Когда Николас уехал, Александр Петрович загрустил. Часто сидя в пустой квартире, он с ностальгией вспоминал то время, когда рядом с ним был его любимый Шарик, деливший со стариком одиночество, сначала в квартире, а затем и в странствиях. Александр Петрович многое отдал бы за то, чтобы вновь увидеть собаку живой и здоровой. К сожалению, это было невозможно. Шарик ушел, ушел навсегда, и что бы старик ни делал, это не помогло бы ему оживить собаку. К сожалению или к счастью, но властвовать над законами жизни и смерти старику было не дано, поэтому единственным способом оживить Шарика было оживить воспоминания о нем и старик часто бы прибегал к этому способу оживления, если бы не боль, нередко сопровождавшая воспоминания о времени, проведенном наедине с собакой. Но даже эти, казалось бы, не способные ни на что другое, кроме как причинить боль, воспоминания, многому смогли научить Александра Петровича. Благодаря им он понял, что воспоминания не могут быть плохими, так как не существует плохих воспоминаний. Каждое воспоминание, каким бы его не воспринимал человек - плохим или хорошим - является не более чем частичкой необходимого для человеческой жизни опыта, опыта, направленного на созидание человеческого будущего. И те воспоминания о собаке, которые Александр Петрович поначалу воспринял как нечто ненужное и болезненное, в дальнейшем наделили старика новыми знаниями. Благодаря этим воспоминаниям Александр Петрович понял, что все в мире направлено на то, чтобы помочь человеку стать совершеннее и мудрее, сделать его ближе к истине и раскрыть секрет счастливой жизни. И часто именно воспоминания при должном к ним внимании помогают всему этому свершиться. Поэтому для себя Александр Петрович решил, что не стоит избегать воспоминаний, какими бы болезненными они ни казались. Наоборот, к ним стоит присмотреться, дабы разглядеть те знания, которые они скрывают. Отныне Александр Петрович перестал избегать болезненных воспоминаний, так как начал воспринимать их иначе, в качестве неких учителей, способных научить его чему-то новому.

Наступил август. Александр Петрович сидел за столом в спальне и правил рукопись. Буквально вчера он закончил работу над ней и теперь убирал лишнее. Александр Петрович мог гордиться собой, ведь он сделал то, что поначалу казалось безумием. И сейчас смотря на толстенную тетрадь, вдоль и поперек исписанную синей пастой, старик ощущал невероятный восторг. Он смог! Он все же смог! В который раз старик убедился в том, что пока бьется сердце ничто не конченно для того, в чей груди оно бьется.

Пару дней назад звонил Николас, обещал приехать в начале августа, приглашал Александра Петровича в Полтаву, где его ждали на телевидении. Кроме того, Николас сообщил, что на сентябрь запланировано участие Александра Петровича в передаче на одном из национальных телеканалов. Как оказалось, поводов для радости у старика было более чем достаточно.

Старик поднес руку ко лбу и вытер выступивший на нем пот. В квартире было душно и жарко. Август обещал быть не менее жарким, чем предыдущие месяцы. Александр Петрович поднялся из-за стола и открыл форточку. Слабые порывы ветра проникли в комнату и колыхнули штору. Старик выглянул в окно и увидел изорванные кучки облаков, медленно плывущие по небу. Солнце поднялось высоко и теперь нещадно жгло землю. Несколько ребятишек под присмотром родителей играли на детской площадке. Недалеко от них грелись на солнце две дворняги, то и дело с интересом поглядывающие в сторону визжащих детей. Александр Петрович улыбнулся. Одна из них напомнила ему Шарика.

- Глаза такие же добрые и веселые, как и у Шарика, - подумал Александр Петрович. - И взгляд такой же любопытный. Хотя, может мне это только кажется. Дворняги на удивление похожи друг на друга. Если не внешностью, то повадками уж точно.

