К нам подлетела Сандра – перед этим она отбежала, чтобы скатиться с ледяной горки сбоку от аллеи.
– Здрасьте! Сегодня вы опять раздаете подарки?
– Нет, Александра, сегодня подарков не будет.
– А если б вы всегда носили с собой конфеты и шоколадки, ваша популярность в народе была бы выше, – заявила она авторитетным тоном.
Н-да, наша с ней неотесанность и невоспитанность даже Темного Властителя вгонит в шок!
– Лайя, у тебя есть шоколад? – спросил Мерсмон на сескаде у изящной, невысокой по сравнению с другими кесу.
– Да, Наргиатаг.
– Дай девочке.
Лайя шагнула вперед и протянула плитку „Ванильного королевства“. Тыльная сторона кисти покрыта серой шерстью, длинные сильные пальцы, алый лак на острых, слегка загнутых когтях. Сандре полагалось бы испугаться страшной кесу, но куда там! Ее глазенки удовлетворенно блеснули, она почти вырвала у Лайи шоколадку и уже после, с набитым ртом, что-то промычала – при желании это можно было истолковать, как „спасибо“. И ведь мы вовсе не голодаем, дома всегда есть шоколадные конфеты!
Я заметил, что Властитель сделал знак репортерам, и в тот момент, когда Сандра схватила угощение, защелкали фотоаппараты. Теперь у паршивки есть шанс попасть в газеты, а Вир, если увидит этот снимок, при встрече обязательно ее отчитает, только напрасно будет стараться – от нашей Сандры все отскакивает.
Но тогда мое внимание было занято не этим. Наргиатаг! Значит, Мерсмон и есть тот самый Наргиатаг – Повелитель кесу, о котором я слышал от Беалдри и Хэтэсси? Или это просто принятое у них обращение к вышестоящему? И еще я узнал другую кесу, тоже стоявшую рядом с ним, широкоплечую и рослую, на голову выше гибкой, как серая ветка, Лайи – ее звали Яранса, и она была среди тех, которым мы передали в Лесу ящики с оружием. Для людей все кесу на одно лицо, но я-то хорошо их различаю и запоминаю.
Властитель начал задавать вопросы о моих впечатлениях от путешествия. Я намеренно изображал законченного дикаря, чтобы не ляпнуть невзначай что-нибудь такое, о чем говорить не стоит. Похоже, он раскусил мою игру, потому что в его любезной интонации моментами сквозила ирония.
– Надеюсь, о празднике во дворце у вас остались приятные воспоминания?
– Сказочный праздник, мой Весенний господин. И спасибо вам за великолепное угощение, особенно за коньяк.
Я постарался вложить в эти слова побольше сарказма. Просто не смог удержаться.
– Это был „Фрапен“ с Земли Изначальной. Я рад, что вам понравилось.
Надо было видеть и слышать, как он это произнес – сама доброжелательность! Ничего удивительного, он же на предвыборных состязаниях в стольких дискуссиях одержал верх, а у меня такой практики нет. Одна из кесу ухмыльнулась – возможно, она была в гонявшейся за мной четверке.
Длинный церемониальный плащ из лазурного бархата, расшитый золотыми и серебряными узорами, не очень-то гармонировал с жестким лицом Мерсмона, которое оставалось непроницаемым, даже когда он улыбался. Пожалуй, ему больше подошел бы черный цвет. Хотел бы я знать, как он ухитрился всем понравиться во время предвыборной кампании? Или там без чар не обошлось?
Порыв ветра взметнул его длинные светлые волосы. Он перевел взгляд на Дэниса.
– Что у вас с рукой?
– Перелом, мой Весенний господин. Поскользнулся на гололеде.
До меня вдруг дошло, что Дэниса он до сих пор вовсе не игнорировал! Беседовал со мной и смотрел вроде бы на меня, но в то же время его внимание было намертво приковано к Дэнису. Не знаю, почему я в этом уверен. Почувствовал, вот и все. И означать это может только одно: ему уже донесли о том, что Эфра с Дэнисом флиртовала.
– Я смогу вам помочь, – Властитель положил ладонь на загипсованную руку Дэниса, слегка подавшегося назад. – Не бойтесь, это не больно.
Прошло несколько секунд, и он с улыбкой добавил:
– Вот и все. Завтра можете снять гипс, и прошу вас, будьте осторожней!
