— Скорее! — Мальчик тянул руку матери. Лорида закрыла глаза. Когда же открыла их, лицо ее было напротив лица сына. Глаза мальчика смеялись. Лорида опустила голову. Крыша дома темнела внизу маленьким прямоугольником.

Сначала стало дурно. Но сын взял ее за руку, и ясность сознания вернулась. Во всем теле чувствовалась необычайная легкость.

— Я тоже Вспомнила!

Там внизу дверь дома с грохотом распахнулась, и наружу вывалился Дир. Он стал ходить по двору в поисках нарушителей спокойствия.

— Да ну его! — махнула рукой Лорида.

Они сделали круг над ночной столицей и вернулись в сад.

— Завтра я пойду в Главный храм, — сказал мальчик, держа мать за руку.

— Нируб — обманщик, ты же знаешь!

— Знаю.

— Тогда зачем тебе идти?

— Сразиться! Он не должен властвовать над судьбами альжирцев. Весь отведенный мне Диром месяц я готовился к тому, чтобы сделать это.

— Сынок! — Лорида закрыла лицо руками. Такого ответа сына она больше всего боялась. — Мне страшно!

— Я должен! Ты ведь хочешь увидеть папу?

— Хочу, но… — Лорида убрала руки от лица и говорила уже вполголоса: — Тебе ведь еще четырнадцати нет. Несмотря ни на что, ты все-таки мальчик. Я боюсь за тебя…

— Папа вернется к тебе, если поймет, что я могу за себя постоять. И вы будете вместе. А за меня не волнуйся — я пойду навстречу судьбе. Этот путь предначертан! Его выбрал для меня Гайледо!

Вернувшись в дом, в прихожей они встретили недовольного Дира. Мальчик усыпил его и заставил забыть ночной эпизод с их исчезновением. Мужчина так и уснул, свернувшись калачиком у двери. Крум проводил маму в ее комнату и, поцеловав в щечку, тоже усыпил — ей нужен был отдых.

Крум вернулся в ночное небо Альжир-Магара и долго смотрел оттуда на приплюснутый черный купол Храма ронитов. Громада здания смотрелась зловеще на фоне спящей столицы. Зло никогда не спит. Казалось, что и сейчас Дамалакша строит коварные планы в своем Храме-дворце. Он подчинил себе огромные земли. И если никто не помешает, подчинит весь прекрасный мир, имеющий одно на двоих с Крумом имя. Злой жрец, в отличие от Крума, дал себе имя сам. Он нашел его в одной из древних книг. На древне-альжирском оно означало «хозяин». Дамалакша уничтожил всех местных провидцев, приблизившихся к Древнему Знанию, и натолкнулся на Воина Света Гайледо, который в решающей схватке одолел злодея, оставив его сгорать в собственном же замке. «Хозяин» чудом выжил и основал религию, согласно которой миром правит Всемогущий Дамалакша — Владыка душ, карающий неверных. Когда-то он жил в землях альжирских, проповедовал и обращал в Веру, но был сожжен на костре правящей верхушкой из страха потерять власть над людьми. Город, в котором происходили эти события, не назывался. Говорилось, что он также был сожжен дотла. Но братья-рониты, Освещенные Пламенем Страшного Костра, отстояли Веру и теперь хранят за собой право представлять ее интересы в империи Альжир. А правит ими верховный жрец в Главном храме ронитов. Это и был Дамалакша, которому оставалось только менять имена после якобы смерти каждого очередного верховника. На самом же деле он достиг такого уровня Знания, что живет уже тысячу лет.

Со временем Храм подмял под себя императора, и теперь альжирским народом правили рониты, а точнее — сам Дамалакша. Император был лишь марионеткой в руках верховного жреца, с подачи которого постоянно велись захватнические войны под знаменем Веры. Под мощными натисками армии Верных не смогли устоять многие народы. Рониты не жалели ни женщин, ни детей, сметая и сжигая все на своем пути. Дамалакша упивался кровью невинных людей, гордо вознося себя над судьбами миллионов. Конечная цель для ронитов — обратить в Веру весь Крум. Для верховного злодея — стать Владыкой мира!

Вот от какого страшного человека вознамерился избавить свой мир сын великого Гайледо и прекрасной Лориды. Но для начала нужно было проверить свои силы. Крум повернулся в сторону окруженной высокими скалами пустынной долины, что далеко к востоку от города.