Александр Петрович бросил еще один взгляд в окно и вернулся за стол. Предстояло еще так много сделать. Он чувствовал, что написать книгу не так сложно, как ее издать, но по этому поводу Александр Петрович не беспокоился, так как Николас обещал поспособствовать с изданием книги. Правда, каким образом не уточнял, то ли найдет издательство, которое возьмется издать книгу, то ли выступит спонсором, предоставив деньги на ее издание, если издатели откажутся издавать за свой счет. Александр Петрович знал, что отказы издательств были часты в современном мире, и все же его не покидала вера в то, что история, рассказанная им сможет запасть в душу даже таким расчетливым дельцам, как издатели.

Александр Петрович взял в руку ручку и собрался было продолжить редактирование текста, когда услышал, как клацнул ключ в замочной скважине.

- Наверное, Сашка с работы вернулся, - подумал Александр Петрович.

Предположения старика оказались верны, спустя несколько минут на пороге комнаты возник Сашка.

- Привет, бать, - сказал он. - Ты все пишешь?

- Вчера написал, а сегодня вот начал править.

- Что, правда, написал? - Сашка подошел к столу и заглянул через отцовское плечо.

- Конечно правда, - усмехнулся Александр Петрович.

- А почитать дашь?

- Дам, чего ж не дать. Только вот, сначала огрехи уберу. А ты чего так рано с работы пришел?

- Сегодня день рождения у шефа, так он на радостях решил нас пораньше отпустить.

- Тогда понятно. Вопросов больше нет.

Зазвонил домашний телефон.

- Я возьму трубку, бать, - сказал Сашка, направляясь в коридор.

Мгновение спустя Сашка вернулся с телефонной трубкой в руках. Тревожное выражение на его лице не ускользнуло от внимания старика.

- С чего бы это? - пронеслось в голове у Александра Петровича.

- Бать, это тебя, - пробормотал Сашка. - Говорят, с лаборатории.

- Лаборатории? - морщины избороздили лоб Александра Петровича. - Какой лаборатории?

- Из той, в которую ты неделю назад анализы относил. Говорят, результаты готовы, мне ничего не сказали, хотят с тобой лично поговорить.

- Ах, вот оно что, - Александр Петрович поднялся из-за стола. - Я и забыл совсем.

Александр Петрович вспомнил, как неделю назад, уступив просьбам жены, согласился сдать повторные анализы. По правде говоря, он не сильно и противился, так как самому было интересно узнать о состоянии своего здоровья. Интерес же был вызван тем, что вот уже второй месяц он не испытывал сильной тошноты, как это было раньше, не было и частой рвоты, а также других признаков, свидетельствовавших о прогрессировании болезни. И, тем не менее, когда Сашка сообщил о звонке из лаборатории, Александр Петрович вздрогнул, по спине пробежался холодок. Даже будучи морально готов ко встречи со старухой с косой, он не смог избежать волнения по поводу своего ближайшего будущего. Но вспомнив, что по прогнозам врачей он должен был давно уже кормить червей, он улыбнулся и твердой походкой подошел к Сашке. Взяв у того из рук трубку, он поднес ее к уху и сказал:

- Я вас слушаю.

- Александр Петрович? - раздался в трубке женский голос.

- Да, это я.

- Здравствуйте, Александр Петрович. Лаборатория "Правдивые анализы" беспокоит. Александр Петрович, нам очень жаль, результаты компьютерной томографии показали, что рак помимо всего дал метастазы в печень... Нам... нам очень жаль. До свидания.

- Метастазы в печень? - Александр Петрович почувствовал, как земля уходит из-под ног. В глазах потемнело. В тот же миг вернулась тошнота. Старик опустился на кровать, чтобы не упасть. Александр Петрович не знал, что такое метастазы, но понял, что это очень плохо... это был смертный приговор.

В трубке раздались гудки, и Александр Петрович отключил телефон.

- Ну, ну, - подумал старик. - Не стоит волноваться. Ты же был готов к этому. Все хорошо... все хорошо.

Александр Петрович уставился на телефонную трубку невидящими глазами. Если все хорошо, тогда почему на его глазах выступили слезы. Не потому ли, что ничего хорошего не было? Он даже не знает, сколько ему осталось. Может, стоило не быть таким упрямым и все же решиться на операцию? Но... но тогда бы не было... не было того, что было... не было бы ни полей, ни лесов, ни познания, ни поисков истины.