— Рассказывай, Лаврентий, — велел Золотой, усаживаясь в кресло. — Знаю, ты голоден, сейчас будем обедать, я уже заказал. Как прошли переговоры с финнами?
— Финны были вынуждены принять наши предложения, — начал повествование о вояже в Ленинград Берия, — и, думаю, они ожидали более жёстких условий и территориальных требований. Единственная проблема, которая возникла, это, как и ожидалось, аренда территории для базы флота на Аландских островах. В этом вопросе Маннергейм очень хотел нам отказать, но это у него не получилось. Думаю, свою роль сыграли сосредоточение войск для нового наступления на позиции финнов и морская блокада.
— Скорее воздушная, — усмехнулся Верховный. — После последних атак английских подлодок мы потеряли два гражданских парохода, и Арландий перебросил ещё полк патрульных летающих лодок на Балтику. К сожалению, нам придётся дополнительно арендовать аэродромы в трёх прибрежных странах, чтобы перекрыть англичанам доступ в Финский залив.
— В этом случае, — задумчиво произнёс Берия, — одними аэродромами нам не обойтись. Внутренняя политическая ситуация в этих странах крайне напряжённая, англичане бросили своих подопечных, у них впереди экономические трудности, возможен социальный взрыв.
— Нам наплевать на их трудности, главное обеспечить наше присутствие на Балтике. А их проблемами надо воспользоваться и предложить выгодные нам условия аренды аэродромов. Я изучил историю возникновения этих стран и пришёл к выводу об их искусственном происхождении. Во всём виноват этот ваш тупой царь. Запомни, Лаврентий, правитель должен уметь моделировать будущее и не имеет права на ошибку. Его ошибка обернётся миллионами жертв среди его подданных. Поэтому ты и находишься среди нас. Кстати, твоё мнение о Кузнецове, ему можно раскрыть тайну пришельцев?
Берия надолго задумался, и в это время принесли обед. Золотой жестом пригласил наркома присоединиться к трапезе, и во время еды оба молчали. Каждый думал о своём. Берия — о Кузнецове, маг — о наркоме ВВС. Там были свои проблемы: молодой нарком постоянно спорил с Тормом-Трувором, с технарями, с лётчиками пришельцев. Как лётчик он был великолепен, но на его должности этого было мало. Нужна была дипломатия и хитрость, чтобы держать в руках своенравных асов и талантливых конструкторов. Те вообще придумали: им должны выдать чертежи, и они улучшат машины Триумвирата. Щаз! Для копирования многих образцов в Союзе не хватало производственной базы, не говоря уже о культуре производства. И это ещё была не главная проблема с авиацией.
— Товарищ Золотой, я не могу сейчас ответить на ваш вопрос. — Уже за чаем Берия решил не рисковать с ответом и взять время на размышление.
— Ответ дадите потом, мне интересно ваше мнение. — Как всегда, маг давал поле для маневра. — А сейчас давайте подробности по переговорам. Ваш взгляд на ситуацию.
Лаврентий Павлович начал свой рассказ. Завершившиеся вчера переговоры с Маннергеймом закрывали для страны финский фронт. Финны согласились на требования советской стороны, особо не упирались, так как понимали: русские возвращают значительно больше, чем берут. Маннергейм было поморщился, когда зашёл вопрос про Аланды, но не решился рисковать срывом переговоров. Окончательный протокол будет подписан после согласования текстов договора и решения технических вопросов.
Финляндия лишилась Печенги, Выборга, территорий в Карелии. Советский Союз возвращал финнам Лапландию и часть захваченных в ходе рейда лёгкой пехоты из Карелии финских территорий. СССР арендовал на длительный срок полуостров Ханко и имел право создать базу флота на Аландских островах. Никакой контрибуции с финнов не потребовали, чтобы не затянуть войну дальше. Возникшая из ничего война завершилась победой Советского Союза.
Следующей проблемой грозили стать страны Прибалтики. Правящие там режимы были настроены к советскому народу крайне враждебно и отрицательно. Добровольцы из этих стран воевали на стороне финнов и, как докладывала разведка, готовились встать под знамёна англичан. С этим надо было что-то делать, было опасно иметь под боком союзников Англии и готовый плацдарм для вторжения. С другой стороны, готовность прибалтов к переменам в своих странах оставалась под вопросом.
