-Просто Шаддан.

 -Хорошо.

 Так нас снова стало трое, не считая двух кошек - Раты и Вэка. Рату я узнала сразу, поэтому и прибегла к формуле. Это была старая и мудрая пантера, давшая немало котят для охраны Замка и прекрасно знавшая меня все годы, пока я жила в Замке. Было странно, что она не распознала мой запах. Для боевой кошки подобный промах означал конец военной службе. Но я не собиралась отправлять старушку на пенсию: даже без нюха, у Раты имелось больше мозгов, чем у десятка ее отпрысков вместе взятых.

 День, когда произошло мое второе знакомство с Шадданом, был целиком потрачен на прощание с Витаном и тем человеком, которого он убил. Верный друг пал нелепо и рано… Если бы можно было повернуть время вспять! Не сдерживая слез, я взяла обоих спутников в свидетели, и принесла клятву позаботиться о его дочери - маленькой Джафире, оставшейся теперь круглой сиротой.

 Дни и ночи полетели быстрее ветра. Мой юный друг никак не хотел прощать новоме спутнику смерть товарища и не мог понять, почему я приняла присягу верности у убийцы. Были ли слова, способные облегчить боль раненного сердца? Если и были, я их не знала, поэтому просто молчала. Натан был еще слишком юн, чтобы мыслить трезво и цинично. Разумеется, Шаддану я не верила, но его опыт, информация, которой он владел, его меч, наконец - были сейчас необходимы. Несмотря на симпатию, я понимала, что Натан, как воин ничего не стоил. Он был еще слишком неопытен, впечатлителен и неповоротлив. Совсем как я когда-то. И все же, юноша имел храброе и преданное сердце. Он не побоялся один на один встать против врага, хотя понимал, что идет на смерть. Разве можно было не уважать такого человека? Хорошее владение мечом встречалось гораздо чаще, чем горячее сердце, ибо первое приобреталось опытом, а второе - воспитанием духа. Я увидела в Натане то, чему еще только предстояло раскрыться. И это видение раз и навсегда убедило, что ему уготована особая судьба.

 Шаддан в вертикальном положении выглядел несколько иначе, чем я запомнила по первой встречи. Роста воин был сравнительно небольшого, телосложения коренастого и крепкого. Седые волосы, вьющиеся у кончиков, отливали на солнце рыжевато-желтым, глаза были зелеными и слегка раскосыми – очевидно в нем текла кровь Каэлов и еще какого-то рода, однако мужчина предпочел не вдаваться в детали. Вид его, в целом, внушал бы доверие, если бы не тяжелый и мрачный взгляд. Говорил он редко, только по делу, избегая деталей и оценок, что указывало на осторожность и ум. Впрочем, в последнем трудно было сомневаться. За дни, что мы провели вместе, я поняла, что человек этот являлся редким следопытом, чутким охотником и блестяще владел оружием, причем его техника настолько отличалась от той, которой меня обучали, что сойдись я с ним в поединке, итог был бы предрешен.

 С неохотой уступив моей настоятельной просьбе, Шаддан согласился открыть некоторые секреты своего мастерства. Поскольку для исполнения более чем половины приемов требовалась недюжинная сила, пришлось очень постараться… И все же, благодаря нашему обоюдному терпению, я малу помалу привыкала. Впрочем, в моем исполнении новый стиль стал действительно новым - чем-то средним и не имеющем названия. Но я была довольна.

 Натану тоже пришлось участвовать в тренировках, и у него получалось иногда лучше, чем у меня. Может, дело было в телосложении, не знаю. Шаддан искренне хвалил юношу, и этим потихоньку тушил ненависть в его сердце. В молодости всегда легко привязываешься к людям, особенно в подобных обстоятельствах.

 Помимо уроков, советов и физической помощи, старый воин поведал подробности, несколько остудившие возникшую в моей душе самоуверенность. С его слов я узнала, что около семнадцати месяцев назад, он и еще четыре человека, отправились на поиски некоего лица, представляющего угрозу для государства.

