— Он — глупый, не слушай его, Нейдар, — влезла Шандар. — Такого наплетет, что уши паутиной затянет. Ты можешь себе представить — глупый Властитель, чурающийся власти, которую может просто подобрать, не прикладывая никаких усилий. Или в этом и дело? Когда мы за что-то боремся — это ценно для нас. Но когда то же самое дается даром, оно — ничто.

— Может, у него что-нибудь отобрать ценное и не подпускать? — заинтересовался Нейдар.

У, сговорились! Все были против меня. Каждый пытался делать из меня что-то ему знакомое и близкое. Надо мне это? Нет! Я хотел жить сам по себе, ни от кого не завися и никому не подчиняясь. Еще у меня был долг. И никто не смел препятствовать его выполнению.

— Я буду делать, что должен, — сказал я. — И мне всё равно, если кто-то против этого.

— Да не «против» мы, не «против». Мы — всегда «за», — успокоила Шандар. — Только уточни — в чем долг-то?

Я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Как же тяжело бывает с ними разговаривать. Когда им долго говоришь одно и то же, а тебя не слушают, утверждая, что ты вообще молчишь.

— Первое. Нужно найти Лену и Рустама. Что с ними? Где они? Я волнуюсь, в конце концов.

Шандар кивнула, соглашаясь.

— Второе. Я всё же хочу найти родителей. Ведь для того и затеял это безумное путешествие с планеты на планету. И главное — меня волнует, что всё большее количество разумных вовлекается во всё это. Я ставлю под угрозу их благополучие, а иногда и саму жизнь!

— Ты никого не принуждал, Илья. Каждый пошел за тобой добровольно.

— Да? Это вы так думаете. Не будь меня рядом, ваша жизнь осталась бы прежней!

— …И спасибо тебе за то, что ты смог изменить ее, — подхватила Шандар. — Думаешь, дать разумному цель в жизни — плохо?

— У вас есть цель, а у меня-то нету!

— Он либо издевается, либо дурака валяет, — сказала Шандар, переглянувшись с Нейдаром.

— Почему это?! — возмутился я.

— Сначала ты хотел узнать у нас — что тебе делать дальше и жаловался на судьбу, которая не дает тебе смысла жизни. Потом заявил, что будешь делать то, что должен, и даже перечислил — что. А теперь тебе опять цель подавай! Ты бы определился, а?

— Я не знаю, что мне делать в глобальном смысле! То есть вообще — к чему стремиться. А насущные дела — совсем другое.

— Он думает, что поставленные задачи — тривиальны, — с сожалением на мою тупость сказала зель.

— Если он Властитель — то вполне может быть, — отозвался Нейдар. — Кстати, если сын таков, то каковы могут быть родители? Надо проверить. Обойдетесь без меня? Я ненадолго.

Норан поднялся, учтиво поклонился Шандар и кивнул мне.

— Он куда? — спросил я, когда Нейдар захлопнул за собой высокую тяжелую дверь.

— Куда-куда? Работать. Или поиск информации ты привык называть развлечением?

Видимо, понятие «ненадолго» у норанов несколько отличалось от человеческого. В большую сторону.

Нас с Шандар провели в комнаты, расположенные напротив друг друга, объяснили, как пользоваться местными устройствами, облегчающими жизнь, и оставили одних. Мы могли делать что угодно, но не хотели, лишь изредка собираясь в кабинете Нейдара, и молчали.

Постепенно грусть завладевала мною, и через месяц мне стало невмоготу. Раньше я мог ничего не делать длительное время и никакого дискомфорта не ощущал. А теперь у меня зудело во всех местах, подбивая выйти из комнаты и хотя бы прогуляться туда-сюда по этажу. Почему нет? Кому я наврежу маленькой прогулкой? Если на что-либо нельзя смотреть — дверь будет заперта. Если же всё открыто, то смотреть можно: таковы общие правила.

В тот момент я как-то забыл, что норан может не знать человеческих правил или сознательно их игнорировать. Но даже если я зайду куда-нибудь не туда, всегда смогу отговориться незнанием. Так что вперед — по длинному загибающемуся коридору, заглядывая во все попавшие двери.

