— Очень даже может быть, что навстречу смерти.

На лице Караукула, долговязого мангуста, будто навсегда запечатлелось уныние, а проходящая через левую глазницу черная полоска добавляла траура его облику.

— Вот и ладушки. — Мадж спрятал меч в ножны и со словами: «Приятно было с вами поболтать, кореша» — двинулся к беспокойно мельтешащему музыкальному облачку. — Айда, чувак, пора дело делать.

— Мадж, подожди-ка минутку!

Выдр скривился. Сколько раз эти три простеньких слова приводили его на край гибели — и не счесть.

Джон-Том внимательно смотрел на офицера.

— Я вас не понял.

— Мы находимся здесь потому, что нам оказана великая честь.

— Опаньки! — пробормотал Мадж. — Всякий раз, када мне попадались честь и смерть в одном флаконе, похмелюга была убойная.

Найк едва глянул на выдра.

— Наши трудности не имеют касательства к вашим делам. Пускай обстоятельства нашего знакомства нельзя назвать счастливыми, я не вижу смысла в дальнейшем его омрачении. В диком краю всегда полезно слушать рассказы встречных. — Он махнул лапой на разоренный костер. — Прошу вас, побудьте с нами. Пускай приятная беседа послужит началом последнего, быть может, дня нашей жизни.

— Не, шеф, нам точно пора, ты уж извини, — скороговоркой выпалил Мадж. — Клотагорбу небось не понравится, ежели мы тут расположимся дурака валять. Да и облачко наше путеводное чей-то разволновалось.

Он настойчиво теребил Джон-Тома за рукав.

Но тот, чрезвычайно заинтригованный словами мангуста, высвободил руку. Маджу оставалось лишь тяжко-претяжко вздохнуть.

— Скажите, что увело вас так далеко от родных краев?

— Повторяю, вам не стоит принимать близко к сердцу наши затруднения, — ответил лейтенант, — но раз уж вы спросили, я расскажу. Нам поручено разыскать пропавшую принцессу Алеукауну ма ки Волюваривари и вернуть ее безутешной семье.

— Принцессу? — На физиономии Маджа в мгновение ока отразилась целая гамма чувств. — Вона как, значица? Ну, можа, у нас и впрямь найдется минутка, чтоб узнать подробности. А то невежливо сваливать, даже не послушав хороших чуваков, верно?

Он уселся на землю, сложив короткие нижние лапы, а Пауко и Хек вернулись к столь драматично прерванной готовке.

— Для начала вам следует узнать, что благородная Алеукауна несколько... своехарактерна.

— По-моему, это черта очень многих принцесс, — сочувственно заметил Джон-Том.

— Как мне было сказано, после длительных споров с матуш-кой-королевой принцесса тайком выбралась из дворца и затерялась в северных пустошах. Поначалу ее бегство не вызвало тревоги в Харакуне, ведь никто не верил, что она способна уйти далеко и подвергнуть себя настоящей опасности. Все надеялись, что она вскоре одумается и вернется.

Тут Караукул что-то еле слышно пробормотал. Лейтенант посмотрел на него и нахмурился.

— Все жестоко ошибались, несколько придворных советников поплатились за это различными немаловажными частями своих организмов. Тем паче принцесса выказала упорство и выносливость поистине невообразимые. Многие отправились на поиски, но, насколько мне известно, только нам посчастливилось установить ее местонахождение. А в Харакуне сейчас очень боятся за ее жизнь и честь.

— И на то есть причина, — добавил Пауко, не отрываясь от стряпни.

Найк не счел нужным его одернуть и даже кивнул.

— Когда мы уже были готовы повернуть назад, выяснилось, что она побывала в прибрежном городе, расположенном к югу отсюда.

— Машупро? — предположил Джон-Том.

— Вам знаком этот населенный пункт? — удивился Хек.

— Нет. Ни разу там не был. Но туда лежит наш путь.

— А-а... — разочарованно протянул солдат.

— Между тем появление нашей принцессы в городе не дро-шло незамеченным для некоего Манзая. Его словесный портрет изобилует неточностями и окрашен всеми чувствами от страха до благоговения, однако можно сделать вывод, что эта персона — нечто среднее между разбойником и благородным рыцарем. Ему удалось отвоевать у здешних унылых болот маленькое поместье, где он и живет, пользуясь абсолютной властью. Он-то и украл нашу принцессу, если свидетельства жителей Машупро заслуживают доверия.