 Обшарив окрестности Замка и ближайшие леса, всадники обнаружили дом Флоран. Было это вечером следующего дня после того, как я сбежала. К их сожалению в доме оказались только дети и женщина. Однако, обыскав сад, они обнаружили в конюшнях свежие следы и начали преследование. Насторожило их именно то, что один из всадников, целенаправленно двигался вдоль тракта на северо-восток, к границе. Когда в Тирских лесах след резко оборвался, компании пришлось разделиться - двое последовали за лошадью на юг, другие двое в Тир, а Шаддан, один, в Бартайоту. Тут, признаюсь, я улыбнулась – экзамен был сдан на отлично и мои старания не пропали даром.

 В Барсетале, по известным обстоятельствам, Шаддану пришлось задержаться. Как только он стал чувствовать себя лучше, то послал Кайлу краткий доклад и получил приказ продолжить поиски в Бартайоте. Герцог, похоже, не сомневался в моих планах относительно Аармани.

 Оправившись от болезни, старый воин приехал в крепость и выяснил, кто из внешних пересекал ворота за последние шестнадцать дней. Ему назвали имен триста, и охота началась. К тому моменту, когда очередь дошла до меня, я благополучно отбыла в разведку. Следовать в Княжество, Шаддан не увидел смысла, ведь под подозрением оставалось еще достаточно народу, а я, так или иначе, должна была вернуться сама. Тем временем, один из его спутников, закончив поиски в Тире, присоединился к нему и предложил помощь – поиски пошли быстрее.

 Наконец, по городу пошел слух о скорой осаде. Кто принес эту новость, догадаться было не сложно. Мозаика сложилась, и все стрелки указали на меня. Я не зря спешила - когда преследователи вошли в дом Натана, нас уже не было. Последние сомнения Шаддана рассеялись в дорожной пыли. Времени посылать отчет Кайлу не оставалось, и он решил возобновить погоню.

 Я чувствовала себя жертвой, которую охотник умело загнал в силки. Кайл словно видел каждый мой шаг. Дядя Аармани оказался прав: я начинала сомневаться в возможности, перехитрить этого человека, а ведь предстояло подобраться к Лафасту под самым его носом! Понимая безумие задуманного, лихорадочно комбинировала возможные варианты в поисках спасительного решения.

 Куда отправились Марк и Параман, выяснить так и не удалось, а спрашивать напрямую значило навести Шаддана на ненужные подозрения. Кто знает, что было у него на уме? Иногда возникало чувство, что воин итак догадывался о многом, о чем я молчала. Судя по всему, я вообще была очень предсказуема. К счастью, особенность моего характера, никак не влияли на численность гарнизонов Княжества.

 Заметив мою растерянность, Шаддан с готовностью предложил помощь. Я находилась в таком состоянии, что была рада ему поверить - и поверила. Несмотря на страх, выбора идти или не идти в Пат не существовало. Но брать с собой малознакомого человека и неопытного юношу, было бы безумнее безумства, поэтому мне показалось правильнее отправить их в Тир - разведать обстановку и, если представится возможность, подготовить почву среди солдат и младшего офицерского состава. Ничего лучше, я придумать не могла, времени на  размышления не оставалось.

 Вследствие постоянной усталости и напряженной умственной работы, у меня наступил духовный кризис. Я понуждала себя молиться, но не получала ни утешения, ни радости - абсолютная внутренняя пустота, вакуум и безразличие. Какой же наивностью было думать, что после Миэля ничто не может меня сломить! Все происходящее было похоже на начало кошмара. Предчувствие чего-то ужасного иногда становилось настолько сильным, что я начинала паниковать. Непонятные расплывчатые сны, все чаще и чаще преследовавшие меня, только подливали масла в огонь, запутывая и без того расплывчатую картину будущего.

 Но чувства чувствами, а дело не ждало. Получив приказ, Шаддан с Натаном отправились в Тир, и я снова осталась в гордом одиночестве, от которого уже успела отвыкнуть. Образ Лир-ан-Кира решено было не менять – Кайл вряд ли знал подробности биографии резервного стопника Бартайоты, ведь преследователи, к счастью, не успели сообщить ему моего имени. Прикрывшись же личными симпатиями Аармани, я вполне могла сойти за ничего не значащую пешку.