Перестройка – золотое время. На продовольственном складе мешок сахара за сто рублей превращался в четыреста от продажи самогона, а нелимитированные конфеты «Барбарис» после переработки в жидкую валюту давали подъём в восемь раз. Потом наступил сезон водки, сваренной на румынских жвачках «Donald». Времени не хватало, пришлось бросить работу и погрузиться в бизнес. Сколько ей тогда было? Восемнадцать? Девятнадцать?... Где-то так… как и Леське сейчас…

Тоже я ведь, дура, учиться не хотела… Ругалась со стариками, а потом вообще уехала с мужем дежурить под таможню. Пять сотен долларов с автобуса. Сто себе, остальное – на базу. Не пыльная работа. Зря тогда Серёга с наркотой связался. Жили бы сейчас спокойно. Может, имели бы на рынке контейнер или палатку. Вот как все, с которыми начинали. С наркотой конкуренты подставили… Ментам всё слили… Взяли на горячем. Заставили концы на себе замкнуть, обещали меньше дать в суде. Да что с тех обещаний… Кинули как котят. Эх, Серёга, Серёга, говорила я тебе – не зарывайся. Сколько тебе ещё мотать? Создал себе проблемы… дурак…

Стукнула калитка. Кого ещё несёт? Двое мужчин в чёрных полупальто открыли дверь и застыли, брезгливо глядя в глубь тёмного помещения. Меньше всего эта комната напоминала жилище нормального человека.

- Есть кто? – спросил большой.

- Ну, что опять? – отозвалась хозяйка.

- Не нукай нам тут! Вставай.

- Шо такое? Не поняла…

- С нами пойдёшь. Вазген говорить будет.

- Да говорили уже. Не было Олеси, не приходила эта сучка с тех пор.

- Ты варежку закрой, зоя! – нежно сказал второй.

- Я не Зоя, я Таня.

- Ты зоя, даже если Таня. Потому что «змея особоядовитая». Врубаешься, кошёлка драная? Быстро встала и пошла за нами!

- А, ну тогда ладно, я переоденусь…

- Не заказывали бальных платьев. Бегом пошла!

***

- … ты мне юлить будешь? Говори, кувыркался с тётками на моей постели? Только правду!

- Вазген, я в прошлом месяце на доме дежурил один день, пацана подменял, – Топотун обречённо развел руками. – И ты же в курсе, у меня понятия есть, я на работе никогда…

- Знаешь этого? – Шония кинул на стол фотографию Рихарда Ланге.

- Первый раз вижу. Вазген, послушай…

- А эту ссыкуху? – положил брачное фото Олеси Макароновой.

- Нет, не знаю, - ещё раз внимательно посмотрел на девушку. – Кто это?

- Ладно…

Чёрт! Где сейчас её искать? Вазген убрал снимки в ящик стола. Или её найти, или мне раствориться.

Сегодня утром начальнику службы безопасности «АКТИВ-банка» позвонили из Одессы и сообщили неприятную новость. На его даче в «Золотых ключах» обнаружены два трупа. Мужчины, ориентировочно пятидесяти с небольшим лет, погибли от сердечной недостаточности, вызванной передозировкой клофелина. Дед троих завалил. Эта сука – ещё двоих. Третья мировая, не иначе...

- Ладно, Топотун, будем считать, что я тебе верю. Если встретишь где девчонку, звони. В открытую не рыпайся. Много гадостей она мне сделала. Сама ещё не знает каких... потому непуганая, скорее всего. Походи по барам, где молодняк тусуется, погляди на Советской… ну, в общем, понаблюдай.

Вазген подошёл к окну.

- И эту не знаешь?

Иван увидел у ворот Седловицкую, которая переминалась с ноги на ногу в окружении кавалеров в чёрном.

- Эту знаю.

- Мамаша её.

- Тогда ясно о ком речь. Ты, Вазген, не думай. Я обиды не держу. Виноват, конечно, но я исправлюсь…

- Всё может быть.

- Докажу.

- Найдёшь девчонку – штуку премии. Скоро женский праздник, наверняка где-то засветится…

- Рихард, ну пожалуйста, ты должен выпить бульон...– Олеся Макаронова уже двадцать минут пытается скормить старику маленькую чашку супа с куриной лапшой. – Доктор сказал, что это всё нужно в тебя запихать…

Старику два дня назад стало лучше. Он начал понемногу приходить в себя, но говорить ещё тяжело. Ланге придержал руку девушки.

