— Просто проходил через станцию по пути к нашему временному жилью.

Комиссар резко остановился перед Бейли.

— Не говорите ерунды, Лайдж. Никто не станет проходить через силовую станцию, просто чтобы сократить путь домой.

Бейли пожал плечами. Не было смысла заводить разговор о том, как их преследовали медиевисты и как они бежали по полосам. Во всяком случае, не сейчас.

— Если вы пытаетесь намекнуть, что у меня была возможность взять альфа-излучатель, которым уничтожили Р, Сэмми, то я хочу напомнить вам, что со мной был Дэниел и он подтвердит, что я прошел через станцию не останавливаясь и что у меня не было никакого альфа-излучателя, когда я оттуда вышел.

Комиссар медленно опустился на стул. Он не смотрел в сторону Р. Дэниела и не пытался заговорить с ним. Он положил свои белые пухлые руки на стол прямо перед собой и стал рассматривать их с выражением крайнего страдания на лице.

— У меня нет слов, Лайдж. Я просто не знаю, что и подумать. Ведь ваш… ваш напарник не может подтвердить ваше алиби. Его показания не имеют силы.

— И все-таки я отрицаю, что взял альфа-излучатель.

Пальцы комиссара переплелись между собой и снова расплелись.

— Лайдж, зачем сюда сегодня приходила Джесси?

— Вы уже спрашивали об этом, комиссар. Ответ тот же. Семейные проблемы.

— У меня есть показания Фрэнсиса Клаусарра, Лайдж.

— Какие?

— Он утверждает, что Джезебел Бейли является членом общества медиевистов, цель которого — насильственное свержение правительства.

— Вы уверены, что речь идет о Джесси? В Городе много женщин по фамилии Бейли.

— Но не по имени Джезебел.

— Он назвал ее этим именем?

— Он сказал «Джезебел». Я сам это слышал, Лайдж. Я присутствовал при этом.

— Ладно. Пусть Джесси и была членом этого безобидного общества ненормальных. Она лишь посещала собрания и теперь ужасно раскаивается.

— Кассационная коллегия посмотрит на это иначе, Лайдж.

— Вы хотите сказать, что меня отстранят от работы и будут содержать под стражей по подозрению в уничтожении государственной собственности в виде Р. Сэмми?

— Надеюсь, что нет, Лайдж, но выглядит все ужасно скверно. Все знают, что вы недолюбливали Р. Сэмми. Сегодня с ним разговаривала ваша жена, и это видели. Она была в слезах, и наши сотрудники слышали некоторые ее реплики. Сами по себе они были безобидны, но ведь нетрудно понять, что за ними стоит, Лайдж. У вас могло возникнуть чувство, что оставлять такого свидетеля опасно. К тому же у вас была возможность достать орудие преступления…

— Если бы я хотел уничтожить все свидетельства против Джесси, — перебил его Бейли, — разве я привел бы сюда Фрэнсиса Клаусарра? Кажется, он знает о ней гораздо больше, чем мог бы знать Р. Сэмми. И еще. Я проходил по силовой станции за восемнадцать часов до того, как Р. Сэмми говорил с Джесси. Разве я мог знать заранее, что мне придется его уничтожить альфа-излучателем?

— Неплохие доводы, — заметил комиссар. — Я сделаю все, что смогу. Мне очень жаль, Лайдж.

— Да? Вы действительно верите, что это моих рук дело, комиссар?

Эндерби медленно произнес:

— Откровенно говоря, я не знаю, что и думать, Лайдж.

— В таком случае я скажу вам, что думать. Комиссар, все это тщательно подготовленная провокация против меня.

— Погодите, Лайдж, — холодно сказал комиссар. — Не бейте вслепую. С такой линией защиты вы ни от кого не дождетесь сочувствия. Слишком много негодяев использовали этот прием.

— А я и не нуждаюсь в сочувствии. Я просто говорю правду. Меня пытаются вывести из игры, чтобы помешать раскрыть убийство доктора Сартона. К сожалению, мой приятель-провокатор слишком поздно спохватился.

— Что?

Бейли посмотрел на часы. Было двадцать три ноль-ноль.

— Я знаю, кто пытается убрать меня с пути. Я знаю, как был убит доктор Сартон и кто это сделал, и у меня есть один час, чтобы рассказать вам об этом, поймать преступника и закончить расследование.

