Люси сжала оловянный стаканчик с такой силой, что у нее онемели пальцы. Через некоторое время она поставила его на одеяло и взволнованно переплела руки. Она жила чужой жизнью, в нужде, которой могло вовсе не быть. Ее жизнь сфабриковали, подделали. Она должна была жить комфортно и независимо, но ее лишили этого. Надежды рухнули, и теперь ей придется выйти замуж за мистера Олсона.

— И ничего нельзя сделать? — спросила она.

— Выбор у вас есть, хотя, вероятно, не такой, как вам хотелось бы. Как я понимаю, вы надеялись выйти из создавшегося положения, но сделать это с помощью нового завещания невозможно. Я могу вам помочь, если вы мне доверитесь.

Люси только кивнула, не отважившись вымолвить ни слова.

— Полагаю, — сказала мисс Крофорд, — мы должны поговорить о человеке, который, вероятнее всего, задумал этот обман.

Люси встрепенулась, перестала чувствовать себя несчастной и словно со стороны отметила, насколько гнев сильнее печали.

— Так вы знаете, кто меня обманул.

— Есть один подозрительный джентльмен, который пользовался услугами того же стряпчего, что и ваш отец. Он нанимал этого мистера Кленчера для ряда прибыльных сделок примерно в то же время, когда умер мистер Деррик. Эти сделки почти не подтверждены документально, и, скорее всего, Кленчеру заплатили за то, чтобы он подделал завещание и потом молчал.

— И кто этот человек? — Люси вскочила на ноги, едва понимая, что делает. Ей необходимо было двигаться, действовать, что-то предпринять. — Кто-то, кого я знаю?

— Боюсь, что так, — ответила мисс Крофорд. — Скорее всего, человек, который вас обманул, — это мистер Уильям Баклз, муж вашей сестры.

Люси рассматривала мистера Баклза как возможного подозреваемого, но то были теоретические предположения. Она не могла поверить, что муж ее сестры, как бы она его ни презирала, в самом деле был способен участвовать в столь чудовищной махинации. Но теперь это было сказано вслух, сказано, что это — правда, и это было невыносимо. Люси заплакала. Сначала слезы бесшумно катились из глаз, а потом она разрыдалась. Она закрыла лицо руками и не заметила, как мисс Крофорд обняла ее, и Люси плакала, уткнувшись ей в плечо.

— Ну, успокойтесь, — говорила мисс Крофорд. — Мы все исправим.

— Ничего нельзя исправить.

Чтобы успокоиться, Люси отхлебнула вина. Потом сделала еще глоток. Ее стакан был пуст, и мисс Крофорд вновь наполнила его. Люси почувствовала, что вино ударило ей в голову. Ей вдруг стало все безразлично. Какое все это имеет значение?

— Я должна выйти замуж за человека, который мне неприятен, и я знаю, что у меня забрали то, что мне принадлежит, — проговорила она. — Кошмар, а я ничего не могу сделать.

— Это не так, — возразила мисс Крофорд. — Прошу вас, выслушайте меня. Вас жестоко обманули, но вы вовсе не беспомощны. Я докажу вам, что вы можете добиться всего, чего захотите. Свободы, вашего наследства, справедливого наказания тех, кто вас обидел, — всего.

Люси посмотрела на нее как на умалишенную:

— Я не ребенок, чтобы поверить в это. Мне так часто казалось, что я живу не своей жизнью, что я на чужом месте, что я делаю то, что не имеет ко мне никакого отношения, и теперь я узнаю, что это так и есть. У меня украли жизнь, которая была моей. И не только у меня, но и у сестры тоже. Разве Марта вышла бы замуж за мистера Баклза, если бы получила свою часть отцовского наследства? У нас отняли все, а судиться бесполезно. Как вы можете мне лгать?

— Я говорю вам правду. Вы можете получить то, что по праву принадлежит вам, и вы можете добиться справедливости и можете все исправить. Но сначала мы должны поговорить о том, что случилось с тем человеком, лордом Байроном. — Мисс Крофорд произнесла имя, как будто пробовала его на вкус.

— Что вы хотите о нем знать? — спросила Люси недовольным тоном.

