Когда взгляды Рурта и Набруса встречались, принц пытался обнаружить в глазах предателя раскаяние, сожаление о содеянном. Но тот лишь четко действовал в рамках поединка, контролируя соперника и, как казалось туанцу, не думая больше ни о чем. И принц снова увеличивал скорость, не жалея былого товарища. «Хочешь быть солдатом моего Врага — значит, умри!» — думал он. Место схватки казалось ему ареной, по которой они носились, размахивая клинками в утреннем свете, — противники вытоптали не только высокую траву, но и все кустарники.

Набрус начал запаздывать. Несколько раз он чудом ушел от ускоряющегося клинка Рурта. В итоге туанец все же достал предателя, прочертив на его щеке кровавую отметину.

Нумус сдавал. Но принц помнил о Балахоне. И не зря: тот, заметив, что усталый помощник совсем не контролирует поединок, быстро его сменил. Набрус оперся о дерево, согнулся, еле удерживаясь на ногах. А принца ждала новая схватка, с отдохнувшим и более сильным Врагом…

Прошло не так много времени, и настала очередь Рурта не успевать за противником. Балахон мгновенно перемещался в пространстве, неожиданно исчезая, когда туанец пытался нанести удар, и тут же появляясь у него за спиной. Принцу приходилось максимально ускоряться, чтобы не получить удар в спину.

Такая карусель продолжалась довольно долго, но Балахон тоже уставал и тогда переходил на обычный поединок, неумолимо быстрый, но хотя бы лицом к лицу, без уловок с исчезновениями.

В эти моменты Рурт мог Немного перевести дух. Все-таки довольно протяженный поединок на бешеных скоростях постепенно отбирал его силы.

«Если сейчас к Балахону подключится Набрус — мне конец», — мелькнуло в голове в один из таких моментов.

Но произошло то, чего принц совсем не ожидал…

Схватка между Руртом и Балахоном продолжалась. Оба слегка замедлили темп. Но лишь слегка.

Поединок продолжался уже более получаса. Принц выдыхался. Он пока успевал за противником, но четко осознавал: стоит Балахону немного ускориться — это будет конец. И туанец чувствовал, что Балахон способен ускориться. Не говоря уже о том, что чуть поодаль, около дерева, набирался сил Набрус.

Противник выбрал второй вариант. Он едва заметно кивнул. Набрус немедленно среагировал и в быстром прыжке-полете метнулся в сторону принца. Балахон отступил на два шага.

«Вот так так, — думал Рурт, уходя от удара бывшего следопыта, — решили измотать!»

Как выйти из ситуации? Раздумывать было некогда. Он бился из всех сил, отражая частые удары отдохнувшего Набруса.

Принц не мог проиграть. Не мешая вести поединок, в голове промелькнули образы друзей — столько их погибло за то, чтобы он дошел до Нулора. И сейчас все дело было лишь в двух соперниках. Эти двое не заслуживали победы! А друзья, они заслужили! Победу Руртуса, победу Дома!

Принц закружился с новой стремительностью. Как будто все те, о ком он думал сейчас, отдали свои силы ему. Но это не они — это он сам наполнил свое тело мощью Воина Света. Того, каким хотели видеть его следопыты.

Вспоминание произошло, когда он уклонялся от быстрых наскоков Набруса, когда принимал удары клинка своим клинком, уже не замечая высекаемых искр и непрекращающегося звона.

И принц перешел в атаку.

Набрус проворно оборонялся.

Балахон не вмешивался, но всегда располагался очень близко, страхуя седовласого нумуса.

В один момент предатель попробовал огрызнуться. Он целил прямо в голову принца. Рурт отвел удар в сторону своим клинком и врезал локтем ему в челюсть. Набрус, падая, сумел увлечь туанца за собой. Он ловко извернулся, чтобы Рурт не упал на него. Оба, оказавшись на земле, покатились в разные стороны и одновременно быстро вскочили на ноги.

Балахон, не вмешиваясь, оставался рядом.

А прежние товарищи по Походу были снова наготове. Оба стояли, слегка согнув широко расставленные ноги, друг напротив друга на расстоянии метров трех. И сейчас они были как бы на равных. Но Рурт увидел в глазах противника тень сомнения. Набрус явно терял уверенность в успешном для себя исходе схватки…

Предатель отчаянно атаковал. Рурт справился с наскоком, отбился, переведя поединок в свое наступление. Безжалостно он наносил быстрые удары.