- Какое число, Олеся?

Девушка взглянула на мобильник.

- Восьмое, Рихард.

Восьмое марта – большой праздник в этой стране. Женщины в такой день расцветают и ждут от мужчин повышенного внимания. Это, конечно, правильно, женщины тут особенно красивы. Жаль, что только не многие знают себе цену. Старик с трудом проглотил ложку теплого бульона. Полина любила духи «Красная Москва». Нужно было накануне ездить в Николаев и переплачивать на толкучке пару рублей, чтобы наутро быть с подарком…

- Олеся, - Рихард Ланге отодвинул руку с ложкой, -что там с домом? Всё плохо?

- Нет, не очень, – поставила тарелку на тумбочку. – Нужно побелить забор, поправить ворота и вставить окна. Буфет Виктор обещал починить за неделю. Ну, это уже когда ты выздоровеешь.

- Слушай внимательно, девочка, – старик закрыл глаза. – Приедешь домой, поднимешься на мансардный этаж… в левом верхнем ящике бюро зелёная папка, откроешь её и найдёшь под документами кредитки. Возьми карточку «АКТИВ-банка», купи себе что-нибудь на праздник. Код карточки два, четыре…

- Рихард, не нужно, у меня есть деньги…

- Нужно, Олеся, это подарок. Два, четыре, семь,четыре. Все мужчины делают подарки. А я ведь ещё мужчина? - старик сжал её руку и улыбнулся сквозь боль. – Вызови мастеров, пусть замеряют окна и посмотрят забор. Там денег хватит на всё. Ты девочка сильная, справишься… - Ланге закрыл глаза.

- Убери эти ворота, Рихард, - председатель колхоза пыхнул в лицо самокруткой. - Зачем тебе купола с чертями?

- Это не черти, Иван Антонович. Это добрые святые, чтобы уберечь дом от демонов. На Кёльнском соборе по фризу стоят, и никто их не убирает…

- Вот там пусть и стоят, а здесь не надо. Из района уже два раза приезжали. Убери от греха подальше, зачем дразнить начальство? И так все косятся… Сам понимаешь, для некоторых ты до сих пор захватчик…

Пришлось убрать со столбов шатровое обрамление и деревянные фигурки святых архиепископов Клеменса Августа и Альберта Магнуса. Ворота стали серыми и унылыми, как и у всех в деревне.

***

Олеся Макаронова соврала. Денег у неё почти не было. Карточка была бы весьма кстати. Никаких лишних трат – только на лекарства, еду и ремонт дома. Ну разве что на подарок. Он сам сказал, чтобы купила. Что-то недорогое выберу. Может, что-нибудь из вещей? Сапоги надо. Эти совсем страшные. Истоптала за два сезона.

Нервные приключения последних дней и бессонные ночи в БСМП надломили Олесю. Девушка была на грани нервного срыва. Вышла из больницы, огляделась по сторонам.

Так, нужно купить какой-то еды и ехать в Варваровку, отоспаться. Ближайший вечерний рынок – на Дзержинского. Пешком по Чигрина, затем ещё несколько кварталов по заледеневшим тротуарам. Сэкономим на маршрутке. Денег хватит напару апельсинов, пачку чая и хлеб. Два рубля на автобус, немного мелочи. Ничего, завтра она уже будет богатой.

Подняла глаза и уперлась в знакомую вывеску: «Бар «Серебряная рыбка». Недорогие обеды. Домашняя кухня. Спиртные напитки. Пиво. Кофе». Хочу быстро кофе и домой… Или водки вместо кофе… По случаю праздника. Мой всё-таки праздник. Имею право. Ну, блин… может, кто знакомый тут есть? Не откажут девушке в ста граммах.

Макаронова толкнула дверь. Всё как всегда. Накурено, громкая музыка и нервные официантки. Осмотрелась. Знакомых лиц не видно. Подошла к барной стойке, достала сигарету. Подождём. Это ж надо, как завертелось. Сначала мамаша, затем бандиты с ментовскими закидонами. Всем я мешаю, все что-то от меня хотят. Старый немец – единственный близкий человек в городе. Родственники и друзья – все враги…