Такси до аэропорта должно было подъехать к гостинице только через два часа. Напоследок Петр решил прогуляться по Центральной улице, с которой его уже так много связывало. Он вышел на улицу и медленно прошелся до драмтеатра. Развернувшись, он побрел в обратную сторону. Подмигнув своей карикатурной копии на рекламе магазина «Аэлита», он проследовал дальше. Он миновал свою гостиницу и добрался до площади. Довольно усмехнувшись, он взглянул на вывеску «НУМ», купил в киоске пломбир в вафельном стаканчике, шоколадку, и вернулся в гостиницу.

– Это вам, – он протянул Алле Степановне шоколадку.

Алла Степановна отвлеклась от телевизора, мило улыбнулась и рассыпалась в благодарностях.

– А кто это осмелился переименовать ЦГНУМ? – с хрустом надкусив вафельный стаканчик, спросил Петр, изо всех сил сдерживая смех.

– Неизвестно. В новостях передали, что кто-то ночью залез на крышу и открутил две буквы. Теперь остался только «НУМ». Не знаю… Кому как, а мне новое название нравится гораздо больше. Дай Бог здоровья смельчаку, может, оставят теперь НУМ вместо ЦГНУМ-а, хоть языки свои перестанем ломать на ЦГНУМ-е этом, идиотском.

– Да уж, «НУМ» звучит гораздо лучше, – Петр откусил мороженое, снова пытаясь сдержать смех, – ну ладно, поднимусь в номер, соберу вещи – скоро такси приедет.

Он поднялся в номер, сложил все свои вещи в сумку, оделся и присел на дорожку.

«Странная у меня получилась миссия. Странная и очень короткая. Получается, я только и сделал, что прилетел в Н-бург, сунул Веронике записку, очень сильно отдающую паранойей, и два дня провалялся в коме. А может быть, все это бред? И не было никаких темных сил? И мне не нужно было ехать в Н-бург со своей странной спасительной миссией? Может быть, вообще ничего не было? А было только мое видение? Просто – обычное видение находящегося без сознания человека? Ну да! А отрава, невероятным образом упрятанная в мой зуб? А страшная туча в моем мобильнике? Ну ладно, доказать, что темные силы поместили в мой зуб смертельный яд, я не смогу – зуб, к сожалению, остался в больнице, и больше о нем ничего не известно – ни в новостях, ни в газетах о нем ни слова не говорят. Но туча-то в моем мобильнике, вот же она…»

Он взял мобильный телефон, открыл «галерею», и «вышел» в «фотографии».

Фотографии рогатой тучи в телефоне не было!

«Здрасьте! Приехали! И где же эта треклятая туча, из-за которой весь этот сыр-бор? Неужели и она мне привиделась, как и та девушка на Тверской – Наталья? Да нет… Была туча, я же точно помню… Или не было?.. Да нет же, была… Точно была… Или все же…»

Через три часа Петр сидел во взлетающем «боинге» и с легкой грустью смотрел на ставший ему почти родным Н-бург, еле-еле видневшийся под правым крылом.

– Сверху Н-бург кажется совсем маленьким, – тихо произнес он.

– Я буду за ним очень скучать, – сидящая рядом с ним Катя положила голову ему на плечо и закрыла глаза.

Они помолчали.

Петр вдруг что-то вспомнил, осторожно взял Катину правую ладошку, на которой еще красовалась повязка, и спросил:

– А где ты поранила свою ладошку?

– Да ерунда, схватилась за горячую сковородку… Уже заживает.

– Понятно…

– А что?

– Понимаешь, когда я лежал без сознания в 33-й больнице, то видел странное и страшное видение. Как будто бы тебя замуровали в погребе, далеко от города…

– Хм, интересно… Расскажи, – не открывая глаз, попросила Катя.

– В общем, ты каким-то невероятным образом проломила бетонную стену этого погреба, а за ним оказался длинный подземный коридор, который заканчивался тупиком. И вот ты дошла до тупика… и – все. Безвольно упала на пол, в общем, приготовилась умирать.

– Страшноватое видение…

– Да уж… Продолжать?

– Конечно!