Набрус попробовал контратаковать и пропустил подряд два выпада туанца. Скользящие удары не принесли большого вреда, но, порезав плащ, глубоко поцарапали правое и левое предплечья. После этого нумус стал осторожней, только защищался. Но все равно уступал в поединке и долго бы не протянул.

Спасла его очередная замена. Балахон включился в схватку, небрежным взмахом руки велев Набрусу отступить. Он тоже почувствовал внезапную слабость опытного Вспоминающего. Бывший следопыт проиграл еще до того, как вступил в новый этап схватки.

Балахон же был полностью уверен в своей победе. И с этой уверенностью он, в прыжке пересекая площадку, налетел на принца.

А Рурт в охватившем его порыве атаковал уже и нового соперника. Как будто и не заметил замены. Балахону пришлось отбиваться. Он понял, что внезапной слабостью Набруса была внезапная сила туанца. И второй поединок с принцем давался ему гораздо тяжелее, словно спустя почти час беспрерывной схватки Рурт не выдохся, а стал еще сильнее.

Принц давил Балахона, не давая ему опомниться. Тот снова стал применять свои штучки с внезапным перемещением. Но всякий раз, когда он оказывался за спиной Рурта, противник неимоверно быстро разворачивался и Балахону приходилось отражать очередной удар.

Рурт наполнил свой меч яростью. Справедливой яростью.

Он словно видел, как окружили место схватки все его друзья, живые и мертвые. Вполне возможно, что те, кого он считал живыми, тоже были мертвы…

Он знал: на самом деле никого из них рядом нет, но он также знал, что дерется ради них, и поэтому не отпускал образы друзей. Его Вспоминание было неразрывно связано с ними. С их верой в Воина Света. Принц ощутил всем нутром: Оно и есть путь к тому Рурту, каким он хочет себя видеть. И он видел себя Воином Света. Ради тех, для кого он существует! Ради тех, кто отдал за это жизнь! Ради веры, надежды, любви!

Рурт Вспомнил, что может многое! Вот что произошло с ним! И вот что осознал его Враг!..

Принц больше не уступал Балахону. Противник ускорялся, но этого было недостаточно, чтобы взять верх. Он не мог дожать Рурта. Если ранее он не хотел усиливать натиск, смаковал свое превосходство, наслаждался властью над происходящим, то теперь — просто не мог!

Балахон переходил в атаку. Рурт отбивался. Затем они снова менялись ролями. Так продолжалось, пока противник не подал очередной знак. Набрус вступил в бой, но не занял место покровителя, а составил с ним пару.

Теперь равный принцу по силе Балахон и вновь отдохнувший нумус атаковали одновременно. Вдвоем они снова заставили Рурта только обороняться. Ему стало заметно тяжелее. Но не настолько, чтобы сдаться. Сил хватало, и пока они были, он продолжал схватку. Принц двигался так быстро, что со стороны выглядел размытым пятном, отбивающимся от бесконечных ударов противников. Клинки всех троих нагрелись. Казалось, они скоро раскалятся до красноты.

Противники снова и снова атаковали. Они взлетали, резко перемещались, пытаясь сбить его с толку, измотать. Возможно, они были близки к цели.

Раздался короткий возглас…

Рурт понял, что произошло, лишь когда Набрус, оставив покровителя, метнулся в сторону. Принц остался с Балахоном один на один, но при первой же возможности бросил взгляд туда, куда переместился нумус. На краю вытоптанной площадки сошлись в схватке два следопыта — бывший и настоящий…

«Дядя Алеандрус!» — мысленно воскликнул принц.

Но радоваться было некогда.

Алеандрус с Набрусом зазвенели клинками. Балахон же с новой мощью пошел на туанца. Он не желал в случае поражения помощника оказаться один против двоих и примерить недавнюю роль принца на себя. Поэтому постарался додавить измотанного противника. Но у того как будто добавилось сил, и они снова бились на равных в бешеном темпе, меняясь ролями, поочередно то наступая, то обороняясь.