Дэниел и бровью не повел — просто ждал, когда будет можно вставить слово.

— Сожалею, что вас это так раздражает. Мои знания о Солярии действительно обширнее ваших, но сведения относительно убийства столь же ограничены, как и у вас. Именно агент Грюер должен сообщить все, что нам следует знать. Таково указание солярианского правительства,

— Тогда отправимся к Грюеру. Далеко ехать? — Бейли содрогнулся от мысли о новой поездке и почувствовал знакомую тяжесть в груди.

— Ехать никуда не придется, партнер Элайдж. Агент Грюер будет нас ждать в переговорной комнате.

— И для переговоров есть комната? — пробурчал себе под нос Бейли. Вслух он спросил: — Он уже ждет нас?

— Должно быть, да.

— Тогда пойдемте, Дэниел!

Хеннис Грюер был лыс — абсолютно лыс. На его гладком черепе отсутствовал хотя бы даже намек на волосы.

Бейли сглотнул и попытался, из вежливости, не пялить глаза на голый череп, но у него не получалось. На Земле существовало определенное мнение о космонитах, внедренное самими же космонитами. Космониты бесспорные властители Галактики; космонит должен быть высоким, с бронзовой кожей и такими же волосами, красивым, сильным, спокойным и аристократичным.

Короче, таким, как Р. Дэниел Оливо, но притом человеком.

Космониты, которых присылали на Землю, так и выглядели — возможно, их отбирали специально.

Но вот перед ним космонит, который вполне мог бы сойти за землянина. Он лыс, и нос у него неправильной формы. Не так чтобы очень, но на лице космонита приметна даже легкая асимметрия.

— Добрый день, сэр, — сказал Бейли. — Извините, если заставили ждать. — Вежливость никогда не повредит — ему ведь работать с этими людьми.

У Бейли мелькнула было мысль пересечь комнату, до смешного громадную, и подать Грюеру руку, но он тут же раздумал. Космониту, конечно, не понравится такое приветствие: пожимать руку, на которой полно земных бактерий!

Грюер сидел настолько далеко от Бейли, насколько было возможно, сунув руки в длинные рукава — пожалуй, и с фильтрами в носу, хотя Бейли их не было видно. Инспектору показалось, что Грюер неодобрительно косится на Дэниела, как бы думая: что за странный космонит, стоит так близко к землянину.

Стало быть, Грюер тоже не знает правды. Но тут Бейли заметил, что Дэниел стоит на некотором расстоянии от него — дальше, чем обычно.

Ну конечно! Излишняя близость насторожила бы Грюера. Дэниел должен вести себя, как человек.

Грюер заговорил приветливо и дружелюбно, но не переставая коситься на Дэниела: то отведет глаза, то снова взглянет.

— Нет-нет, вы подошли как раз вовремя. Добро пожаловать на Солярию, господа. Вы хорошо устроились

— Да, сэр, вполне, — ответил Бейли. Может быть, этикет требовал, чтобы ответил Дэниел, как «космонит»? Но Бейли тут же с негодованием отверг эту мысль. Иосафат! Следствие поручено ему, а Дэниел — всего лишь помощник. Бейли в данном случае не стал бы играть вторую скрипку и при настоящем космоните, а уж о роботе нечего и говорить — даже если робот такой, как Дэниел.

Но Дэниел и не пытался опередить Бейли, а Грюер не выказал удивления или неодобрения — он просто переключил все внимание на Бейли и сказал:

— Вам ничего не говорили, инспектор Бейли, относительно убийства, для расследования которого потребовалась ваша помощь. И вы, должно быть, в недоумении. — Он встряхнул рукавами, откинув их назад, и сложил руки на коленях. — Пожалуйста, присядьте, господа.

Они сели, и Бейли сказал:

— Да, мы испытываем недоумение. — Он отметил, что Грюер без перчаток.

— Это входило в наши намерения, инспектор, — продолжал Грюер. — Было желательно, чтобы вы прибыли сюда со свежей головой, не делая предвзятых выводов. Вам тотчас же предоставят отчет о преступлении и о мерах, которые мы сумели предпринять. Боюсь, инспектор, что вы, с вашим опытом, сочтете наши действия до смешного непрофессиональными, У нас на Солярии нет полиции.

— Совсем никакой? — спросил Бейли.