– Ну вот, а я все это вижу, понимаешь? И вижу, что прямо над тобой есть выход. Круглый железный люк. Но ты его не замечаешь. Ты лежишь на полу и в отчаянии плачешь. Но самое страшное, что в том коридоре стоит непроницаемая тьма, и люк ты сможешь заметить только пока на улице светло. А как раз уже вечерело, и постепенно начинало темнеть. Еще чуть-чуть – и люк станет совсем незаметным. И вот я тебе что-то кричу, изо всех сил пытаюсь показать тебе этот люк, еле светящийся беловатым кольцом… И вдруг вижу, как ты открываешь глаза, смотришь наверх, и… замечаешь, наконец-то, этот спасительный выход… Вот такое видение.

– И все?

– Все. Потом этот сон закончился. Какой-то другой начался.

– А какая связь между моей рукой и твоим видением? – Катя открыла глаза и посмотрела на Петра.

– В моем видении ты тоже поранила свою ладошку, в тот момент, когда пробивалась сквозь бетонную стену. И именно правую ладошку.

– Интересное совпадение… Но… Это всего лишь совпадение… Я на такое геройство не способна – выбраться из подвала, проломив бетонную стену. Я бы там от страха померла, в первую же минуту.

– А меня до сих пор мучает один вопрос.

– Какой?

– Круглый люк, который ты увидела в том подземном коридоре, находился все-таки довольно высоко. И как ты до него добралась, я так и не увидел…

– Преспокойно добралась! – вырвалось у Кати.

– В смысле? – Петр прищурился и внимательно посмотрел на Катю.

– Э-э-э… В смысле – преспокойно смогла бы добраться. Там же, наверное, какие-то кирпичи могли валяться, бетонные блоки… Ну вот, я бы их поставила один на другой, и добралась бы до люка…, – глядя мимо Петра в иллюминатор, растерянно проговорила Катя.

– Ну да… Ну да…, – не отпуская Катиной ладошки из своих рук, Петр тоже задумчиво посмотрел в иллюминатор.

Думая каждый о чем-то своем, они еще долго сидели молча, заглядевшись на бескрайнее синее небо.

Они не знали, что ждет их в будущем, как сложится их дальнейшая жизнь. Случайно или нет, но встретившись однажды в мистическом видении Петра, они пришли друг к другу в реальной жизни, вопреки здравому смыслу преодолели самые немыслимые преграды и вышли победителями в страшной схватке с темными силами. Они могли лишь догадываться, действительно ли они спасли от гибели город и горожан, или же они все это себе надумали, и даже если бы Петр не приехал в Н-бург, ничего бы страшного не произошло и город, как и прежде, жил бы своей тихой, сонной жизнью. Они не знали и то, зачем и за что им были посланы все эти испытания, и содержался ли в них какой-то глубокий смысл… И если нет, то была ли в их страданиях хотя бы маленькая необходимость… А может быть над ними просто бессмысленно подшутили?..

И что, в конце концов, первично, а что вторично во всей этой истории? Было ли их знакомство предопределено высшими силами только для того, чтобы они совместными усилиями предотвратили Н-бургские события? А их романтические чувства оказались лишь случайностью, побочным эффектом… Или же, наоборот, именно вся эта Н-бургская история была выдумана высшими силами как раз для того, чтобы познакомить Петра и Катю, как говорится, свести две родственные души…

Уверен, что каждый из нас ответит на все эти вопросы по-своему. Кто-то ответит, что первично первое, кто-то – что второе… А кто-то, кто в таких случаях всегда придерживается нейтралитета, посмеется, и скажет, что все это чушь собачья. Что все произошло и не случайно, и не закономерно, а просто – произошло и все тут. И что все это придумано и надумано… И будет так думать до тех пор, пока и с ним вдруг не произойдет нечто такое, после чего от его удобного нейтралитета не останется и следа…

Всего этого не знала и наша парочка.

Да и не очень-то хотелось им во всем этом разбираться и все это понимать. Ведь сейчас у них было то, что они знали наверняка – все эти Н-бургские события уже навсегда сплели воедино их судьбы, и с этого момента они уже никогда не расстанутся…

Этой маленькой истины хватало им сейчас с избытком…