Москва. Кремль. Двадцать восьмое октября
Зал заседаний гудел как встревоженный улей. Десятки человек одновременно здоровались друг с другом, интересовались планами, обменивались новостями. Предположений о теме предстоящего собрания всех авиаконструкторов страны не делалось: все знали, что будет оглашено решение руководства страны о перспективных разработках новых самолётов. Не было известно только то, чьи проекты победили и пойдут в серию. Некоторых ещё не оставляла надежда на большую техническую помощь со стороны потомков. Позволили же они буквально облазить танкистам свои танки-пушки. При этом все как-то забыли, что в Харькове и Ленинграде работы велись вполне самостоятельно, в рамках техзадания, и конструкторы имели полную свободу действий.
Двери распахнулись, и в зал вошла процессия, над которой возвышалась фигура самого Верховного. Среди вошедших было несколько знакомых авиаконструкторам лиц, которые присоединились к уже сидящим в зале. Только что пришедшие товарищи являлись создателями авиационных двигателей, без которых ни один самолёт никогда не взлетит.
— Товарищи, — на трибуну поднялся Берия, — по решению партии и правительства куратором научно-технических разработок новой авиационной техники назначен товарищ Погосян-Нортроп, которого большинство из вас уже хорошо знает.
По залу пронёсся шелест сопения и вздохов. За прошедший месяц многие успели невзлюбить дотошного пожилого человека с неизменным миниатюрным компом на шее. Педант и сухарь, он влезал во все тонкости и особенности, быстро находя нюансы, о которых сами конструкторы либо не догадывались, либо предпочитали их не афишировать. И сейчас этот человек, к которому прилипла кличка Сухарь, становится начальником и руководителем. Что же будет дальше?
— Товарищи, я прекрасно понимаю ваши чувства в отношении моей скромной персоны. — Сухарь обладал очень хорошей интуицией и прекрасно знал о той «любви», которую к нему питали некоторые из сидящих в зале. — Поэтому хочу напомнить вам, что вы работаете для блага нашей Родины, Союза ССР, а не для удовлетворения собственных амбиций и самолюбования своими достижениями. Зачем я вам это говорю? Советское руководство приняло решение о дальнейшей разработке всех представленных на конкурс проектов самолётов, с дальнейшим производством установочной партии для армейских испытаний.
Зал взорвался переходящими в овации аплодисментами. Улыбаясь и наблюдая за такой эмоциональной реакцией конструкторов, Верховный мысленно послал Торма-Трувора пешком в другую галактику. Именно адмирал вместе с примкнувшим к нему Берией сумели уговорить мага на принятие такого расточительного для экономики решения. В принципе, в этом решении была только одна польза: молодые и талантливые люди могли показать свои способности и умения. Может быть, кто-то из них создаст выдающуюся машину, которая сможет заменить собой самолёты пришельцев.
Маг уже имел отчёт Погосяна-Нортропа о состоянии советской авиапромышленности. Было ясно, что новый истребитель Поликарпова обладает резервами для модернизации и в ближайший год будет доведён до серийного выпуска. Тем не менее рабочие группы Лавочкина, Яковлева, Микояна, Петлякова и других товарищей получили «добро» на дальнейшую работу. Если все они справятся со своими задачами, то страна получит широкую номенклатуру машин отечественного производства, которые можно будет при необходимости запустить в производство. По оценке Погосяна-Нортропа в ближайшие пять лет на западе должны были появиться первые реактивные самолёты, а до этого времени эра поршневых машин создаст свои последние шедевры. Появление реактивной авиации у капиталистов никого из окружения мага не пугала, поскольку пришельцы уже имели в своих арсеналах значительное количество подобных машин. Вот только воспроизводить их в ближайшее время в местных условиях не имелось никакой возможности. Основной проблемой Советского Союза совет экспертов при маге назвал проблему отсутствия квалифицированных кадров и необходимого оборудования.
