— Все это из-за твоей дурацкой идеи об особой судьбе, — сказала она печально, но сразу же, гордо подняв подбородок, добавила: — Ты знаешь, я ведь не буду ждать тебя.

— Очень жаль.

Она бросила на него полный удивления взгляд широко открытых глаз и увидела, что он лукаво улыбается.

— Ты думаешь, я шучу? Вот увидишь, что нет. Можешь уезжать хоть в Манилу, мне все равно… Фред Шартлефф прекрасный молодой человек! — вызывающе заявила она.

— Да, он, безусловно, прекрасен.

— Ты можешь смеяться над ним сколько тебе угодно, но он действительно хороший парень. И у него есть автомобиль.

— Автомобиль не его, он получил машину от отца.

— Когда-нибудь он станет мэром этого города, а потом губернатором штата Небраска.

— Политика, — сказал Сэм пренебрежительно.

— А что плохого ты находишь в политике?

— А то, что полжизни ты говоришь народу такие вещи, в которые сам не веришь.

— Ты… ты просто невозможный человек! Почему бы тебе не смотреть на вещи проще?

— Потому что в этом нет ничего хорошего.

— Ты неисправим в своих заблуждениях!

Неожиданно быстрым движением она замахнулась, чтобы ударить его, но он ловко уклонился и цепко схватил ее руками за лодыжки. Силия громко завизжала и крепко уцепилась за скамейку.

— Не стаскивай меня со скамейки, Сэм! На юбке от травы будут пятна… Не смей!

— Ну-у, ты уже совсем не такая, — с разочарованием произнес Сэм и демонстративно отпустил ее лодыжки. — Помнишь пикник на острове Харт? Помнишь, как мы играли в разбойники и как сорвался с привязи бык-рекордист Олли Бэшинга, а Шелли Кимбэлл пытался заарканить его бельевой веревкой?

— Э-э. — Она поправила юбку и привычным движением руки уложила растрепавшиеся волосы. — Мы слишком повзрослели, чтобы играть сейчас в такие игры. Давай лучше подумаем о будущем.

— Это правильно. Но ведь будущее определяется прошлым.

— Ничего подобного.

— Нет, определяется. Если бы не было опыта прошлого, мы не могли бы жить в настоящем, теперь и в будущем.

— Возможно.

«Всегда он совершенно неожиданно говорит что-нибудь такое, — подумала Силия. — Недаром мисс Синсэпо сказала на выпускном вечере, что Сэм самый способный мальчик из всех, кого она учила».

Часы на колокольне приходской церкви на Мэйн-стрит начали размеренно отбивать время. Силия вскочила со скамейки.

— О, уже восемь! Мне надо идти домой. Я обещала маме, что помогу ей рассортировать старье. Проводи меня, Сэм, ведь еще рано. — Пойдем.

Держась за руки, они пересекли газон и вышли через деревянные ворота на Мэривэйл-стрит; густые кроны росших вдоль нее вязов воспринимались в сумерках как огромный неподвижный полог. То в одном, то в другом доме в кухнях и на верандах зажигали лампы, их пламя сияло в матовых абажурах, словно нежные желтые цветы. Городок — ему дали имя Уолт-Уитмен и зарегистрировали всего не более шестнадцати лет назад — расположился на большой южной излучине реки Платт, между Керни и Лексингтоном. Хорошая сельская местность. На севере плодородная земля переходит в отлогие возвышенности или примыкает к участку растущих вдоль реки трехгранных тополей, там, где находится сортировочная станция железнодорожной компании «Юнион пасифик».

Мимо них проехала фермерская повозка. Два седока ее на задней скамейке мерно покачивались на слегка подпрыгивающих осях. Седок, который правил лошадью, грузный краснолицый мужчина с большим носом, кивнул Сэму, и тот пробормотал ему в ответ «Добрый вечер». Скрипя, повозка скрылась в сгущавшихся сумерках.

— Кто это? — спросила Силия.

— Сайрес Тимрад. Я много раз помогал ему убирать урожай.