Грюер улыбнулся и пожал плечами.

— Видите ли, у нас и преступности нет. Население очень маленькое и разбросано по всей планете. Нет почвы для преступности — нет и полиции.

— Понятно. Однако преступление все-таки произошло.

— Верно — но это первое тяжкое преступление за последние два века.

— И, к несчастью, именно убийство.

— Да, к несчастью. К тому же убит такой человек, потерять которого было крайне нежелательно. Это исключительно тяжелая утрата для всех нас. В высшей степени зверское убийство.

— Относительно личности убийцы, вероятно, нет никаких предположений? (Иначе зачем было выписывать детектива с Земли?)

Грюер явно чувствовал себя неловко. Он снова покосился на Дэниела, который сидел неподвижно и впитывал информацию, как и полагается мыслящей машине. Бейли знал, что Дэниел может в любое время воспроизвести все, что услышит, с любого места, от начала до конца. Записывающее устройство в человеческом облике.

Знал ли о том Грюер? Решительно, он смотрел на Дэниела как-то странно,

— Нет, я бы не сказал, что убийца неизвестен, — ответил солярианин. — В сущности, только один человек имел возможность совершить убийство.

— Вы уверены? Или хотите сказать, что этот человек подозревается в убийстве? — Бейли не доверял голословным утверждениям и неодобрительно относился к кабинетной дедукции, которая сразу приходит к неопровержимому выводу вместо того, чтобы подобрать несколько вариантов.

Но Грюер покачал своей лысой головой.

— Нет. Возможность была только у него. Остальные исключаются. Полностью исключаются.

— Полностью?

— Уверяю вас.

— Тогда в чем же проблема?

— Проблема существует. Тот человек тоже не мог совершить преступления.

— Значит, его никто не совершал, — спокойно заметил Бейли.

— И все же оно совершилось. Рикэн Дельмар убит.

Уже кое-что, подумал Бейли. Иосафат, наконец-то! У меня есть имя убитого.

Он достал свой блокнот и старательно записал это имя — отчасти из ехидного желания подчеркнуть, что наконец получил хоть какой-то факт, отчасти, чтобы не так бросалось в глаза присутствие рядом записывающей машины, которой нет нужды делать заметки.

— Как оно пишется? — спросил он.

Грюер продиктовал ему по буквам.

— Его профессия, сэр?

— Фетолог.

Бейли записал, решив пока не вдаваться в подробности, и спросил:

— Кто бы мог подробно рассказать мне, как произошло убийство? Желательно, чтобы это был очевидец.

Грюер сумрачно усмехнулся и снова мельком взглянул на Дэниела.

— Обратитесь к вдове убитого, инспектор.

— Вдова?

— Да. Ее зовут Глэдия, — Грюер произнес имя по слогам, сделав ударение на втором.

— У них есть дети? — Не получив ответа, Бейли поднял глаза со своего блокнота. — Дети, сэр?

Грюер брезгливо поджал губы, точно попробовал на вкус что-то мерзкое и его затошнило. Потом процедил:

— Вряд ли я смогу вам ответить.

— То есть как?

Грюер поспешно продолжил:

— Во всяком случае, дело вполне терпит до завтра. Я знаю, что вы проделали трудный путь, господин Бейли, вы устали и, должно быть, проголодались.

Бейли хотел было возразить, но обнаружил, что мысль о еде ему необычайно мила.

— Не хотите ли отобедать с нами? — предложил он Грюеру, не думая, что космонит согласится. А все-таки Грюер в последний раз обратился к нему «господин Бейли», а не «инспектор». Уже кое-что.

Грюер, как и следовало ожидать, ответил:

— К сожалению, у меня деловое свидание, и я вынужден вас покинуть.

Бейли встал. Вежливость требовала проводить Грюера до дверей. Но, во-первых, Элайдж вовсе не горел желанием приближаться к входной двери и к тому, что за ней, а во-вторых, не знал, где эта самая дверь. Грюер улыбнулся и кивнул ему.

— Мы скоро увидимся. Ваши роботы знают комбинацию, по которой можно связаться со мной.

И пропал.

Бейли вскрикнул. Грюер исчез без следа вместе со стулом, на котором сидел. Стена позади и пол под его ногами мгновенно приняли другой вид.