– Ах, вы все-таки дома! Я очень рада!

Он выглядел мрачным, но ответил ровным голосом:

– Не могли бы вы пройти со мной в библиотеку на несколько минут?

Она последовала за ним и принялась слегка дрожащими руками снимать перчатки для верховой езды. Глаза ее по-прежнему сверкали, а на щеках алел слабый румянец, который очень ей шел.

– Кузина, ради всего святого, что на вас нашло? – осведомился мистер Ривенхолл.

– О, разве мисс Рекстон не рассказала вам? Я осуществила давнее желание!

– Должно быть, вы обезумели! Неужели вы не понимаете, какой неподобающий поступок совершили?

– Прекрасно понимаю, и я никогда бы не отважилась на это, если бы не имела оправдания в лице мисс Рекстон! Ну же, не сердитесь! Она заверила меня, что даже если я совершу нечто возмутительное в ее присутствии, то ее безупречная репутация позволит мне избежать неприятностей! Надеюсь, в этом вы не сомневаетесь?

– Софи, она не могла сказать ничего подобного!

Девушка пожала плечами и отвернулась.

– Не могла? Как вам будет угодно!

– Что случилось? Почему вы вдруг решили подвергнуть ее такому унижению?

– Я предоставлю право мисс Рекстон дать вам все необходимые объяснения, если она сочтет нужным. Я и без того сказала слишком много: мне не нравятся сплетницы, и я не опущусь до их уровня! Мои поступки вас не касаются, кузен Чарльз, и еще менее они должны заботить мисс Рекстон.

– То, что вы только что натворили, касается ее самым непосредственным образом!

– Правильно. Я признаю свою ошибку.

– Кроме того, я не хочу, чтобы вы как-либо пострадали, по крайней мере пока находитесь под крышей этого дома. И позвольте вам заметить, что ваше сегодняшнее поведение способно весьма существенно вам навредить!

– Дорогой мой Чарльз, обо мне уже поздно беспокоиться, коль скоро я вожу знакомство с повесами и болтунами в алых мундирах.

Он оцепенел.

– Кто это сказал?

– Вы, насколько я понимаю, хотя и оказались слишком деликатны, чтобы заявить это мне в лицо. Но вам полагалось бы быть умнее и не надеяться, что я стану смиренно выслушивать поучения мисс Рекстон!

– А вам следовало бы быть умнее и не думать, будто я способен выражать свое недовольство и недоумение через посредство мисс Рекстон или кого-либо еще!

Она поднесла ладонь к щеке, и он увидел, что она смахнула слезу.

– Помолчите, прошу вас! Неужели вы не видите, что я слишком сердита, чтобы сохранять выдержку и хладнокровие? А все мой дурацкий язык! Но несмотря на ваше нежелание, чтобы мисс Рекстон упрекала меня вместо вас, вы тем не менее обсуждали меня с нею, не так ли?

– Я рассчитывал на то, что все сказанное останется между нами. Однако признаю, что было непозволительно и невежливо с моей стороны высказывать мисс Рекстон критические замечания в ваш адрес. Прощу прощения!

Софи достала из рукава платья платок и высморкалась. Румянец с ее щек исчез, и она с горечью заметила:

– Я обезоружена. Это нечестно с вашей стороны! Почему вы не могли впасть в один из ваших знаменитых приступов ярости? Вы невыносимы! Неужели прокатиться по Сент-Джеймс-стрит – это так плохо?

– Вы прекрасно знали об этом, потому что мисс Рекстон вас предупредила. Вы причинили ей немалые страдания, Софи.

– О Боже! Стоит мне выйти из себя, и я совершаю ужасные поступки! Ладно, это было дурно с моей стороны, очень дурно! Я должна попросить прощения?

– Вы обязаны извиниться перед ней. Даже если своими словами она вызывала ваш гнев, то хотя бы сделала это не намеренно. Она просто хотела помочь вам и очень расстроена произошедшим. Это я во всем виноват, поскольку своим поведением внушил ей мысль о том, будто хочу, чтобы она предостерегла вас.

Софи улыбнулась.

– Это так мило с вашей стороны, Чарльз! Мне очень жаль: я поставила всех в неловкое положение. Где мисс Рекстон? В гостиной? Отведите меня к ней, и я сделаю все, чтобы загладить свою вину!

