Ни Объединенный комитет начальников штабов, ни приближенные к президенту советники, из которых Раск и Ростоу, а также генералы Уилер и Тейлор входили в состав специальной комиссии, никаких выводов из этих данных, похоже, не сделали. Они оставались на той же позиции, которую занимали последние три года, и которая состояла в том, чтобы продолжать боевые действия и давать Уэстморленду все, что тот пожелает. По словам Джорджа Кеннана, «они словно пребывали во сне» и были неспособны дать «реалистическую оценку последствиям собственных действий». Клиффорд и прочие испытывали сомнения и приводили аргументы в пользу ограничения военных операций и в пользу попыток урегулирования путем переговоров. Вывод войск не рассматривался в числе возможных вариантов, поскольку после трех лет опустошительной войны и разорений месть Севера Югу, вероятно, была бы слишком жестокой, и Соединенные Штаты теперь не могли уйти, оставив народ Южного Вьетнама один на один с врагом, который наверняка устроит массовую резню. Четвертого марта, так и не достигнув полного согласия, специальная комиссия все же рекомендовала усилить контингент американских войск на 13 500 военнослужащих, дабы удовлетворить самые неотложные требования. По словам одного из членов комиссии, остальная часть ее доклада «была попыткой привлечь внимание президента — чтобы он сосредоточился на более широких вопросах».
Джонсон решил назначить Клиффорда на пост министра обороны, чтобы обеспечить поддержку, которой президент лишился стараниями Макнамары. Ирония состояла в том, что, едва заняв место Макнамары, Клиффорд словно «унаследовал» разочарование бывшего министра. Летом предыдущего года, во время поездки по странам СЕАТО, он уже испытал одно разочарование. Убеждая союзников увеличить численность своих войск, действующих во Вьетнаме под эгидой СЕАТО, он наткнулся на равнодушное отношение руководителей этих стран к его миссии. Так называемые союзники, которые предположительно должны были стать «костяшками домино», практически не выказывали серьезной заинтересованности. Таиланд, над которым нависала угроза оказаться следующей жертвой, держал во Вьетнаме контингент численностью 2500 военнослужащих, хотя численность населения Таиланда составляла 30 миллионов человек. Клиффорд обнаружил, что усилия Америки вызывают уважение и одобрение у руководителей этих стран, но не побуждают их усиливать свои контингенты и не заставляют испытывать серьезную озабоченность. Этот взгляд «изнутри» на сложившуюся в Юго-Восточной Азии ситуацию вынудил в очередной раз задуматься, что же защищает во Вьетнаме Америка.
По прибытии в Пентагон Клиффорд не обнаружил никакого плана достижения военной победы (никаких вторжений на Север, никаких преследований противника в Лаосе и Камбодже, никаких минирований гавани Хайфона), а только ряд различных ограничений, которые препятствовали осуществлению любого плана. Он выяснил, что и его гражданский помощник, и его заместители испытывают разочарование, которое находит разные формы выражения, от служебной записки Таунсенда Хупса «О недостижимости военной победы» и до утверждения Пола Нитце, что уж лучше подать в отставку, чем пытаться защищать в Сенате военную политику администрации. Клиффорд изучил доклад группы системного анализа, в котором утверждалось, что, несмотря на массированное пополнение американских войск, численность которых превзошла 500 тысяч человек, на 1,5 миллиона тонн бомб, сбрасываемых ежегодно, на 400 тысяч наступательных операций, проводимых каждый год, на 200 тысяч военнослужащих противника, убитых в бою за три года, и на 20 тысяч убитых военнослужащих США, «степень нашего контроля над сельской местностью и городами сейчас в сущности такая же, какой она была до августа 1965 года».
Далее, Клиффорд обнаружил ужасные оценки того, какое воздействие на общественное мнение оказывает каждый новый виток эскалации конфликта, а также прогнозы возрастания расходов на войну с 2,5 миллиарда долларов в 1968 году до 10 миллиардов в 1969 году. Он увидел, что вложения государственных средств во Вьетнам истощили имевшиеся в распоряжении силы в Европе и на Ближнем Востоке и что, по всей вероятности, чем больше война «американизируется», тем меньше Южный Вьетнам что-либо делает для себя. Клиффорд пришел к убеждению, что «военный курс, которым мы следуем, не только бесконечен, но и безнадежен». Война зашла в тупик. Не желая тратить свои блестящие способности на участие в безнадежном деле, которое могло подорвать его безупречную репутацию, Клиффорд решил убедить президента в необходимости отказаться от негибкой позиции. Входя в круг лиц, приближенных к президенту, большинство из которых «словно пребывали во сне», он оказался один против восьмерых, но на его стороне были реальные факты.
