Петр усмехнулся:

– Мой шарф дороже вашей машины…

– Шутит, – удивился тот, кто стоял слева.

– Держите его крепче, щас я его сначала прощупаю… А потом он у нас пошутит…, – многообещающе проговорил патлатый.

Одна только мысль, что сейчас его будет обыскивать этот человек, заставила Петра действовать. Где-то из самых глубин его памяти, видимо под воздействием этой почти безвыходной ситуации, выплыли спасительные картинки из книжки по самообороне, которую он изучал когда-то в далеком школьном детстве.

Одна из ситуаций, которая в мельчайших подробностях описывалась в той книжке, была как две капли воды похожа на ту, в которой сейчас находился Петр. Он даже явственно представил себе эти картинки – двое держат одного за руки, а третий стоит спереди.

Для того чтобы выйти победителем, если верить рекомендациям книги из детства, Петру нужно было молниеносно и в строгом порядке выполнить пять пунктов. Чтобы разложить все по полочкам и подготовиться, он решил потянуть время:

– Я имел в виду, что наличные не ношу, но у меня есть кредитка.

– В каком кармане?

– В гостинице она. В моем номере осталась. Хотите, доедем, заберем – и сразу же в банк. Там много. На всех троих хватит.

– За идиотов нас держит, – зло проговорил патлатый, – в каком кармане, я спрашиваю?!

Петр в это время выполнил первый пункт из книжки – он попытался вырваться, но сделал это не слишком слабо, чтобы выглядело правдоподобно, но и не слишком сильно – чтобы не вырваться по-настоящему.

«Парни» в ответ на это еще крепче сжали свои ладони-лопаты.

Патлатый сделал шаг ближе.

Старательно следуя рекомендациям книжки, Петр, в этот момент, выполнил второй пункт – попытался вырваться чуть сильнее, чем в предыдущий раз.

«Парни» машинально ухватились еще крепче.

Патлатый сделал еще один шаг.

Петр выполнил третий пункт – повиснув в крепких руках «парней», он резко выбросил вверх обе ноги и изо всех сил прицельно ударил обоих прямо в лица носами своих крепких итальянских ботинок.

Тут же, как и требовала книжка, Петр сначала выполнил четвертый пункт – с силой опуская ноги, он ударил правым каблуком прямо по голове патлатого, который в этот момент интуитивно подался вперед – на помощь «парням».

Сразу же за четвертым последовал и пятый пункт – опустив ноги до земли, Петр всей своей массой вынудил «парней» согнуться, и, упав на колени с максимально разведенными в стороны голенями, резко подался туловищем вперед. Оглушенные мощным ударом и всем этим неожиданным, двухсекундным маневром Петра, «парни» тоже подались вперед, и, споткнувшись о разведенные ноги Петра, упали на землю, при падении автоматически разжав ладони.

Отскочив назад, освобожденный Петр встал в боевую стойку. Вытянув перед собой кулаки, он осмотрел поле битвы.

Два здоровенных лба возились на земле, пытаясь нащупать на окровавленных лицах свои сломанные и вдавленные внутрь черепа носы, а патлатый, обеими руками держась за голову, на которой виднелась кровавая ссадина – след от каблука, стоял на коленях и широко открытыми глазами с нескрываемым изумлением глядел на Петра.

««Парни», кажется, уже не опасны. А этого детину надо бы нейтрализовать получше… А заодно отомстить за тот веселенький вояж на кладбище…», – быстро оценил обстановку Петр, и с боевым ревом кинулся на своего обидчика.

В следующую секунду, тот, как пружина, подскочил на ноги и бросился наутек, в сторону ворот.

– Второй раз я тебя не упущу! Я же тебе обещал, что мы еще обязательно встретимся! – орал на бегу Петр, с каждым шагом настигая патлатого, в один момент из наглого агрессора превратившегося в убегающую жертву.

– Какой второй раз, дяденька, я тебя в первый раз в жизни вижу, – визгливо кричал тот, смешно взбрыкивая ногами.

– Забыл, как ты меня на кладбище возил, гаденыш, чуть гроб не разбил на ухабах?!

– Куда я тебя возил?! Какой гроб?! Какие ухабы?! Ты чего, дяденька?! – взвизгнул тот, но в эту секунду Петр все-таки настиг его и поставил подножку.