– Благодарю вас, – ответил он, распахивая дверь.

Мисс Рекстон уже оправилась от пережитых треволнений и сейчас перелистывала страницы мужского журнала. Холодно взглянув на Софи, она вновь опустила взгляд. Софи подошла к ней и сказала со свойственной ей прямолинейностью:

– Сможете ли вы простить меня? Я приношу искренние извинения! Мне очень жаль, что так вышло! Мое поведение заслуживает самого сурового порицания!

– Настолько сурового, мисс Стэнтон-Лейси, что я бы предпочла не обсуждать его.

– Если это означает, что вы постараетесь забыть о случившемся, я буду вам крайне признательна.

– Непременно постараюсь.

– Благодарю! – сказала Софи. – Вы очень любезны!

Она повернулась и быстро направилась к выходу. Мистер Ривенхолл придержал для нее дверь и гораздо ласковее, как никогда не обращался к ней прежде, произнес:

– Если кто-нибудь заговорит со мной об этом инциденте, я просто скажу, что вы купили своих гнедых вопреки моему совету и в результате получили хороший урок, не сумев с ними справиться!

Софи улыбнулась:

– Я бы хотела, чтобы вы постарались исправить вред, причиненный моими действиями.

– Моя дорогая девочка, не стоит так переживать! Уверяю вас, в этом нет решительно никакой необходимости!

Софи одарила его благодарным взглядом и вышла из комнаты.

– А ты была не очень-то великодушна, а, Евгения? – заметил мистер Ривенхолл.

– Я считаю ее поведение непростительным.

– Совсем необязательно снова говорить мне об этом: ты ясно выразила свое мнение с самого начала.

Она набрала полную грудь воздуха и возмущенно заявила:

– Никогда не думала, что ты встанешь на ее защиту и ополчишься против меня, Чарльз!

– Это не так, но и винить во всем ее одну тоже нельзя. Ты не имела никакого права читать ей нотации, Евгения, не говоря уже о том, чтобы повторять мои необдуманные слова! Неудивительно, что она вышла из себя: у меня тоже иногда лопается терпение!

– Похоже, тебя ничуть не волнует унижение, которому я подверглась по ее милости! Что скажет мама, когда узнает…

– Ох, довольно, довольно! – нетерпеливо прервал он ее. – Не делай из мухи слона! Ради Бога, давай забудем об этом!

Она оскорбилась, но поняла, что если станет упорствовать, то лишь уронит себя в его глазах. Она злилась из‑за того, что в разыгравшейся сцене дала возможность Софи оказаться на высоте. Евгения заставила себя улыбнуться и высокопарно проговорила:

– Ты прав: я поддалась недопустимому всплеску эмоций. Пожалуйста, передай своей кузине, что я не стану поминать случившееся!

Она тут же была вознаграждена, потому что он схватил ее за руки и воскликнул:

– Вот это больше на тебя похоже! Я знал, что не мог ошибиться в тебе!

Обе дамы не встречались вплоть до того дня, на который была назначена поездка в Мертон. Мисс Рекстон, уверив себя в том, что обрела дурную славу, решила погостить у старшей сестры, которая жила в Кенте и была известна тем, что без смущения использовала гостей в своих интересах. Евгению отнюдь не прельщала роль девочки на побегушках, которую наверняка уготовила ей леди Илинг, равно как и не вдохновляла необходимость развлекать ее многочисленных отпрысков, но она была твердо убеждена в том, что некоторое время ей лучше побыть вдали от Лондона, пока не утихнут все досужие пересуды. Таким образом, семейство Ривенхолл на целых семь дней было избавлено от ее карательных набегов, и это обстоятельство перевесило неприятности, вызванные необдуманным поступком Софи. Кстати, известия о нем так и не достигли ушей леди Омберсли, зато младшие члены семьи знали его во всех подробностях. Одни были шокированы, зато другие, в частности Хьюберт и Селина, искренне полагали, что их кузина сыграла чрезвычайно забавную шутку. Впрочем, ее проступок не повлек за собой немедленных последствий, хотя молодые родственники Софи вовсю упражнялись в остроумии на ее счет, но очень скоро нашли себе новую жертву. Куда более благодарный объект для насмешек предстал им в лице молодого лорда Бромфорда, который неожиданно вплыл в тихую гавань семьи Ривенхолл и которого они сочли манной небесной.