Макконнэдин фыркнул, засмеялся:

— Мне они вовсе не кажутся сломленными.

— Нет, нет, сейчас они в отличной форме. Но они уже упустили хорошие шансы.

— Вы имеете в виду вторжение в Англию?

— Нет, еще раньше. Когда они упустили возможность захватить Гибралтар. Они располагали силами на Пиренеях, но не воспользовались ими. Они могли бы пройти через Испанию, захватить Гибралтар и закрыть таким образом вход в Средиземное море.

— Но ведь Испания уже является сторонницей стран оси, генерал, — заметил Пирепи.

— Не совсем. Испания относится к странам оси благожелательно, но она все же нейтральна; к тому же Испания ослаблена гражданской войной и внимательно следит за тем, куда дует ветер.

— Не говори чепуху, Джордж, — вмешался Макконнэдин. — Ясно, как божий день, что немцы захватят всю Европу.

Генерал покачал седой головой.

— Немцы не смогут сделать последнего, самого опасного шага. Они просчитаются, и их снова побьют.

— И кто же это сделает?

— Мы и англичане, — спокойно ответил Колдуэлл.

— Снова чепуха! — воскликнул Макконнэдин. — Когда же вы, военные, научитесь трезво оценивать факты? Наша страна не хочет никакой войны. Это только вы, военные, все время толкуете о ней. — Он возбужденно хлопнул крокетным молотком но брюкам. — Мы вполне могли бы начать с Гитлером выгодный бизнес, наплевать мне на то, что вы говорите. Возьмите шведов, ведь они лопатами загребают денежки на поставках вооружения. Уголь, сталь… Ха! Всего два месяца назад я говорил с Джо Кеннеди…

— У мистера Кеннеди, — решительно перебил его генерал, — довольно слабое историческое чутье.

— Но он же был послом там, так ведь? Пока этот дурень Рузвельт не спихнул его…

— Берт! — раздался голос Хелины с террасы. — Ради бога!..

— Хорошо, хорошо… Послушайте, — продолжал Макконнэдин, — я скажу вам, как все произойдет. Немцы захватят Россию, и только тогда до англичан дойдет, что произошло. А Германия к тому времени уже станет центром Европы. Разве Наполеон не сделал то же самое?

— Да, но с небольшой разницей, — сказал Пирепи, приложив руку к груди.

— Ну, я имею в виду пока только прошедшие события… Согласитесь, немцы, так сказать, говорят нашим языком… Промышленный комплекс, более высокий уровень жизни… Если взглянуть на все это объективно, то немцы вполне достойны Европы. А как капитулировала перед ними Франция, как она развалилась ил части! Немцы молодцы, они агрессивны. Им нужны рынки, они стремятся к расширению, вот и все. Они сомнут всех там и везде завоюют господство… — он махнул рукой в сторону насмешливо смотрящего на него генерала. — А вы ведете себя так, будто Геринг в любой день начнет сбрасывать бомбы на Вашингтон.

— Если на нас и нападут, то нападут вон оттуда, — сказал после длительного молчания Дэмон, показывая рукой на океанские просторы.

— Кто? — удивленно спросил его Макконнэдин. — Японцы? Японцы слишком заняты Китаем.

— Сэм пробыл в Китае почти два года, Берт, — заметил генерал.

Макконнэдин нагнулся и произвел удачный очередной удар.

— Ха, — продолжал он после удара, — японцы тоже хорошие бизнесмены. Не думайте, что они простачки. Зачем им воевать с нами? Они знают свое дело, знают, что им нужно, и готовы платить за это.

— Да, я знаю, — сухо сказал Колдуэлл. — Я как-то сидел вон там, на вершине горы, и смотрел, как через Голден-Гейт одно за другим шли суда, до предела загруженные железным ломом. Для страны восходящего солнца, чтобы она восходила еще выше…

Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга молча, затем Макконнэдин почесал грудь и сказал:

— Ну и что же? А почему, черт возьми, не предавать им этот лом? Они же платят за него, Джордж. Деньги на бочку. Что, их деньги хуже других, что ли?

— Нет, я уверен, что в этом отношении все обстоит правильно. Только не исключена возможность, что весь этот лом вернется к нам в совсем ином виде, в виде снарядов и бомб.

— Чепуха! — воскликнул Берт Макконнэдин, раскачивая свой молоток взад и вперед. — Знаете что? У вас, у военных… Вы просто больны военным психозом, вот и все.

