Опасливо озираясь, Петр сразу повернул влево:

«Цветы куплю чуть позже. Сейчас – к «Аэлите». Время приближается к шести. Как раз в это самое время там должны были вешать щит»

Не в силах побороть сильное волнение, Петр побрел к «Аэлите». Еще издалека он пытался разглядеть, не возятся ли возле магазина рабочие, устанавливая злополучный щит. Подойдя поближе, Петр вдруг остановился. На его лбу выступил холодный пот, а сердце забилось в бешеном ритме – он увидел, что возле «Аэлиты» стоит грузовая машина, а из нее несколько рабочих выгружают тяжеленную конструкцию. Он понял, что Вероника не поверила его предупреждению и все-таки решила сделать по-своему.

«Что же ты, сестрица, или кем ты там мне приходишься, натворила?», – удрученно подумал Петр, приближаясь к магазину, – «теперь мне придется скидывать его по ночам… Т-а-а-к, надо будет купить сегодня вечером ножовки, напильники… Д-а-а-а. Усложнила ты мне задачу, моя строптивая родственница, ох и усложнила…»

Костеря Веронику почем зря, он поравнялся с «Аэлитой». Щит в этот момент уже водрузили наверх, сняли с него бумагу, и теперь рабочие накрепко прикручивали и приваривали крепления. Петр прошел чуть дальше и обернулся.

В следующее мгновение все рабочие, возившиеся вокруг щита, и случайные прохожие повернули свои головы и уставились на Петра.

Не в силах остановиться, он стоял, опершись рукой о стену дома, и навзрыд хохотал. Смеялся он так сильно, как, наверное, еще никогда в своей жизни не смеялся. Стресс, который он испытывал все эти месяцы, в одночасье бесследно исчез, вызвав напоследок приступ непреодолимого смеха.

Закончив смеяться, Петр вытер слезы и еще раз взглянул на щит. Кроме выдающегося дизайнерского таланта, Вероника имела еще и неплохое чувство юмора, потому что в новой версии рекламы для «Аэлиты», вместо своего рогатого существа, она, недолго думая, использовала фотографию Петра, которую сняла накануне. Чуть ли не вдвое уменьшив Петра в росте, она сделала его очень полным, почти круглым, и придала его лицу такое комичное выражение, что Петр не выдержал и опять рассмеялся.

Рабочие, уже почти закончившие установку щита, одновременно взглянули на то место, куда смотрел Петр, потом синхронно перевели взгляд снова на Петра и, уловив явное сходство, тоже во весь голос загоготали.

Вдоволь насмеявшись, Петр поспешил за цветами. Подбежав к ЦГНУМ-у, он поднял голову и с иронией посмотрел на вывеску «ЦГНУМ». Видимо замыслив что-то очень полезное, он кивнул сам себе и забежал внутрь. Уже через три минуты он выскочил из дверей магазина с небольшим дизайнерским букетом маленьких ромашек и устремился к кинотеатру, видневшемуся неподалеку…

Темные силы, убедившись, что на злополучном щите нет обидной для них карикатуры, постепенно покидали город. Они великодушно не тронули никого – ни Веронику, ни трех девушек-моделей, ни других горожан. С уходом темных сил в Н-бурге внезапно прекратились грабежи, драки, скандалы… Буквально за час город вернулся к своей обычной мирной и спокойной жизни.

Но темные силы не были бы темными силами, если бы они напоследок что-нибудь все-таки не выкинули. Что-нибудь неприятное, загадочное и интригующее…

В качестве своей жертвы они выбрали только одного человека – этого выскочку Петра.

Они быстренько проделали с ним кое-какие манипуляции, в последний раз посмотрели на Н-бург, и улетели…

Часы на небольшой старинной часовне пробили семь часов вечера. Уже полчаса Катя стояла возле входа в кинотеатра. Ее грустный и одинокий вид мог говорить только об одном – Петр в назначенное время к кинотеатру не пришел.

Позвонить Петру самой ей не позволяла гордость.

«Неужели он меня обманул? Зачем же он тогда отправил мне столько сообщений о том, что с нетерпением ждет встречи со мной? Неожиданно передумал? Ну да… Последнее сообщение он прислал в полшестого – за час до встречи. Что ж он, именно за этот час взял и передумал? А может быть, ему пришлось срочно улететь в свою Москву? Он же, вроде, писал в СМС-ках, что приехал сюда в командировку… Хотя… Вряд ли он срочно улетел – в этом случае он бы точно позвонил. Наверное, все-таки, он просто передумал… Ну что ж, бывает… Значит, не судьба… Послать ему прощальную СМС-ку? Пожалуй!»

Она достала из сумочки телефон и написала:

«Ждала Вас полчаса. Ушла домой. Прощайте»

Она отправила сообщение и подумала:

«Прощай, Петр! Все равно, большое тебе спасибо за то, что спас мою сумку. Ты настоящий герой! Как человек-паук…»

Она в последний раз окинула грустным взглядом площадь перед кинотеатром и понуро побрела к остановке маршрутного такси.

Катя держалась весь вечер, немного расслабилась ночью, когда пустила несколько слезинок в подушку, но окончательно дала волю чувствам только на следующий день, уже сидя за своим рабочим столом в соцслужбе.

Ее одинаковые коллеги вдруг услышали, что она сначала однократно всхлипнула, спрятавшись за стопками бумаг, потом сделала короткую паузу, и уже после этого протяжно заревела во весь голос.

Весь следующий час коллеги отпаивали ее чаем и всеми силами пытались успокоить.

– Да забудь ты о нем! Таких знаешь, сколько бродит? Только свистни – через минуту все у твоих ног будут. Ты ж у нас красавица, как голливудская актриса.

– Ага-а-а… Таких н-е-е-т. Он с грабителями вчера подрался из-за меня-я-я-я. Мою сумку у них отобра-а-а-л…, – размазывая по щекам тушь, подвывала Катя.

– А может он адресом ошибся? Кинотеатр не нашел? Он же из Москвы, ты говоришь? Ну вот – вполне мог заблудиться. Они же там привыкли все у метро встречаться, а здесь метро нет, вот он и заблудился! Ты ему позвони…

– Да я звонила уже-е-е. И СМС-ки посылала-а-а… У него телефон со вчерашнего вечера отключе-е-е-н, – всхлипывала Катя, – сам обеща-а-ал, а сам не прише-е-е-л…

– На вот, выпей, – коллеги переглянулись, вытащили откуда-то початую бутылку армянского коньяка и налили в кружку приличную порцию.

Катя послушно выпила коньяк, и ей тут же сунули в рот шоколадную конфету. Она поморщилась, и, моментально опьянев, равнодушно пожевала конфету.

– Улетел наверное…, – задумчиво проговорила она, и, выпрямив спину, гордо добавила:

– Ну и катись! Тоже мне, герой нашелся! Человек-паук, блин!

– Вот и правильно! Вот и молодец! – одобрительно загалдели коллеги.

Они спрятали бутылку обратно в стол и, довольные собой, принялись рассаживаться по своим местам.

– Сам обещ-а-а-л, а сам не приш-е-е-л, – вдруг снова взвыла Катя.

– Тьфу ты, – усевшиеся было женщины снова вылезли из-за своих столов и окружили упавшую на стол и подрагивающую в плаче Катю…

– На-ка вот, выпей еще чуть-чуть…

Через час Катю, которая была уже прилично навеселе, отпросили у начальства по причине ее внезапной простуды, поддерживая под руки отвели на улицу, и на такси отправили домой, доплатив таксисту за доставку клиента прямо до дверей квартиры.

Катя проспала до позднего вечера. Проснувшись с очень тяжелой головой, она позвонила родителям и всем, кто не смог до нее за эти часы дозвониться, успокоив их, что с ней все в порядке – просто она немного простыла и заснула.

Коньяк притупил горечь от неудачного знакомства и несостоявшегося свидания. Еще мрачноватая, но уже почти спокойная, и полностью готовая к двухнедельной депрессии, Катя сделала чай, положила перед собой огромный пакет с пряниками, и, забравшись на кресло с ногами, включила телевизор.

Пряник исчезал один за другим, пока она бесцельно переключала каналы. Дойдя до местного канала, она остановилась. Начинались новости. И новости начинались… с такой странной, но такой важной для Кати информации, что уже через пять минут, она, полностью одетая, выбежала на улицу и принялась голосовать, пытаясь поймать машину. Наконец, ей это удалось.

– До 33-й городской больницы довезете? – шофер кивнул и Катя быстро запрыгнула на пассажирское сидение.