Меньше всего ей хотелось бы думать сейчас о Байроне. Обсуждать что-либо связанное с ним в данный момент она была не в состоянии, но в интонации и в манере мисс Крофорд было что-то такое, что Люси не смогла ей отказать.

— Мне кажется, вы можете помочь себе так же, как помогли снять проклятье. У меня таких способностей нет, есть лишь интерес. Как у человека, который может быть посредственным музыкантом или певцом, но страстно любить музыку. По правде сказать, я приехала в Ноттингем, поскольку одна колдунья, очень хорошая, которую я встретила на границе с Шотландией, сказала, что я должна это сделать. Она сказала, что в вашем графстве я встречу особенного человека, и теперь я знаю, что приехала сюда, чтобы встретить вас.

Люси не знала, что ответить. Ее стаканчик вновь был пуст. Она поставила его у себя за спиной, чтобы мисс Крофорд снова не наполнила его. Люси начала воспринимать все по-другому, острее и в то же самое время как-то тускло. Ей это нравилось и не нравилось одновременно. И она стала замечать то, чего раньше не замечала: теплый ветерок обдувал ее лицо, а солнце, которое ослепительно светило секунду назад, скрылось за облаком.

Когда миссис Квинс учила ее гадать на картах, она тоже говорила, что колдовство похоже на музыку, живопись или актерское искусство. Все могут этим заниматься, но только немногие обладают достаточным талантом, чтобы достичь высот. Есть люди, которые из кожи вон лезут, но достигают лишь посредственных результатов, а есть те, кто лишь пальцем пошевелит, и у них все получается. Однако миссис Квинс пришла к заключению, что Люси лишена таланта. Она называла Люси тупицей, слишком глупой и пустоголовой, чтобы постичь даже азы. Попытки миссис Квинс научить Люси гадать на картах ознаменовали конец их дружбы и начало вражды.

— Вы хотите сказать, — спросила Люси, — что я могла бы стать колдуньей? Я знаю, что что-то случилось с лордом Байроном, и на фабрике мистера Олсона тоже происходили странные вещи. Тогда они мне казались реальными, но потом так не кажется, да?

— Только потому, что мы этого сами хотим, — ответила мисс Крофорд.

Люси покачала головой.

— Вы предлагаете мне получить наследство с помощью магии?

Мисс Крофорд кивнула.

— Уверена, если приложите усилия, вы сможете контролировать все сферы вашей жизни. Никто и никогда не будет больше распоряжаться вами.

Люси представила, каково это — не бояться больше ни дяди, ни бедности, ни будущего и иметь средства исправить несправедливость, допущенную по отношению к ней. Мысль о том, что можно обладать такой силой и свободой, привела ее в восторг, но она решила, что это детская мечта, от которой нужно отказаться. Если поддаться уговорам мисс Крофорд, это приведет лишь к отчаянью.

Однако в эту минуту Люси забыла об осторожности. Забыла, что нужно защищаться и не позволять себе верить. Она даже на миг забыла о страхе и гневе. Когда мисс Крофорд говорила, все казалось таким реальным. У нее были такие широко открытые и многообещающие глаза, что Люси готова была поверить во что угодно.

— Мы не знаем всей правды. Посмотрите на этот курган. — Мисс Крофорд отпила из своего стаканчика. — Знаете, что это?

— Курган эльфов.

— А вам известно, что это на самом деле? — спросила мисс Крофорд.

Люси взглянула на курган, покрытый сочной зеленой травой. Не далее чем в десяти футах от нее порхала бабочка.

— Просто курган, а что?

— Нечто большее. История, которую я, скорее всего, расскажу в другой раз.

Люси вспомнила о том, что видела на фабрике, и о том, что, как показалось, она видела в доме дяди.

— Вы же не хотите сказать, что там живут реальные существа?

— В кургане? Нет.

— Просто я видела что-то, — сказала Люси. — Это так глупо, что я об этом говорю, но вы, похоже, верите в подобные вещи, а я никому об этом не рассказывала. На фабрике мистера Олсона были рабочие. Они скандировали те же странные слова, что произнес в тот вечер лорд Байрон. И там были существа, десятки существ. Они были сотканы из теней. И еще там был мужчина, странный, и он тоже был соткан из тени. Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума. Может быть, и так, но я правда все это видела.