— Есть высокая вероятность, что огонь побывает и в космосе, — заявлял Чернышенко, но добавлял: — Если удастся договориться с Роскосмосом.

Подсчитали, где встретит огонь новый, 2014 год. Во всём организаторы пытаются найти символику. Точнее — символику придумать. Потому что ради того, чтобы огонь встретил Новый год в Казани, многое пришлось в эстафете перекраивать.

По расчётам организаторов, в зоне часовой доступности от маршрута эстафеты окажется 90 процентов населения страны. Нужно ли это девяноста процентам или нет, никто не интересовался. Да и не очень понятно, что такое «часовая доступность»? Дойти пешком, съездить на машине? Слетать по-быстренькому?

Главной интригой станет то, кто зажжёт огонь на Олимпийском стадионе. Желание сделать это уже выразил, в частности, конькобежец, серебряный и бронзовый призёр Игр в Ванкувере Иван Скобрев, который присутствовал на презентации, как и другая надежда россиян в Сочи — вице-чемпионка Игр в Ванкувере сноубордистка Екатерина Илюхина. Ее в этот день назначили официальным послом сочинской Олимпиады. Скобрев же отметил, что хотел бы провезти огонь по льду. Но этот вопрос будет решаться уже не на спортивных аренах, а совсем в других кабинетах.

Когда до старта Олимпиады оставался ровно год, становилось очевидно, что по огромному количеству пунктов мы окончательно выбились из графика: недостроены стадионы, санно-бобслейная трасса видна лишь в приблизительных, едва угадываемых очертаниях. О проблемах с инфраструктурой мы уже упомянули выше.

В принципе за год до соревнований все спортивные объекты должны быть не просто формально сданы — они должны быть введены в действие, на них уже могут происходить соревнования. Касается это и чемпионатов мира по футболу, и Олимпийских игр. Ряд соревнований, которые должны были пройти в Сочи в ноябре — декабре 2012-го, перенесли на февраль — март 2013-го. Ряд вообще отменили. Наша сборная по кёрлингу вообще не смогла тренироваться в Сочи: стадион просто элементарно не построили.

Что остаётся после любой Олимпиады? Спортивные объекты. Можно сколь угодно долго злословить по поводу провала московской Олимпиады-80, но в наследие мальчишкам и девчонкам 80-х и 90-х годов остались стадионы, где можно тренироваться, соревноваться, где можно совершать свои шаги в спорте. Это сегодня все те стадионы напрочь устарели морально, на них страшно уже соревноваться или концерты проводить. Но это сегодня. А пару десятков лет как минимум они всё-таки людям прослужили.

В те времена, по крайней мере, и воровали в иных масштабах, и строили, смею предположить, с иным качеством на выходе. Пример с позорнейшим закрытием столичного Дворца спорта на Ходынке «Мегаспорт», извините за тавтологию, мегапоучителен. Стадион открыли под новый, 2007 год — незадолго до старта чемпионата мира по хоккею. Единственное более или менее симпатичное и удобное в Москве спортивное сооружение под крышей. И уже в самом начале 2013-го его закрывают на реконструкцию и модернизацию, объявляя устаревшим и не для печати намекая, что он попросту опасен для всех, кто становится участником или гостем соревнований. Каково? Самый современный комплекс оказался куда опаснее, чем расшатанная Малая спортивная арена в Лужниках, открытая в 1956 году или ледовый дворец ЦСКА, реконструированный в 1991-м. Или каток «Спартака» в Сокольниках, где стены приделали к открытой площадке в 1973-м и сидеть там на трибунах в любую зимнюю погоду, мягко говоря, зябко. Но все те сооружения ещё работают, а «Мегаспорт» закрывают. Причём аж до чемпионата мира по хоккею 2016 года. Убедительно?

Можно было бы традиционно поворчать и позубоскалить о желании многократно осваивать деньги на содержании и модернизации одних и тех же объектов. Но та стремительность, с которой были из «Мегаспорта» изгнаны в авральном порядке абсолютно все запланированные там мероприятия, говорит о том, что ситуация действительно кричащая. Слава богу, хоть тут ни на кого куски крыши или стен не упали. Обошлось без жертв.