Ничего необычного в пройденных мною комнатах не было. Иногда роскошные, иногда аскетичные, но точно не человеческие. Только поэтому равнодушие еще не успело охватить меня, когда я потянул на себя очередное тяжелое полотно.

За дверью находилась не комната. Скорее, внутренний дворик. Несколько прямоугольных гранитных плит, идущих от входа, невысокая трава, растущая вокруг и в промежутках между плитами, с боков — стены из темного дерева. Наверху — белесое небо.

Место для отдыха? Видимо, норанам не очень нравится туман. Хотя, туман был создан искусственно. Но всё равно, приятнее отдохнуть, никуда не выходя, среди удобств. Шагнул обратно и ты уже не на природе, а в привычной комнате, где можно опять заняться работой.

Я дошел до того места, где заканчивались гранитные плиты, и присел на траву. Потом лег на живот, подперев подбородок ладонями, и прищурился на травинки, которые колыхались возле самого носа. Лежать было приятно. Почва — теплая, растения — мягкие, небольшой ветерок, видимо из скрытого вентилятора, приятно обдувал. Можно расслабиться, только не до конца, а то заснешь ненароком — будет неудобно перед хозяином.

Жаль, что от мыслей, даже в таком месте, невозможно избавиться. Они прочно засели в мозгу и свербят, требуя каких-то действий. Только каких конкретно — не сообщают. Вредные мысли. Ненужные.

Я бездумно сорвал травинку, торчащую перед носом, и сунул ее в рот — пожевать. Ничего, не горькая. Но и не сладкая. Никакая, будто ничего во рту и не было. Пожевал, плюнул, забыл. Да, кое-что хорошо бы забыть. Особенно неприятные моменты в жизни. Где ж та трава забвения, о которой мечтают многие, но никто не встречал? И как такая трава поможет избавиться только от плохих воспоминаний, не трогая счастливых? Наверняка, сотрется всё подряд, и ты будешь чист, как младенец. Придется по-новому учиться разговаривать, читать, мыслить. Это ли не счастье? Пока всё выучишь, смерть подкрадется и потрогает тебя липкой лапкой за плечо: «я — здесь».

Не сразу я обратил внимание, что впереди не видно стены, которой должно ограничиваться каждое приличное помещение. То ли она терялась в дымке, то ли во всю стену находился экран, на котором демонстрировался вид с зеленой травой до горизонта. В последнем случае это могло быть и записью, и трансляцией. Или просто голографическим миражом. Да и какая разница! Зато вид в бесконечность действует на редкость успокаивающе.

Да, спокойствие тоже важно. Тривиальная истина, но почему-то каждый доходит до нее сам. Ну, вот. Только расслабился и решил, что ты один в этом мире, как на горизонте появилась точка и поехала ко мне, увеличиваясь в размерах и превращаясь в открытый прогулочный скутер. А там, наверняка, какие-нибудь отдыхающие с громким смехом и безумными выходками.

Реализм картинки сыграл со мной шутку: никто вживую не приедет, а объемное изображение не будет ко мне приставать, а займется своими делами. Если, конечно, оно не сопряжено с программой интерактивности. Приятно, бывает, поболтать с фантомными собеседниками, послушать их старинные, но до сих пор мудрые мысли, идущие, кажется, от лица того, кто их в свое время произносил.

Но зачем тогда ехать с такого расстояния? Значительно удобнее, чтобы фантом появился сразу и рядом. Значит, не придется разговаривать с отдыхающими. Уже было видно, что их двое. Лица радостные, счастливые и… знакомые. Они ехали прямо на меня, не очень быстро, скорее притормаживая. С явным намерением остановиться прямо передо мной. И ошибиться было невозможно.

Ну, здравствуй, мама. Здравствуй, папа.

Как же давно я ждал вас.

Вы совсем не изменились. И это даже хорошо, что я не вижу морщинок на ваших лицах, красных прожилок на щеках, мешков под глазами, кожи, начинающей обвисать. Вы такие, какими запомнились мне в последний день. Живые.

Они вылезли из машины метров за десять до меня и пошли пешком, ничуть не удивляясь, словно встреча со мной и была их целью. Может и так. Об этом я могу подумать и потом. А сейчас я хочу просто с ними поговорить.

— Привет, Илья! Тебя и не узнать! Сколько же это лет прошло?