«Там-то я развернусь!» Мальчик заскользил в воздушном потоке в направлении Долины.

— Вспоминающие! — снова раздалось в головах нумусов. Это взошедший на трибуну Ласлогус извещал всех о начале собрания.

Люди не смотрели на того, кто их призывал, хотя и были полны внимания. Взгляды всех были обращены к символу на стенке ложа. В ложе покоилось старинное тело. С момента его рождения прошло сорок четыре века. Но Крум, а теперь — Крумус, по-прежнему оставался со Вспоминающими, помогал им идти к Древнему Знанию и осознанию своей истинной сущности.

— Попрошу всех сосредоточиться! Великий Вождь начинает! — предупредил Ласлогус.

В зале наступила тишина. Потом пришел голос. Он не был похож на мощные восклицания Ласлогуса.

— Вспоминающие…

Голос был слабым и звучал внутри каждого из присутствующих. Не только в голове, но и во всем теле. Одновременно нумусы перестали дышать, ловя отрывистые слова, вырастающие в предложения. Ведущий собрание замер вместе со всеми и слушал.

— Есть… новый… кандидат… Враг… знает… о… нем… Мы… обманем… врага… Кандидат… нужен… нам… Слово… Ласлогусу…

Голос ушел. Одновременно вздохнула тысяча человек. Звук наполнил помещение, прошелся быстрым эхом по каменным стенам, высокому своду и тут же пропал.

Снова наступила тишина. Вскоре ее нарушил Ласлогус.

— Все понимают, что Вождь обеспокоен за нас и наше будущее! — продолжил встречу мужчина. Он заговорил обычным голосом, но достаточно громко.

Теперь уже все смотрели на доверенного Крумуса, стоящего за трибуной, и внимали ему. Вспоминающий сделал паузу в ознаменование огромной важности следующих слов:

— Братья мои! Искатели Древнего Знания! Не одна тысяча лет прошла с тех пор, как наш Великий Учитель основал Дом. Все это время живем мы в тяжких потугах по определению в себе истинной сущности — сущности не человека телесного, но человека Свободного, единого телом и духом. Ибо есть действия человека, производимые силами вовсе не тела. Такие действия обыватель называет не иначе как «магией». Но мы-то с вами знаем! Мы знаем гораздо больше обывателя, хотя и гораздо меньше, чем знает Крумус, — оратор показал рукой в сторону ложа, — наш Вождь, в котором Дух тысячами лет подчиняет себе Тело!

Ласлогус обвел взглядом обширный зал, желая убедиться в том, что все внимательно слушают. В этот момент нельзя было допустить, чтобы даже один из присутствующих на собрании не дышал, не жил всеобщей идеей.

— В кладовых своей памяти мы ищем то, что когда-то потеряли наши далекие предки, однажды попробовавшие жизнь телесную. Уподобившись животному, человек наслаждался плотскими утехами и забывал, кто он есть и откуда пришел. Быстро забывал своего Отца-Всесоздателя! И тогда победил человек-тело, глубоко упрятав человека-единство в своем мозге — органе, помогающем Забывать! Ласлогус глубоко вздохнул.

— Сущность, для поиска которой создано так много! Она наша единственная и конечная цель! Но и огромная ответственность. Вспоминание дает нам Силу! А Сила, сознательно примененная для целей жестоких и алчных, помогает достижению этих целей. Поэтому она опасна! Она опасна, когда попадает в руки злых людей. Мы их вроде бы и не видим в нашем мире: старые злодеи повержены Воинами Света, а потенциальных новых мы принимаем в ряды нуму-сов, после чего они не могут стать злыми! Сегодня мы по всему Круму находим обладающих Способностью. И Дом наделяет любого присутствующего в нем только Светлой Идеей, так как каждый из нас знает свою истинную цель! Однако то, что мы не видим более Зла вокруг себя, не значит, что его нет! Оно просто умеет быть невидимым! Противодействующая Дому сила существует! И она более серьезна, чем былые враги!

Ласлогус снова сделал паузу. Он чуть перевел дух и продолжил свою речь:

— Люди, представляющие интерес для Дома, периодически пропадают. И мы не в силах найти этих людей — они исчезают бесследно! Враг не дремлет и постоянно ведет наблюдение затем, чтобы не появился тот, кому удастся превзойти его в Силе! Враг боится, что его могут повергнуть, лишить контроля над ситуацией.