Нашлись и политические силы, которые оказали ему помощь. Сторонники антивоенного движения были настроены против демократов потому, что Джонсон являлся членом этой партии. Для многих демократов война стала непреодолимой помехой. Вот что сказал спичрайтеру Джонсона сенатор Миллард Тайдингс из Мэриленда: «Если бы сегодня проводились выборы, то любой сколько-нибудь добропорядочный республиканец нанес бы мне поражение». Советники Тайдингса уверяли, что он может спасти положение, только обрушившись с критикой на президента; хотя он этого не сделал, ему все же пришлось «высказаться против войны. Она ослабляет страну, а вместе с ней и демократов». Тайдингс назвал имена еще нескольких сенаторов, которые извещали, что в их штатах сложилась такая же обстановка. Это подтвердил и комитет Демократической партии штата Калифорния, который направил президенту телеграмму с подписями 300 своих членов. В телеграмме говорилось, что, по их мнению, «единственный способ предотвратить серьезные поражения Демократической партии в этом штате в ходе выборов 1968 года — немедленно предпринять все усилия, направленные на то, чтобы обеспечить урегулирование вьетнамской войны невоенными способами». Проводившиеся в то время опросы показывали, что в преддверии выборов выставивший свою кандидатуру на переизбрание Джонсон отстает от каждого из шести потенциальных соперников-республиканцев.
Но еще более серьезным сигналом стала передача Уолтера Кронкайта. Она вышла в эфир 27 февраля, сразу после возвращения ведущего из «опаленной войной, разрушенной и измученной страны», руины которой еще дымились после Новогоднего наступления. Кронкайт поведал о новой волне беженцев, численность которых оценивалась в 470 тысяч человек. Они жили в невероятной нищете, в хижинах и лачугах, и пополнили официальный список беженцев, в котором уже числилось 800 тысяч человек. Далее он сказал, что на политическом фронте «недавнее поведение вьетнамского правительства не вселяет уверенности в том, что оно сможет справиться со своими проблемами». Кронкайт отметил, что Новогоднее наступление требует осознания: «Нам придется все время с этим сталкиваться»; переговоры «не должны превратиться в попытку навязать условия заключения мира. Сейчас кажется более очевидным, чем когда-либо, что кровавая бойня во Вьетнаме закончится тупиком». Единственный «разумный выход» состоит в том, чтобы найти для себя «лазейку в ходе переговоров». Но, и Кронкайт неоднократно об этом предупреждал, не стоит надеяться, что «мы выйдем из этой войны победителями».
Известный всей стране телеведущий высказал свое суждение, и «волна потрясений прокатилась по всем структурам государственного управления», — прокомментировал пресс-секретарь президента Джордж Кристиан. «Если я лишился поддержки Уолтера, я лишился поддержки среднего класса Америки», — заметил президент.
Спустя неделю сенатор Фулбрайт объявил, что повторное сенатское расследование обстоятельств, вызвавших принятие резолюции по Тонкинскому заливу, показало, что это было сделано по причине «искажения фактов», а значит, данная резолюция «утратила законную силу». В прессу просочились новости о том, что президент рассматривает просьбу Уэстморленда об отправке во Вьетнам еще 200 тысяч человек и что он согласился с мнением Объединенного комитета начальников штабов о необходимости призвать на военную службу 50 тысяч резервистов для стратегического наращивания сил. Как и ожидалось, это вызвало шумные протесты. В своем недовольстве войной общество, если его мнение точно отражали комментарии прессы, было в большей степени, чем администрация, готово махнуть рукой на ситуацию в Юго-Восточной Азии. А, по мнению «Таймс», оно было в большей степени, чем администрация, готово признать, «что победа во Вьетнаме (или даже благоприятное для нас урегулирование) просто лежат за пределами возможностей величайшей в мире державы». Эта мысль ознаменовала переходный момент во вьетнамской войне.