Итак, возвращаемся к нашей мысли: что остаётся после Олимпиады в Сочи? Не из социальной и транспортной инфраструктуры — о причудах строительной мысли ещё поговорим отдельно. Из спортивной инфраструктуры. В каждой стране главное следствие Олимпиады — увеличение туристических потоков (не собственно во время соревнований, а как раз после, растянутое на годы — Олимпиада служит гигантской рекламой конкретному туристическому направлению, которое прежде не каждому путешественнику, может быть, было знакомо) и спортивные объекты. И даже если понятно, что гигантский стадион, на котором проходит церемония открытия или закрытия, востребован не будет, то заранее просчитывается его последующая эксплуатация. Так, даже в Пекине, который страшно хотел поразить всех гигантоманией, этот вопрос власти и проектировщики успешно решили. Легендарный уже стадион «Птичье гнездо» сразу после окончания Олимпиады был закрыт и сменил специализацию, превратившись в огромный торгово-досуговый центр. Поток посетителей обеспечен. На рекламу нового торгового центра «Птичье гнездо» поработал одноимённый олимпийский стадион.

Но все эти вещи заранее просчитываются, заранее планируются, заранее проговариваются, калькулируются. У нас же главное — пустить пыль в глаза. Пыль на 17 олимпийских дней. А потом хоть трава не расти. Точнее, трава-то как раз расти будет. Сочи всё-таки столица российских субтропиков. Вот со снегом и льдом тут проблемы. Один мой сочинский приятель в течение всех февральских дней 2013 года, ровно в те сроки, когда будет идти Олимпиада в 2014-м — с 7 по 23 февраля — указывал в своём Твиттер-аккаунте: «сегодня в Сочи +15», «сегодня +17»… Так вот, какова судьба очень многих стадионов после завершения Олимпиады? Часть из них будет… разобрана! Единственное, что мы смогли прокалькулировать, это то, что никому в Сочи эти объекты не нужны. Мы строим Олимпиаду ни для кого! Мы тратим деньги в никуда! Мы их осваиваем сначала на строительстве, а потом на демонтаже! Как вкусна и сладостна эта работа!

Итак, лишь за год до старта Олимпиады власть вынуждена была признать, сколь дорогим этот спортивный форум стал для страны.

— На проведение Олимпиады в Сочи в 2014 году будет израсходовано около полутора триллионов рублей, — почему-то гордо рапортует вице-премьер Дмитрий Козак. По его словам, в эту сумму входит и строительство инфраструктуры города Сочи. Половина средств — это частные инвестиции. Наверняка «добровольные».

Строго говоря, никакой сенсацией это не стало. Данные вице-премьера подтверждаются отчётом государственной комиссии по подготовке зимних Игр в Сочи. Тут цифра ещё выше, чем полтора триллиона. Но видимо, для наших чиновников, привыкших осваивать государственные средства, куда запускаешь руку словно в бездонную бочку, какие-то 25–26 миллиардов рублей — сущий пустяк — то, что округляется до обезличенного словечка «около». Откроем документ, процитируем: «По состоянию на 1 января 2013 года прогнозный объем финансирования строительства олимпийских объектов и реализации связанных с ним мероприятий составляет 1 трлн 525 млрд 900 млн рублей».

Обращаю внимание: эта цифра — на 1 января 2013 года. То есть цифра эта — далеко не окончательная. Значит, рискует вырасти ещё не раз.

Продолжим цитировать документ: «С начала реализации программы «Олимпстрой» затратил 111 млрд 700 млн рублей (63,95 % от плана), инвесторы — 737 млрд рублей (73,4 %), администрация Краснодарского края и Сочи — 77 млрд 700 млн рублей (71,2 %), федеральные органы исполнительной власти — 209 млрд 700 млн рублей (88,5 %)».

Министр спорта Виталий Мутко, страшно переживающий, что отодвинут от вкусного олимпийского пирога, признал, что затраты на Олимпиаду превысили расчётные нормы почти в 5 раз — с первоначальных 320 млрд рублей.

Надо быть совсем уж ленивым человеком, чтобы не сравнить стоимость затрат на подготовку десяти последних Олимпийских игр (как зимних, так и летних) в России и в других странах, чтобы оценить масштаб российских вложений. Эти цифры мы свели в одну простую и наглядную таблицу: