— Она погибла, — холодно сказал Схимник. — Вчера, в аварии, под Екатеринбургом.

— Боже мой, как же так?!.. — Слава вздрогнул, и его лицо исказилось судорогой. — Как ее звали?

— Вита.

— Она…

— Она умерла — и хватит об этом, ясно?! — произнес Схимник — негромко, но с откровенной враждебностью. Его хрипловатый голос хлестнул Славу наотмашь, и он невольно отодвинулся к правой дверце. Сейчас от сидевшего за рулем человека исходила мощная, почти осязаемая ярость, и, казалось, воздух в салоне искрится и потрескивает в ожидании взрыва.

— Сейчас будем выезжать, — голос Схимника снова звучал спокойно. — Надеюсь, подвеска выдержит — дорога будет дай боже!.. Так что не отвлекай меня — поговорим потом, о чем угодно — могу тебе даже сказку на ночь рассказать, но все потом, когда будем достаточно далеко. Я устал, парень, устал до черта, так что пока не лезь ко мне — понял?!

— Ладно, — сказал Слава и перевернулся на живот, набросив на себя плащ, — ему казалось, что он видит затылок Схимника даже сквозь закрытые веки, и ему этого не хотелось — отчего-то возникало странное нехорошее ощущение подглядывания за человеком, который пытается остаться один. Он подумал о девушке, которую никогда не видел и уже не увидит — еще один ни в чем не виноватый, втянутый в эту кошмарную мясорубку. Вита… казалось нелепым, что таким живым именем теперь зовут мертвого[12]. Зачем только Наташа наняла ее?! И что теперь стало с ней самой? Что от нее осталось?

Ты поймал чудовище, и убей бог, если я знаю, зачем оно тебе. Славка, ты же нормальный взрослый мужик — на кой черт тебе все это нужно?!..

Я очень люблю тебя, Слава…

Но все это было давно, и с тех пор мимо пролетело много месяцев и событий… а сколько смертей?.. Кем она стала, что там происходило вокруг нее, если даже Схимник, бесстрастно-насмешливый убийца, вернулся оттуда постаревшим, странным, с больными глазами. Слава неожиданно спросил себя — хочет ли он встретиться с этой Наташей?

Но найти ответа так и не смог.

Занятый отчетами, Баскаков совершенно забыл о Яне, которому велел дожидаться в приемной, и, когда зазвонил телефон и он услышал в трубке сонный голос Слещицкого, то очень удивился.

— Виктор Валентинович, как долго вы еще будете Схимника у себя держать? Я успею выпить пару-тройку чашек кофе? А то меня вырубает… Толк хоть есть от вашего разговора? У вас все нормально?

— Да, да… — озадаченно произнес Баскаков и положил ручку, — можешь подниматься.

Он отключил телефон, недоумевая, как мог забыть отпустить Яна, скользнул теплым взглядом по египетской статуэтке, все еще украшавшей его стол, и снова погрузился в отчеты. Вскоре в дверь твердо постучали, и в кабинет вошел Ян и, едва закрыв за собой дверь, остановился.

— Где?!..

— Проходи, садись.

Ян опустился на стул и снова спросил:

— Где он?

— Его больше нет, — ответил Баскаков, перебирая бумаги. — Ты можешь идти домой, Ян. До завтра ты мне не нужен.

— Не понял, — на лице Яна отразилось жесточайшее разочарование и только потом уже удивление. — Кому вы приказали? Кто повез его на дачу? И почему без меня?

Баскаков откинулся на спинку кресла и раздраженным голосом рассказал Яну, что произошло, и под конец его рассказа лицо Яна стало злым и бумажно-белым.

— Вы его… что?.. отпустили?! Вы что наделали?!!

— Следи за тоном! Да, отпустил. Но отпустил я мертвеца, ясно?! Он умер через двадцать минут после того, как вышел отсюда — человек Сергеева уже отзвонился. То, что я ему дал, действует стопроцентно и вызывает обширный инфаркт. Абсолютно неподозрительный труп! Тихая спокойная смерть, в привычной обстановке… в конце концов, я ему кое-чем обязан…

— Только не пытайтесь меня уверить, что вами двигали исключительно сентиментальные побуждения! — перебил Ян Баскакова вне себя от ярости. — Вы просто хотели сами… своей рукой!.. И пустили насмарку всю мою работу!

— Не забывайся! — зло сказал Баскаков. — Схимник мертв! Уж постарайся смириться с этим и с тем, что убил его не ты!

— Значит, его уже повезли в морг? — Ян встал, нервно поправляя очки. — Я сейчас проверю…

— Не занимайся ерундой!