С глухим звуком патлатый изо всех сил грохнулся на землю. Тут же, словно коршун на добычу, на него сверху упал Петр. Не думая сейчас ни о чем, распаленный злобой и своей победой, он резко перевернул патлатого на спину и занес над его лицом побелевший от напряжения кулак.

– А-а-а-а…, – заплакал здоровенный детина, сильно зажмурив глаза, и Петр вдруг опомнился.

«Не покалечить бы его…, – подумал он, быстро вскочил на ноги, и с отвращением произнес, сплюнув в сторону:

– Воняешь ты, гангстер хренов…

Оставив рыдающего водителя на земле, Петр вернулся к УАЗ-ику. «Парни», продолжая ощупывать свои разбитые лица уже не лежали, а сидели на земле…

Петр посмотрел на них и подошел к машине. «Парни» молча проводили его взглядом.

Петр заглянул в кабину, потом в кузов, и забрал оттуда Катину сумку.

– Не ожидали? А нечего было девушку обижать. Обязательно обратитесь к врачам. С вашими носами… кажется, что-то не то…, – обернувшись к «парням», поучительно произнес он, и нарочито неспешно пошел к ржавым воротам завода.

Выйдя из ворот, он резко свернул вправо и быстро побежал вдоль забора к жилым домам, в ту сторону, откуда он примчался, следуя за УАЗ-иком. Только очутившись среди домов, на оживленной улице, он немного успокоился и отдышался. Поймав попутку – ржавый оранжевый «Москвич», он попросил водителя:

– К Драмтеатру, пожалуйста.

Растерянная Катя стояла на прежнем месте, держа у уха его телефон.

Петр сунул водителю триста рублей:

– Сможете довезти девушку до дома?

– Сделаем.

– Этих денег хватит?

– Даже многовато.

– Подождите чуть-чуть.

Он вышел из машины и подошел к Кате. Она увидела в его руках свою сумку и, поддавшись внезапному порыву, подошла к нему и обняла. Петр тоже осторожно обнял Катю.

Она вдруг почувствовала к этому незнакомцу, который, рискуя собой, кинулся за отморозками, какое-то странное, неведомое раньше чувство. Как будто она знала его уже очень давно.

Петр не верил своему счастью:

«А ведь я стою сейчас и обнимаю ту самую Катю, красотку из своего видения! Непостижимо…»

Все последние девять месяцев он много раз мечтал о том, как когда-нибудь он будет вот так же стоять и обнимать свою новую знакомую из призрачного Н-бурга.

«Не зря же говорят, что мысли иногда материализуются… Просто нужно для этого хоть что-нибудь сделать… Подтолкнуть их к реализации…», – подумал он, – «а теперь, все-таки, надо пригласить ее в кино!»

– Спасибо вам, – произнесла Катя и сделала шаг назад.

– Не за что! Что с полицией?

– Раз сто звонила – все время короткие гудки.

Она протянула ему его телефон, а он ей – ее сумку.

– Как же вам удалось их догнать?

– Дворами, светофорами… Как-то получилось… Они вас не ударили? В больницу не надо?

– Нет, толкнули только, когда сумку выхватывали. А с вами все в порядке?

– Все отлично.

– А с ними?

– Не уверен, что с ними все в порядке…

– Их же трое было, как же вы с ними справились?

– Очень уж хотелось отобрать у них вашу сумку.

Катя улыбнулась и отвела глаза в сторону.

– А как вы смотрите на то, чтобы завтра вечером отпраздновать счастливое возвращение вашей сумки походом в кафе или в кино? Или – и туда и туда? – осмелился спросить Петр.

– Я бы с удовольствием, но мне муж не разрешит…

– ?!

– Шутка! – Катя рассмеялась, увидев, как сильно изменился в лице Петр.

– Хороша шутка!

– Да уж. Завтра вечером? Согласна! Только приглашаю я! Я же ваша должница.

– Тогда до завтра? Где встречаемся?

– Давайте возле кинотеатра, напротив ЦГНУМ-а. После шести. Где-то в полседьмого.

– Окей. В полседьмого, у кинотеатра. Эта машина довезет вас до дома.

– Смотрите, так привыкну к вашему вниманию, потом не отделаетесь.

Катя прищурилась и хитро посмотрела на Петра.

– А я и не против. Привыкайте! – улыбнулся счастливый Петр.