Баскаков поспешно нажал на клавишу, прервав поток испуганных слов и некоторое время сидел молча, давая Литератору повариться в соку собственных переживаний, потом неторопливо написал:
Ты ведь знаешь, чем я занимаюсь, Юра? Я занимаюсь серьезными делами, я работаю с очень серьезными людьми. У нас не прощают ошибок, не прощают никому, понимаешь?
Ты никогда не совершал ошибок!
Все совершают ошибки. Я не исключение. Я составил план, на который очень рассчитывал, это был хороший план, но вы со Сканером все разрушили, и теперь у меня из-за этого очень большие неприятности. Так что можешь порадоваться. Если я, как ты считаешь, все это время тебя обманывал, то скоро ты будешь отомщен.
А ты разве не догадываешься? Ладно, Юра. Я сделал все, что мог, а если что делал и неправильно — бог мне судья. Ты извини, долго не могу здесь сидеть. Я страшно хочу спать.
Баскаков оттолкнулся ногой от стола и чуть отъехал в сторону вместе с креслом, наблюдая за Литератором из-под полузакрытых век. На лице того был ужас, пальцы плясали по столу, и он видел, что глаза Литератора уже влажно поблескивают. Надо было сделать это давным-давно, это оказалось намного легче, чем он рассчитывал. Как же плохо иметь слабые места!
— Ты знаешь, наверное, я даже не буду прятаться, — рассеянно сказал он, словно разговаривая сам собой. — Какой смысл? Да и не в том я возрасте, чтобы в норах отсиживаться. Надоело… ждать чего-то всю жизнь, прятаться за спины мускулистых идиотов, все время думать — когда, кто, где, чем… Надоело.
Литератор дернул головой и снова застучал по столу, махнул рукой, требуя, чтобы Виктор Валентинович вернулся за компьютер.
— Я вижу — пиши, — сказал он и закинул руки за голову, глядя, как на экране появляются слова.
Мои письма могут тебе помочь? Скажи — я напишу тебе письма. Сколько тебе надо?
Баскаков покачал головой.
— Нет, убийствами тут ничего не решишь. Ничего. Мне нужно другое.
Пожалуйста, вернись к компьютеру. Мне сегодня трудно читать по губам.
Ты мне не поможешь, Юра. Спасибо, что предложил, значит, я тебе еще не совсем безразличен. Что ж, все это будет стоить того…
Я же сказал — это бессмысленно.
Наступила долгая тишина, нарушаемая лишь хриплым болезненным дыханием Литератора. Баскаков терпеливо ждал, глядя на потолок, обшитый панелями из резного дуба. Наконец он услышал, как нажимают на клавиши, и перевел глаза на монитор.
Твой план опирался на Чистову?
Если ты ее найдешь, ты еще можешь успеть реализовать свой план?
Не знаю. Вряд ли. Слишком мало времени. Да и где мне ее искать? Страна большая.
Где ее видели последний раз?
Правильно. Потому что там живет одна из ее клиенток.
Жила, — поправил Баскаков и почувствовал, что от Литератора исходит невольное удовлетворение.
Она может прятаться у кого-нибудь из других своих клиентов. Она ведь пытается за ними наблюдать. Контролировать изменения, правильно? И от кого еще, кроме них, ей получить помощь?
А что толку? Я все равно не знаю ни их, ни их адресов.
Литератор защелкал кнопками «мыши», внимательно поглядывая в сторону Баскакова, и вскоре раздалось едва слышное жужжание принтера, втягивавшего в себя лист бумаги. Вскоре Литератор подъехал к Виктору Валентиновичу и протянул ему аккуратно распечатанный список, и заглянув в него, тот едва сдержался, чтобы как следует не двинуть Литератора в челюсть. Как так?! После их ссоры высококлассный программист буквально вывернул «винчестер» Литераторского компьютера наизнанку, а также все дискеты, найденные в старательно обысканной комнате, но нигде не было ничего похожего на этот список. Программиста надо уволить к чертовой матери!
Литератор, слегка улыбнувшись, вернулся на место.
Конечно, я не знаю, кто из них еще жив, и остановить своих людей уже не могу. Попытайся — может тебе повезет.
Насколько эта информация надежна? Кто тебе ее дал?
Ты бы удивился, если б узнал. Но ты не узнаешь. Да и все равно человека этого больше нет. А информация очень надежная. За жизнь всегда платят очень надежной информацией. Особенно, если это не только твоя жизнь.
Спасибо, Юра. Ты… я даже не знаю… Я представляю, чего тебе стоило отдать мне этот список. Возможно, это мне поможет, если успею. Я сейчас же отправлю людей и сразу же вернусь, хорошо!
Баскаков резко встал, подошел к Литератору и, стоя перед ним, осторожно положил ладони на его плечи.
— Я вернусь, Юра. Я очень долго ждал, чтобы ты позволил мне вернуться, — он быстро провел ладонью по правому глазу и снова опустил ее на плечо Литератора. — Может, тебе чего-то хочется?
Пальцы запрыгали по клавишам, и Баскаков чуть наклонился.
Я бы хотел погулять, ты знаешь. И я бы хотел получить последние исследования по лексикологии и семантике.
— Ты все получишь.
И еще, — Литератор слегка замялся, — если ты найдешь эту Чистову, ты приведешь ее ко мне? Я бы хотел на нее посмотреть и поговорить с ней.
— Зачем?
Мне любопытно. Я хочу понять, кто она и чем владеет. Я хочу понять, в чем мы схожи и в чем наши различия. Я — специалист по системам, я программист и филолог, а это редкое сочетание. Я смог соединить логичное и алогичное, систему и хаос, действительность и фантазии. Еще никогда, благодаря мне, филология не поднималась на такую сияющую высоту. Я хочу узнать, на какую же высоту она подняла свое изобразительное искусство.
— Хорошо, ты ее получишь, — сказал Баскаков, превозмогая отвращение погладил Литератора по голове, стукнул в дверь комнатки медсестры и вышел из покоев обезумевшего от счастья существа, крепко держа в руках драгоценный лист бумаги.
Оказавшись в «кабинете», он, прижав руку к груди, повалился в свое любимое кресло, и несколько минут сидел, восстанавливая дыхание, впитывая глазами красоту бесценных вещей. Потом бросил список на малахитовый столик, встал, подошел к низкому шкафчику и достал из него темную пузатую бутылку, открыл и отхлебнул немного прямо из горлышка, что позволял себе крайне редко. Потом вылил на ладонь немного темно-коричневой жидкости и протер ею пальцы, следя, чтобы ни капли не попало на мозаичный пол, и поставил бутылку на место. Забрал список и с сожалением покинул «кабинет».
Ян в «приемной» уже откровенно боролся с зевотой, и взглянув на него, Баскаков позвонил и приказал, чтобы принесли чашку крепкого кофе, после чего опустился в глубокое кресло и закурил. Он не произнес ни слова, пока в «приемной» не появилась заспанная женщина с кофе, пока Ян не выпил его, в перерывах между глотками с тоской поглядывая в кружку, и не приобрел относительно бодрый вид. Тогда Баскаков протянул ему список и объяснил, что ему нужно. Ян кивнул, вынул ручку, просмотрел все адреса, тут же сделал несколько пометок, задумался, потом постучал ручкой по названию одного из городов.
— Вот этот, кстати, по направлению подходит, если… У Схимника есть эта информация?
