Надо вернуться в дом, сквозь дурноту подумал Бейли.

— Глэдия, — сказал он и вдруг понял, что смотрит прямо на солнце. Оно уже опустилось к самому горизонту. Должно быть, Бейли повернулся к нему непроизвольно и уже не мог оторваться как зачарованный. Такого солнца он еще не видел. Оно набухло, покраснело и померкло — можно было смотреть на него не щурясь; под ним различались тонкие линии кровоточащих облаков, а одно облако пересекло диск черной чертой.

— Какое красное солнце, — выдавил Бейли.

— Оно всегда красное на закате, красное и умирающее, — глухо и печально ответил голос Глэдии.

Бейли явилось видение. Солнце опускается к горизонту из-за того, что планета убегает от него со скоростью тысячи миль в час — вертится под обнаженным солнцем, и ей нечем прикрыть микробов, зовущихся людьми и снующих на поверхности шара, который вертится вечно, как безумный — вертится, вертится…

Теперь уже вертелось все — голова, и каменная скамья, которая накренилась под ним, и гнетущее синее — совсем темное — небо. Солнце исчезло из глаз, верхушки деревьев и земля ринулись вверх, тонко вскрикнула Глэдия, и возник еще какой-то звук…

Сначала Бейли осознал, что он в укрытии, в помещении, потом увидел над собой чье-то лицо.

Несколько мгновений он смотрел, не узнавая, потом воскликнул:

— Дэниел!!

Робот не выразил ни облегчения, ни чего-нибудь похожего, когда Бейли заговорил.

— Хорошо, что вы пришли в себя, партнер Элайдж. Не думаю, что вы пострадали физически.

— Все в порядке, — неуверенно произнес Бейли, приподнимаясь на локтях. — Иосафат, я что, в постели? Зачем?

— Вы сегодня несколько раз подвергались действию открытого пространства. Это вызвало кумулятивный эффект, и теперь вам нужно отдохнуть.

— Сначала мне нужен ответ на несколько вопросов. — Бейли оглянулся по сторонам, пытаясь отрицать тот факт, что голова у него все-таки немного кружится. Комнату он не узнавал. Шторы были задернуты, свет искусственный, успокаивающий. Чувствовал он себя намного лучше. — Например, где я?

— В доме госпожи Дельмар,

— Теперь выясним кое-что еще. Как вы-то здесь оказались? Как ушли от роботов, которых я к вам приставил?

— Я так и думал, что вам будет неприятен такой поворот событий, но в связи с вашей безопасностью и моими инструкциями я чувствовал, что у меня нет выбора.

— Иосафат! И что же вы сделали?

— Госпожа Дельмар хотела связаться с вами несколько часов назад.

— Да. — Бейли вспомнил, что Глэдия говорила ему об этом. — Знаю.

— Вы приказали роботам, охраняющим меня, буквально следующее: «Не позволяйте ему (то есть мне) вступать в контакт с другими людьми или другими роботами, ни лично, ни по видеосвязи». Но вы не сказали, партнер Элайдж, что людям или роботам запрещается контактировать со мной. Улавливаете разницу?

Бейли застонал.

— Не нужно огорчаться, партнер Элайдж. Пробел в указаниях послужил для спасения вашей жизни, поскольку привел меня сюда. Итак, роботы, охранявшие меня, позволили госпоже Дельмар поговорить со мной. Она спросила вас, и я совершенно искренне ответил, что не знаю, где вы, но могу выяснить, Ей было крайне желательно, чтобы я это сделал. Я сказал, что вы, возможно, временно покинули дом, и я могу проверить — не прикажет ли она тем временем вот этим роботам поискать вас в имении?

— Ее не удивило, что вы сами не можете приказать?

— Должно быть, она сочла, что я, будучи аврорианцем, не умею обращаться с роботами так, как она, — что ее приказ будет иметь больший вес и исполнят его гораздо быстрее моего. Очевидно, соляриане гордятся своим искусством управлять роботами и не очень верят в соответствующие способности инопланетян. Кажется, вы того же мнения?

— Значит, она услала их?

— С трудом, Они ссылались на предыдущий приказ, но не могли, естественно, сказать, в чем он состоит, поскольку вы приказали им не выдавать моего происхождения. Она накричала на них, и лишь тогда они подчинились.

— И вы ушли.

— Да, партнер Элайдж.

Жаль, подумал Бейли, что Глэдия не придала значения разговору с Дэниелом и не упомянула о нем.

— Долго же вам пришлось меня искать, Дэниел.

— У роботов существует сеть субэфирной связи. Знающий солярианин может получить информацию по ней. Но поскольку она передается через миллионы машин и одной из машин был я, не имеющий должного опыта, потребовалось время, чтобы добыть нужные сведения. Прошло более часа, прежде чем я узнал, где вы находитесь. И напрасно потерял время, явившись на место работы доктора Дельмара, когда вас там уже не было.

— Что же вы там делали?

— Проводил собственное расследование. Сожалею, что занимался им в ваше отсутствие, но меня вынудили к тому чрезвычайные обстоятельства,

— С Клориссой Канторо вы общались по видео или лично?

— По видео, но из ее же дома, не из нашего поместья. Мне нужно было проверить кое-какие записи на ферме. В обычной ситуации я бы довольствовался видео, но мне неудобно было оставаться в нашей резиденции, поскольку те трое роботов знали, кто я такой, и могли в любой момент снова взять меня под стражу.

Бейли, чувствуя себя почти совсем хорошо, сбросил ноги с постели и. увидел, что на нем надето что-то вроде пижамы.

— Принесите мне одежду, — недовольно сказал он. Дэниел повиновался, и Бейли, одеваясь, спросил:

— Где госпожа Дельмар?

— Под домашним арестом, партнер Элайдж.

— Что? Кто распорядился?

— Я. Она у себя в спальне под охраной роботов, и ей не разрешается отдавать им приказания, кроме тех, что касаются ее личных надобностей.

— И все это устроили вы?

— Роботы в поместье не знают о моем происхождении.

Бейли оделся.

— Я знаю, что обстоятельства против Глэдии, — сказал он. — У нее была возможность — и даже больше, чем мы думали. Она не прибегала в лабораторию на крик мужа, как говорила раньше, — она все время присутствовала там.

— И утверждает, что была свидетелем убийства и видела убийцу?

— Нет. Она ничего не помнит. Такое иногда бывает. Имелся у нее, оказывается, и мотив.

— Какой, партнер Элайдж?

— Тот, который я подозревал с самого начала. Я сказал себе: происходи дело на Земле и будь доктор Дельмар таким, каким его описывают, а Глэдия — такой, какой кажется, то я решил бы, что она любила его, а он любил только себя. Неясно было только, могут ли соляриане испытывать любовь или отвечать на любовь в том смысле, как это понимают на Земле. Я не мог полагаться на собственное суждение относительно их эмоций и реакций, потому и решил встретиться кое с кем. Не по видео — лично.

— Я не уловил смысла, партнер Элайдж.

— Не знаю, как вам и объяснить. Гены этих людей старательно подбираются еще до рождения, а после рождения проверяется правильность подбора.

— Я знаю.

— Но гены — еще не все. Окружающая среда тоже имеет значение и может привести человека к психозу, в то время как в генах заложена лишь склонность к определенному типу психоза. Вы заметили, что Глэдию интересует Земля?

— Заметил, партнер Элайдж, но счел, что это мнимый интерес, разыгрываемый с целью оказать на вас влияние.

— Предположим, что интерес неподдельный, переходящий почти в навязчивую идею. Предположим, что ее возбуждает одна только мысль о земных толпах. Предположим, что она против воли тянется к тому, что ее приучили считать грязным. Это уже психическое расстройство. Мне нужно было проверить, как будут реагировать соляриане на мое присутствие и как будет реагировать она. Вот почему я должен был любой ценой избавиться от вас, Дэниел. Вот почему я отказался от видеосвязи как метода ведения следствия.

— Почему вы не объяснили мне раньше, партнер Элайдж?

— Разве мое объяснение помешало бы вам выполнять свой долг, как предписывает Первый Закон?

Дэниел промолчал,

— Эксперимент удался, — продолжал Бейли. — Я встречался или пытался встретиться с разными людьми. Старый социолог держался стойко, но сплоховал в разгар беседы. Роботехник отказался встретиться со мной, несмотря на сильнейший нажим. При одной только мысли о встрече он перепугался совсем по-детски, стал сосать палец и плакать. Ассистентка доктора Дельмара, приученная своей профессией к человеческому присутствию, терпела меня, но не ближе, чем в двадцати футах. Глэдия же…