Мы поскорее пошли к чернеющим посреди белизны чугунным воротам с шарами – вон из парка, чтобы опять не столкнуться с Эфрой.
Сандра вернулась из школы угрюмая, в синяках.
– Подралась?
– Ага, – она мрачно кивнула. – Не думай, я им тоже показала!
– А что вы не поделили?
Она ответила не сразу.
– Из-за снимка в газете. Ну, где я беру шоколадку… У нас в классе есть мальчик, у которого во дворце съели папу, он был лесным пехотинцем, а у другого папа и брат ушли в повстанческую армию. Они стали меня обзывать и в сугроб толкать, а я им сдачи дала, а они опять…
– Ты зря взяла эту шоколадку. Точнее даже, зря ее выпросила. Ты ведь уже не маленькая. Не каждый заслуживает того, чтобы ты принимала от него подарки.
Она посмотрела на меня серьезно и кивнула.
– Перевести тебя в другую школу? Хотя этот снимок, наверное, вся Танхала видела…
– Не надо, – Сандра помотала косичками. – Школа мне все равно нравится, фигушки я оттуда из-за них уйду. Лучше покажи приемы, которые ты Дэнису и Вир показывал.
Я показал ей блоки и способы освобождения от захватов. Удары показывать не стал – еще укокошит кого-нибудь, с нее станется.
Сандра сказала, что у них весь класс разделился на два лагеря: одни за Властителя, другие за Келларда и лесную пехоту, а она ни с теми, ни с другими, но теперь, после той газеты, дети из семей с промерсмонианскими настроениями зовут ее дружить, а оппозиционеры хотят поколотить.
Съездили с Дэнисом в больницу, сделали рентген, сняли гипс – ни следа перелома. Решили, что в Марсенойский парк больше не пойдем, пусть Сандра без нас туда бегает.
Дэнис получил письмо от Весенней Королевы: опять приглашение на свидание. Лучше бы Мерсмон держал ее под замком, в какой-нибудь из восьми башен Весеннего дворца, как в сказке.
– А давайте, правую руку сломаем? – деловито предложила Сандра.
– Тебе, – буркнул я.
– Мне-то зачем, Эфра же не ко мне пристает!
Ничего, я кое-что придумал. Дэнис исчез. Куда – об этом я в дневнике писать не буду. Впрочем, я и сам ничего толком не знаю, следовательно, выбить из меня эту информацию или извлечь ее из моих мыслей ни одно заинтересованное лицо не сможет.
Хорошо бы все уладилось до того, как у Дэниса закончатся каникулы, а то будет жалко, если он из-за Эфры занятия пропустит.
Сандра добралась до моего дневника и исчеркала его цветными карандашами. Она хотела узнать, куда делся Дэнис, но прочитать стенографические записи не смогла.
Буду теперь дневник прятать.
Ни Дэниса, ни Вир рядом нет, а пить с ребятами неохота. Слоняюсь по городу, разглядываю патрульных кесу. Среди них много красивых. Некоторые мне улыбаются, нарочно показывая клыки.
Очень хочется подойти к какой-нибудь и спросить, что она делает сегодня вечером… Но я еще не настолько дошел до ручки.
Петр устроился в автомастерскую. Теперь с этим проще, беженцы отправились по домам, кое-кто подался в повстанческую армию, и много рабочих мест освободилось.
По этому случаю Ева приготовила праздничный ужин. Мы пировали сначала вчетвером, потом втроем, отослав Сандру делать уроки. После я поднялся к себе на второй этаж.
В путанице темных натопленных комнат что-то поскрипывало, по полу тянуло холодным сквозняком. Мне бы насторожиться, но я был навеселе – мы с Петром и Евой выпили по стакану вина. А вот то, что здесь кто-то есть, я почувствовал сразу, и это меня удивило: обычно Сандра выслеживала нас с Дэнисом или нас с Вир, но какой интерес шпионить за мной, когда я один?
Скоро я понял, где она спряталась: в рассохшемся платяном шкафу, таком старом, что с него осыпаются чешуйки желтоватого лака. Плохое место для засады: там шевельнуться нельзя, чтобы что-нибудь не скрипнуло, я уже ловил ее там.
– Брысь из шкафа!
Сандра сидела молчком.
– Ты же всю одежду мне перемнешь, паршивка вредная!