— Вы плохо знаете Схимника. А я его знаю хорошо, — медленно произнес Ян. — Я поверю, что он мертв, только, когда увижу его труп. Трупа я пока не видел. Убить его отнюдь не просто, и, вы уж простите, Виктор Валентинович, но вам это не по силам. Даже мне это сложно. Поэтому я…

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и влетел встрепанный коренастый, по простому одетый человек средних лет, волоча за собой двух охранников, которые, вывернув ему руки назад, пытались удержать, но он упорно тащил их за собой, и они скользили подошвами по гладкому полу.

— Ты что, Сергеев, совсем обалдел?! — крикнул Баскаков вставая, и Ян резко развернулся, загораживая его. — Что стряслось?! Отпустите его!

— В больнице… — Сергеев замолчал, чтобы набрать воздуха, — в больнице охрану перебили. Четверых положили! Двоих ранили! Пацан этот… Новиков… пропал! И Бон тоже!

— Давно? — деловито спросил Ян.

— Да вот только что! Виктор Валентинович, это Схимник был по описанию. Виктор Валентинович, что это за хрень вообще происходит?!

— На чем он уехал? — Ян повернулся к Баскакову, даже не пытаясь спрятать торжествующей улыбки.

— Не знаю… не видели.

— Хорошо, выйди пока.

Сергеев нерешительно посмотрел на Баскакова, тот мрачно кивнул на дверь, и через несколько секунд они с Яном остались в «кабинете» одни.

— Резво нынче покойники работают! — скептически-укоризненно заметил Ян и сунул в рот сигарету, но не зажег ее, памятуя, что в «кабинете» не курят. — Угадайте-ка, кому он Новикова повез?!

— Найди его Ян, — тихо сказал Баскаков, положив на стол сжатые кулаки. — Найди эту тварь. И как можно быстрее.

— Я-то найду, — самодовольно ответил Ян и сунул руки в карманы. — Но… Помните ту сумму, которую вы называли мне в прошлый раз. Так вот, я хочу на этот раз получить ее целиком. И сейчас же.

Баскаков прищурился, и весь его добродушный благообразный облик вдруг смазался, истончился, и наружу выглянул истинный — беспощадный расчетливый хищник, которому уже так долго удавалось удерживать в своих когтях большой богатый город.

— А не много ли ты на себя берешь, мальчик?!

— В самый раз, — спокойно сказал Ян, поправляя очки. Сейчас он казался как никогда интеллигентно-беззащитным. — Заплатите мне, и тогда я займусь делом. Только так.

— Хорошо, — сквозь зубы произнес Баскаков и взял телефонную трубку. — Ты получишь деньги немедленно.

Он быстро отдал в телефон несколько распоряжений, бросил его на стол, и Ян удовлетворенно кивнул.

— Вот и славно. Надеюсь, в этот раз его не надо привозить живым?

— Нет.

Ян молча кивнул и вышел из «кабинета», на ходу доставая телефон. Едва дверь за ним закрылась, как Баскаков вскочил и заметался по кабинету, с шипением выдыхая воздух сквозь сжатые зубы.

— Как ты мог выжить?! — глухо произнес он. — Кто тебя купил?! Она?! У нее нет таких денег?! Чем она могла тебя взять?! Чем она могла взять такое быдло, как ты?! Неужели Илья был прав?! Неужели он не бредил?!

Баскаков остановился возле малахитового столика, и его взгляд упал на бутылку с коньяком, которая все еще поблескивала на столешнице, и в ядовитой жидкости за стеклом меланхолично тонули последние отблески солнца. На мгновение он застыл, шумно дыша и глядя на бутылку, потом вдруг схватил ее за горлышко и с размаху хватил бутылкой о мозаичный пол. Тотчас тяжелые двери распахнулась, и в «кабинет» с грохотом влетели охранники с оружием наготове. Но Баскаков уже взял себя в руки и небрежным жестом приказал им удалиться.

— Что происходит?! — бормотал он, бродя по «кабинету» и разглядывая свои сокровища. — Что со всеми нами творится?!

Но вещи не могли дать ответа, и лица мраморных статуй были безмятежны, и глаза из высохших века назад цветных мазков смотрели сквозь него, и металл и камни поблескивали с издевательским равнодушием, и деревянная египтянка на столешнице, застыв в вечном движении, улыбалась. «Кабинет» молчал, и только громко щелкал маятник больших часов, и восседающий на нем смеющийся Амур весело порхал туда-сюда. Баскаков остановился возле часов, глядя на маленького бога, беспечно оседлавшего маятник, и чем дольше он смотрел на него, тем громче, неотвратимей и зловещей становился звук уплывающих в никуда секунд. Его пальцы задрожали.