Комиссар Эндерби сощурил глаза и пристально посмотрел на Бейли.

— Что вы собираетесь делать? Вчера утром у Фастольфа вы уже пытались продемонстрировать нечто подобное. Пожалуйста, не повторяйтесь.

— Знаю, — кивнул Бейли. — В тот раз я ошибся. «Потом ошибся еще раз, — со злостью подумал он. — Но не теперь, уж на сей раз…» Посудите сами, комиссар, — продолжал он. — Допустим, что улики против меня подстроены. Попробуйте принять эту версию и посмотрите, куда она вас приведет, Спросите себя, кто мог это сделать. Очевидно, только тот, кто знал, что вчера вечером я был на Уильямсбургской станции.

— Хорошо. Кто это может быть?

— Из столовой за мной по пятам шла группа медиевистов. Мне показалось, что я сумел оторваться от них, но, судя по всему, один из них все-таки видел, как я прошел через станцию. Сделал я это, как вы сами понимаете, с единственной целью — окончательно запутать следы.

Комиссар задумался.

— Клаусарр? Он был с ними?

Бейли кивнул.

— Хорошо. Мы допросим его. Если ему что-то известно, мы вытянем из него признание. Что еще я могу сделать для вас, Лайдж?

— Погодите. Еще рано закругляться. Вы понимаете мою мысль?

— Что ж, давайте посмотрим, насколько я вас понял. — Комиссар снова сжал руку. — Клаусарр видел, как вы входили на силовую станцию в Уильямсбурге. Или, возможно, ему сообщил об этом кто-то из его группы. Он решил использовать этот факт, чтобы добиться вашего отстранения от расследования. Вы это имели в виду?

— Примерно.

— Хорошо, — оживился комиссар. — Естественно, он знал, что ваша жена — член его организации; и поэтому понимал, что вы сделаете все возможное, чтобы это не всплыло. Он думал, что вы скорее уйдете в отставку, чем станете опровергать косвенные улики против себя. Кстати, Лайдж, как насчет отставки? То есть, если дело действительно примет плохой оборот… Мы могли бы не поднимать шума…

— Ни за что на свете, комиссар…

Эндерби пожал плечами.

— Ну что ж. Так где я остановился? Ах да, итак, он достает альфа-излучатель — вероятно, через члена своей организации, работающего на станции, — а с помощью другого соучастника устраивает расправу над Р. Сэмми. — Эндерби слегка побарабанил по столу. — Ничего не выходит, Лайдж.

— Но почему?

— Слишком неестественно. Слишком много сообщников. И между прочим, он имеет железное алиби на ту ночь и утро, когда произошло убийство в Космотауне. Мы почти сразу же навели об этом справки. Правда, я был единственным, кто знал цель установления его местонахождения в то время.

— Я не говорил, что убийца — Клаусарр. Это ваше предположение, комиссар, — заметил Бейли. — Им мог быть любой медиевист. Клаусарр — лишь один из тех, кого узнал Р. Дэниел. Я даже не думаю, что он играет очень уж важную роль в организации. Хотя одна деталь мне кажется странной.

— Какая? — насторожился комиссар.

— Он заявил, что Джесси — член организации. Как вы думаете, он что, помнит всех членов организации поголовно?

— Не знаю. Во всяком случае, Джесси он знает. Может быть, он запомнил ее, потому что она жена полицейского.

— Так вы говорите, он сразу сознался и заявил, что Джезебел Бейли является членом организации. Так и сказал? Джезебел Бейли?

Эндерби кивнул:

— Я еще раз повторяю, я лично слышал его слова.

— Вот ведь какая странная штука, комиссар. Джесси отказалась от своего полного имени еще до того, как появился на свет Бентли. С тех пор она ни разу его нe использовала. Это я знаю точно. Так же точно я знаю и то, что она вступила в организацию медиевистов много позже этого. В таком случае как же мог Клаусарр назвать ее Джезебел?

Комиссар покраснел и торопливо сказал:

— А, ну если все дело в этом, то, возможно, он сказал «Джесси». Я просто машинально записал ее полным именем. Да, действительно, я уверен, что он сказал «Джесси».