— Я разберусь, — пообещала Шандар. — У меня есть возможность.

— Да уж, пожалуйста! Будем крайне благодарны! — Таня говорила обвиняющим тоном, словно это Шандар была виновата в отключении связи.

Ну что с людей взять? Тех, кто хочет помочь, в основном и обвиняют во всех напастях.

Выйти на закрытые файлы для Шандар не составило труда. Больше труда потребовалось для вскрытия личного пароля Слободы. Но, получив его, зель смогла свободно узнать сведения, не предназначенные для всеобщего обозрения.

Ничего из ряда вон там не содержалось: личная переписка с неизвестной женщиной, перечень денежных сумм, то ли полученных, то ли выплаченных Слободой, какие-то незначительные тексты. Всё это не стоило того труда, который затратил Слобода, чтобы затруднить доступ к информации. Следовательно, есть второй слой, который надо расшифровать. Причем, желаемая информация может содержаться внутри любого файла.

Шандар плюнула и выключила терминал, жестко сбросив все программы. Придется разговаривать с людьми. Это ничуть не проще, потому что у большинства есть, что скрывать. По крайней мере, они так думают. На самом же деле их тайны, по большей части, весьма незначительная мелочь и не представляют никакого интереса для постороннего. Только для людей, больных любопытством.

С другой стороны, если зреет разветвленный заговор, вплоть до низших звеньев, невозможно всё держать в памяти. Нужны записи, пусть и шифрованные. Или воспользоваться способностями человека с феноменальной памятью. Есть такие среди колонистов?

Пришлось лезть в личные дела — вскрывать защиту и читать всякую ерунду о детских годах и сексуальных предпочтениях людей, которые ее окружают.

Только один человек удовлетворял искомым требованиям — Зурабов Арслан Хаметович. Он работал начальником мехколонны и был в приятельских отношениях со Слободой, что сразу насторожило Шандар: более непохожих друг на друга людей трудно было встретить.

Но это не более чем домыслы. Фактов нет, и дать их могут только сами участники предполагаемого заговора. Не будешь же подходить к ним и спрашивать: «Вы тут заговор не устраиваете?»

Следовательно, надо ждать. Войти в доверие Слободе, тому же Зурабову, потакать их желаниям и ловить момент, когда они раскроются. Она всегда сумеет вовремя отмежеваться от сепаратистов. К тому же, имея полные данные о планах заговорщиков, легче с ними справиться.

С другой стороны, если стать незаменимой, это может потом аукнуться, как говорят люди. Придется делать вещи, за которые потом никто спасибо не скажет. А постараются удавить втихомолку. Тонкая грань.

В этом и должна состоять ее основная линия поведения — чтобы полностью не перейти на сторону заговорщиков. Сделать себе возможным отступление. Ругать-то ее будут, как же без этого. Но действия можно будет преподнести, как вынужденные, сделанные по приказу Слободы.

Но кое-кого нужно предупредить уже сейчас.

Шандар выглянула в окно. Что ж, ей везет. Сейчас поговорим.

Сунув ноги в высокие непромокаемые и незагрязняемые сапоги, Шандар сбежала с лестницы и нерешительно тронула человека за рукав. Тот заинтересованно обернулся на ходу.

— Ведь это вы начальник колонии? — обратилась к нему зель.

Мужчина на секунду остановился, удивленный вопросом. Надо же, нашелся колонист, не знающий главного человека в поселении.

— Да, это я. Антон Петрович Михайлов. У вас ко мне вопросы?

— Мне нужен доступ к информаторию, — Шандар сразу перешла к делу.

Антон Петрович изучающе посмотрел на зель.

— Мне — тоже.

— А вам зачем? — невежливо удивилась Шандар.

— Сказать по правде, это мое личное дело, — усмехнулся Михайлов, — но, к сожалению, доступ невозможен.

— Вы запрещаете?

— Я очень редко что-либо запрещаю. А информаторий — весьма полезная штука, — начальник слегка замялся и слегка понизил голос. — Дело в том, что он сломался.

— Так не бывает, — не поверила зель.