Ласло Пирени гордо выпрямился, вытянулся во все свои пять футов и шесть дюймов и воскликнул:

— La Garde meurt — mais ne se rend pas![66]

— Что это еще за чертовщина? — спросил его Берт.

— Это значит… — На морщинистом лице Пирени появилось шаловливое, жуликоватое выражение, глаза выпучились. — Это значит, что, пока война считается порочной и безнравственной, она всегда будет иметь свое очарование.

— Ха! Это очень хорошо сказано, — рассмеялся Макконнэдин. К нему вернулось игривое, грубовато-добродушное настроение. — Вы, военные, просто несносные алармисты. Чтобы правильно решать разные проблемы, надо тщательно изучить все ее аспекты, а потом уж соответственно и действовать. Японцы далеки от войны с нами настолько же, насколько они далеки от полета на Луну. И главное, они не располагают силами, которыми могли бы помериться с такой державой, как Соединенные Штаты…

— Ничего подобного, располагают, — неожиданно вмешался Дэмон. — И вы один из тех, кто обеспечивает их этими силами.

Наступило напряженное молчание. Ласло, поджав губы, словно намереваясь свистнуть, смотрел на море. Покрасневший Макконнэдин, уперев руки в бедра, нерешительно смотрел на Дэмона. Генерал, бросив на него мимолетный взгляд, отвернулся и начал сосредоточенно изучать позицию своих шаров. Дэмон загасил дымящуюся сигарету о подошву ботинка и нервно раскатал окурок пальцами. Черт возьми, вот уже двадцать лет, попадая в такие компании, он вел себя осмотрительно и благоразумно, не высказывал прямых возражений, относился к подобным людям почтительно. Неужели уже двадцать лет? А теперь вот, неожиданно, он не выдержал, сорвался. Ну и черт с ними! Хоть один раз в жизни он скажет им то, что думает; и пусть щепки летят во все стороны. Обескураженный наступившим неловким молчанием, в котором ясно слышались негромкие голоса сидевших на террасе Хелины и Томми, Дэмон повернулся и решительно направился к своему шару.

— Ну что ж, Сэм, — сказал ему вдогонку Макконнэдин, — давайте поговорим более конкретно. Вы утверждаете, что мы будем воевать с Японией. Правильно? — Дэмон остановился и утвердительно кивнул. — О’кей. Предположим, что вы правы. Просто предположим. Когда же, по-вашему, это будет?

Дэмон помолчал немного. Генерал Колдуэлл смотрел на него выжидательно, его красивое лицо ничего не выражало.

— Скоро, — ответил Дэмон. — Намного скорее, чем все мы думаем.

— Но все-таки хотя бы приблизительно?

— Через три недели, — быстро ответил Дэмон и подумал про себя: «Они подождут, пока будет ясно, возьмут ли немцы Москву и сможет ли Роммель сдержать новое контрнаступление англичан на Тобрук и Бенгази». — Через шесть недель самое большее, — добавил он.

— А каково ваше мнение, Джордж? Колдуэлл поджал губы и прищурился.

— Я бы сказал, что Сэм несколько пессимистичен. По-моему, месяца через три — шесть. А может быть, даже и восемь.

— О, тогда это дело будущего, — заметил Макконнэдин, кивнув головой. — В таком, например, деле, как самостоятельное управление делами фирмы, шесть или восемь месяцев — это большой срок, за который многое может измениться. Так или иначе, но я совершенно не заинтересован в войне, пусть даже через шесть месяцев. — Он отпил из бокала и поставил его обратно на филигранный металлический столик у кромки газона. — Я никогда не был ни в Европе, ни в Китае, ни где-либо еще. Я все время находился в Штатах и занимался бизнесом. — Его глаза возбужденно сверкали. — Вам легко говорить, вы всегда обеспечены. Вам не пришлось помучиться тогда, в тридцать первом, а я напрягал все силы, чтобы не пойти ко дну, чтобы удержать над водой хотя бы голову. Вам никогда не приходилось быть в таком положении, когда нужно платить, а в кассе пусто, когда весь ваш дом, даже чердак, заложен, когда вас атакуют пятьдесят кредиторов… Из какой-то паршивой, развалившейся мастерской в Окленде я создал огромную фирму «Бэй сити кар энд фаундри», в которой работают теперь четыре тысячи двести человек, у меня четыре завода и флотилия из шести судов… И единственное, в чем я теперь заинтересован, это получить прибыль от своих капиталовложений. Получить как можно скорей, теперь же, без промедления. Понимаете, о чем я говорю?