Услышав эту фамилию, Силия с негодованием вспомнила Изабеллу Тимрад, скверную маленькую рыжеволосую девчонку с мальчишескими ухватками. В прошлом году накануне дня всех святых Силия собирала у себя друзей и подруг. Сэм так часто нагибался с Изабеллой за яблоками, что его лоб покрылся потом, а волосы взмокли и торчали как петушиный гребешок; а когда они играли в эту игру с лакричником, Силия могла бы побожиться, что Сэм нарочно отставал, чтобы оказаться вместе с Изабеллой. Конечно, это глупость, каждый в этой игре поступает так, но вся беда в том, что Сэм отдавал предпочтение Изабелле, а не ей…

Дойдя до ворот дома Силии, они остановились. Силия вопросительно посмотрела ему в глаза.

— Хочешь, зайдем?

Она заметила, с каким интересом он смотрит на ее большой белый дом с двумя стройными колоннами у парадного входа, высоким коньком крыши из шиферной плитки и оранжереей в юго-восточном углу. Это был единственный во всей округе дом с шиферной крышей и оранжереей.

— Нет, не стоит, — ответил он. — Мне еще надо кое-что сделать.

Силия покачала взад и вперед его большую и сильную руку, которой он держал ее тонкие пальцы. «Плохо, что уже стемнело, — пожалела она, — будь посветлее, я выглядела бы для него куда более привлекательной, да и выражение его лица можно было бы разглядеть лучше». Она снова посмотрела ему в глаза.

— Подумай хорошенько, Сэм. Я ведь не пошутила, когда сказала, что не буду ждать тебя. Если тебя отправят на какой-нибудь остров с пальмами…

— Ну конечно же, ты не шутишь, — перебил ее Сэм, улыбаясь.

— Перестань смеяться.

— Я не смеюсь.

— Нет, смеешься. Честное слово, ты неисправим.

— Ну я же говорю тебе, Силия, что не смеюсь…

Но она все-таки улавливала в его топе ироническую нотку. Стараясь придать своему голосу серьезность, она строго сказала:

— Ничего смешного в этом я не вижу… Ты что, не хочешь… не хочешь стать настоящим человеком?

— Еще бы! Конечно, хочу, — ответил он теперь уже совершенно серьезно. — Вот увидишь.

Он пристально смотрел ей в глаза. Большой, сильный, способный горы свернуть… В полутьме он выглядел очень романтичным, страстным. «Такой милый и умный, — думала она с отчаянием, — но не хочет поступить по моему. Такой упрямый».

— О, Силия, — неожиданно начал Сэм тихим голосом, — жизнь очень сложна и многообразна, она может пойти совсем не по тому пути, который ты намечаешь, и получится совсем не то, на что ты рассчитываешь… — Он широко взмахнул свободной рукой — жест довольно редкий для него. — Боже мой, где-то там вся жизнь… — И неожиданно замолчал, а через несколько секунд добавил: — Впрочем, нет, я хотел сказать другое…

— Судьба, — лукаво перебила его Силия, подчеркнуто растягивая слово. Но на этот раз он не засмеялся и не потянулся к ней, чтобы обнять и прижать ее к себе.

На сортировочной станции тронулся поезд — отрывистое пыхтение буксующего паровоза внезапно смолкло. Какой-то мальчишка пронзительно закричал, что он в прятки больше не играет.

«Он будет великим, — решила Силия, погруженная в раздумье. — Он обязательно сделает что-то прекрасное и благородное, что потрясет весь мир, и, когда ему будут рукоплескать, я буду стоять рядом с ним».

— Мистер Судьба, — сказала она нежно, почти умоляюще, и подставила ему свою щеку.

Его поцелуй был почти официальным, как будто он боялся коснуться ее. Затем, к большому своему удивлению — она никогда раньше не делала ничего подобного, — Силия приподнялась на носки, обхватила шею Сэма руками и горячо поцеловала его. Она намеревалась увлечь этим его, но неожиданно для себя почувствовала, что сладкое, обжигающее очарование поцелуя волнами захватывает ее. Ей показалось, что она падает вниз, через сотни миль мерцающих звезд, падает и тает как воск в пламени…

Резко сняв руки с плеч Сэма, Силия сильно оттолкнула его от себя, отчего и сама больно ударилась спиной о чугунные украшения забора. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым, она почти ничего не видела. Сэм что-то тихо сказал, но она не слышала…

— Вот тебе! — вызывающе бросила она, с трудом переводя дыхание.

«Это должно удержать его, — думала она, когда уже была за воротами и почти бессознательно шла по тропинке к дому. — Да, это удержит его», — повторила она себе вслух. Но когда Силия оглянулась назад и увидела под вязами быстро удалявшуюся высокую фигуру Сэма, ее уверенность в этом пошатнулась.