— Я тоже так думал. Раньше. Оказалось, что бывает. Техники говорят — отсутствует связь.

— Вся?

Михайлов не ответил.

Шандар прекрасно понимала, что может означать для колонии отсутствие мгновенной связи. Не будет никакой помощи в случае возможной катастрофы. Возможен срыв доставки необходимых материалов и припасов. Невозможна нормальная работа реперной станции. Вместе с тем, для желающих самостоятельности — море возможностей. Главное — суметь ими воспользоваться и успеть сделать это.

Зель бросила прикрытый взгляд вокруг. Слежки за ней не видно. Но это, разумеется, ни о чем не говорит.

— Вы знаете настроения в колонии? Часть людей хочет отделиться от Содружества. Это вполне реально, особенно, если связи долго не будет. Сначала, выборный комитет по ведению дел в колонии. Потом — провозглашение его временным правительством до момента возобновления контакта с Землей. После — постоянный кабинет и фактическое отделение от метрополии, — сказала Шандар, едва шевеля губами и глядя в сторону болота.

— Ты права, девочка, — Михайлов вдруг посерьезнел. — Я этого не допущу. Пока буду жив.

Зель чуть не спросила, а что будет, если он погибнет. Такого людям нельзя говорить. Но ведь и так понятно, что начальник — единственное препятствие для сепаратистов. Как только он станет помехой, его безболезненно уберут.

— Я буду следить, — пообещала Шандар Антону Петровичу и кивнула, прощаясь.

Будет. Если Слобода не станет вмешиваться. А ведь он наверняка вмешается. По должности — он как раз после Михайлова. Случись что с начальником, живо займет его место — раздумывать не станет.

Шандар вздохнула. Не понять — насколько серьезно отнесется Михайлов к ее словам. Он вполне может через пять минут забыть всё, что она сказала, занятый насущными делами колонии.

Дел хватало. Даже на Земле, с ее разработанными ресурсами, основание нового города в пустынной местности, будь то тундра или солончаки, сопряжено с необходимостью сверх усилий отдельных людей. Которые, в конечном итоге, складываясь вместе, и создают ту движущуюся силу, приводящую к достижению цели.

На Сибе же местные ресурсы возможно и были, но их разведка пока откладывалась до лучших времен. Колония всё еще слишком сильно зависела от завоза товаров из метрополии. Михайлов даже не пытался перейти на самообеспечение, ему всё время что-то мешало.

Но если грядет отделение колонии, то самообеспечение — первейший фактор в выживаемости. И от этого зависит жизнь всех. Значит, надо всеми силами способствовать развитию в этом направлении. Будет отделение, не будет — а есть надо. Не хотелось бы попасть в неприятную ситуацию. Выходит, надо поддерживать Слободу и в этом идти против политики, проводимой Михайловым.

Шандар, вернувшись на рабочее место, с тоской посмотрела на вирт-экран и включила комп. Надо было составить план безотлагательных действий. Но не хотелось. Помогать Слободе — нет. Спасти людей — да. Если бы к этому вели различные пути, выбор был бы однозначным. Но спасение людей равносильно помощи Слободе. Так что выбора нет. Пусть власть получит тот, кто ее не заслуживает, но люди останутся живы.

Зель быстро застучала по сенсорам, игнорируя голосовую запись.

Слобода сильно удивился, когда утром на следующий день Шандар положила ему на стол список из двадцати позиций, с тщательной расшифровкой, что имеется в виду. Взяв в руку листок, директор наморщил лоб и принялся методично читать, изредка удивленно хмыкая.

— Интересно, — только и сказал он, прочитав до конца.

— Я надеюсь, — ответила зель.

— Но что мне с этим делать?

— Принять к исполнению, — слегка недоуменно приподняла бровь зель.

— Ладно. Мероприятия по строительству и модернизации пищевых заводов мне понятны. Но что такое, — Слобода заглянул в список, — «организация сельскохозяйственных общин на обрабатываемых землях силами колонистов»?

— Там расшифровано. Если хотите узнать — для чего всё это — я могу составить перечень.