— Да ты че? — Мадж попал в родную стихию. — Ради выкупа?

— Похоже, что не ради выкупа. — У Найка кожа на лбу пошла складками. — Вероятно, ради целей, о которых в приличном обществе говорить не принято, но и в этом я не уверен. Наши источники отвечали весьма расплывчато.

— Вот ведь шельма.

Мадж привалился хребтом к замшелой колодине.

Хек недобро глянул на выдра.

— Это как понимать? Как неуважение к нашей принцессе?

— Ни хрена подобного, — беспечно ответил Мадж. — Как я могу не уважать ее, ежели ни разу не встречал?

Солдат поколебался и решил вернуться к стряпне.

— Мы поклялись вернуть принцессу или сложить головы в походе, — закончил лейтенант.

Мадж закрыл глаза, надвинул на морду тирольку и скрестил на брюхе верхние лапы.

— Интересно, почему я ни фига не удивляюсь, а?

— Стало быть, для вас это дело чести, — задумчиво прокомментировал Джон-Том.

Беспокойные ноты защекотали ему правое ухо, он отмахнулся.

— О да! — Лейтенант выпятил грудь.

— Говоря откровенно, мы как бы добровольцы, — пробормотал Караукул без особой гордости.

— Кому достанется великая честь услужить королевскому семейству, решалось путем лотереи, — объяснил Найк.

— Ну, еще бы, — кивнул с видом знатока Мадж.

— Мы спасем принцессу.

Но в голосе лейтенанта решимости и уверенности было побольше, чем на морде.

— Скажите, этот Манзай, или как там его, в каменном замке засел? Или у него укрепленное поместье?

— О его жилище нам ничего не известно, как и о его слугах и телохранителях. Манзай — фигура весьма загадочная даже для жителей Машупро. Члены сей достойной общины предпочитают побережье щедрым на опасности и хвори болотам, и едва ли можно их за это упрекнуть. — Лейтенант встал во весь рост. — Но мы пойдем дальше. Навстречу славе — или смерти.

— Все они так говорят.

Мадж почесал спину о бревно.

Найк больше не мог пропускать мимо ушей выдровы подколки и посмотрел на него горящими глазами.

— Наша цель, по крайней мере, благородна. Но благородство, судя по вашему облику и поведению, для вас — пустой звук, не так ли, милостивый государь?

— Благородством пузо не набьешь. — Выдр невозмутимо глянул на мангуста из-под полей тирольки. — Оно не шибко вкусное и совсем не питательное.

Найк негодующе фыркнул.

— Что еще можно услышать от выдра? Это племя на весь мир прославилось нарциссизмом и ленью. Я еще не встретил ни одного, кто хоть в подметки годился бы мангусту по силе духа и решительности.

Мадж сел, его глаза тоже засверкали.

— Так, да? Интере-есно такое выслушивать от субчика с полосатой задницей. Да будет тебе известно, чувак, перед тобой...

— Мадж, угомонись, — раздраженно перебил его Джон-Том.

Офицер и сам был готов оставить опасную тему.

— У меня нет времени на пустопорожние споры.

— Принцессочка заждалась?

Мадж, судя по тону, решил полегоньку жать на тормоза.

Перед его мысленным взором закружилась в танце гибкая красотка-мангуста, закутанная в шелка и донельзя признательная своим спасителям. Благородные солдаты Харакуна в силу своего положения обойдутся формальным «спасибо», ну а его, выдра со стороны, рамки устава и этикета не сковывают. И тогда у милашки Алеукауны, натерпевшейся страху в неволе и небось отчаянно мечтающей кого-нибудь отблагодарить, просто не останется выбора.

В такой ситуации не оказать содействие было бы просто невежливо.

— Похоже, вы, кореша, и правда затеяли благородный подвиг. Ну а коли так, мы будем рады пособить... На заднем плане, конечно, — поспешил добавить он. — Мы ж не хотим отымать славу у тех, кто ее заслуживает, верно?

У Джон-Тома брови полезли на лоб.

— Мадж, это должен был сказать я. Ты, часом, не заболел?