерживали Натана. Без бороды и пейсов, одетый в точности как брат, он был абсолютной копией того, кто стоял передо мной. Я даже заметил чуть оттопыренный карман, в котором Грегори всегда носил пистолет. Охваченный ужасом, я наблюдал, как открылись двери лифта, и Натана повели к выходу из Храма, туда, где ждала огромная толпа.

«Ты бессилен помешать мне, Азриэль, — сказал Грегори. — Ты вернулся к жизни, чтобы стать моей правой рукой. Убив меня, ты убьешь единственного человека, которого мог бы уговорить положить конец массовому уничтожению. Я, конечно, не отступлю, но моя смерть и вовсе лишит тебя последней надежды. Ты отлично знаешь, что я нужен тебе».

В отчаянии я призвал железо, и тут же в руках у меня появились два гвоздя. Я резко оттолкнул Грегори, так что он отлетел к карте, а потом, испугавшись, что на ней могут быть и другие кнопки, отпихнул его к другой стене и вонзил гвозди ему в руки. Он только вздрогнул, но не издал ни звука.

«Дурак!» — через минуту бросил он и на мгновение прикрыл глаза, пряча боль.

«Ты же хотел стать мессией?» — спросил я.

Вскипев от ярости, он принялся осыпать меня проклятиями и попытался вырваться, но мешали гвозди.

Взглянув на монитор, я увидел, как переодетый Натан выходит из здания навстречу толпе.

Мгновенно избавившись от плоти, я, невидимый, бросился туда.

Тут же я услышал звуки выстрелов и свист пуль, летящих в ничего не подозревающего Натана.

В толпе раздались крики ужаса.

Натан лежал в луже крови, щурясь на яркое летнее небо. Вокруг суетились объятые ужасом люди. Убийц схватили и крепко держали за руки. Воздух разрывался от воя сирен и протяжных воплей последователей Храма.

Я смотрел на Натана и видел удивление в его темных глазах. Неожиданно нахлынувшие воспоминания унесли меня прочь.

Я вдруг обнаружил, что мир вокруг изменился. Здание Храма исчезло. Толпа тоже.

Передо мной возникла прекрасная сияющая лестница, уходящая на небеса.

Клянусь, я собственными глазами увидел свет, который не в силах описать словами. Этот свет был исполнен тепла, любви и понимания. Даже я, прозрачный и бестелесный, почувствовал, как он затопляет все мое естество. А еще я видел, как по этой лестнице медленно поднимается Натан.

На верхней ступени в ослепительном сиянии появились Рашель и Эстер и с ними еще кто-то, кого я не знал. И тут до меня дошло, что они уговаривают Натана спуститься, говорят, что он не может умереть.

Натан послушно повернул обратно, но вдруг закрыл лицо руками и разрыдался. Теперь он выглядел как настоящий хасид. Сбритые приспешниками Грегори борода и пейсы вернулись на место, голову прикрывала черная шляпа. Дух Натана возвращался в лежащее на земле растерзанное, опустошенное тело, где сердце уже перестало биться.

Неожиданно Рашель позвала меня, и я бросился вверх по лестнице. Ничто не помешало мне взойти на нее. Поверь, Джонатан, я действительно поднимался по золотым ступеням, и там, наверху, стояли они. Теперь я видел не только Рашель и Эстер, но и отца, и своего первого учителя Зурвана, и Самуила, и еще многих других. Свет то мерцал, то ярко вспыхивал.