Карлос еще немного продлил это соблазнительное мгновение.

Микал летел на уровне верхушек деревьев, время от времени оглядываясь назад и вниз. Том вилял вокруг стволов, ничего не соображая. Только что произошло нечто существенное, многозначительное, но что именно? Он ушел из деревни, встретился с Тилеем, зеленые глаза которого, казалось, навсегда впечатались в его сознание. Он фактически склонялся к предательству…

Нет, не к предательству! Нет, нет…

Да!

Он своими глазами видел рыжего Билла, своего второго пилота, истерзанного, еле живого. Ужас, ужас! Он почувствовал себя ребенком, заблудившимся в лабиринте закоулков филиппинской столицы.

Сознание его тупо отключилось от мучительных образов и сосредоточилось на топоте собственных ног.

Когда они, наконец, перевалили через гребень, Микал, вопреки ожиданиям Тома, не обращая внимания на деревню, свернул к исчезающей за холмом широкой дороге. Том остановился, уперся руками в колени, пытаясь отдышаться, разевая рот, как вытащенная из воды рыба. Руш пролетел сотню ярдов, прежде чем заметил отсутствие Тома. Он резко развернулся, подлетел, опустился рядом.

— Перейдем на шаг?

Том недоуменно взглянул на него и мотнул головой в сторону деревни.

— А… Туда?

— Позже. Сегодня ты встретишься с Элионом, — провозгласил Микал.

— С Элионом? — озадаченно переспросил Том.

Вместо ответа руш зашагал по тропе.

— Микал! Погоди. Погоди, мне нужно кое-что спросить.

— Ты все узнаешь, когда придет время, Томас.

— Билл. Тилей сказал, что это мой второй пилот. Мы потерпели крушение.

Микал повернул к нему голову.

— Ох, этот искусный лжец…

— Но, Микал, я видел своими глазами. И ты видел!

— Я скажу тебе, что я видел, и ты этого никогда не забудешь. Ты понял меня? Никогда!

— Конечно! Конечно! — Тома переполняли эмоции. Он сжал виски ладонями, пытаясь восстановить ясность видения. — Пожалуйста, объясни.

— Я видел сплошной обман. Тилей лжец. Он наврет тебе что угодно, лишь бы заманить в ловушку. Зная, что ты можешь усомниться в его словах, он подсунул тебе этого рыжего парня.

— Но Билл был…

— Не было никакого Билла! Была игра твоего воображения, управляемого этим чудовищем. Все сплошь обман.

— Но ведь… Билл выбежал из леса, чтобы меня предупредить, он кричал мне, звал на помощь…

— Тилей поднаторел в психологических приемах. Он знает, как лучше всего убедить тебя в реальности видения. Задача у него сложная, он ведь должен был склонить тебя к предательству. — Микал содрогнулся, произнося последнее слово. — У него отлично получился этот фокус, и в твоем сознании отложился образ взывающего о помощи Билла. Теперь тебя все время будет тянуть туда, обратно. И ведь утянет…

Микал взглянул на него, и от этого взгляда Том чуть не заплакал.

— Никогда. Ни за что я не вернусь туда, если это так.

Микал отвернулся и зашагал вниз по склону.

— Ты и сейчас сомневаешься.

Микал шагал прочь, а Том вдруг осознал, что руш и прав, и неправ одновременно. Прав относительно обмана, неправ в том, что Том вернется. Как, зачем? Он ведь не из дальней истории, он не с далекой планеты Земля. Он отсюда, и здесь Земля.

Разве что Тилей прав…

Том понуро тащился за Микалом, оторвавшись от него на несколько десятков метров. Они перебрались через холм в соседнюю долину. Рельеф местности здесь другой. Склоны круче, деревья намного выше, мощнее.

Том с удивлением оглядывался по сторонам. Крутые склоны переходили в обрывы, деревья сплачивались в массив, так что свет их стволов полностью рассеивал тьму. Ветви, казалось, сплошь увешаны плодами. Должно быть, мощные колонны Тролла родом из этого леса. Гладкие стволы лучились рубином, сапфиром, изумрудом, золотом… Тому казалось, что сияние это можно осязать, погладить, ощупать.

И вдруг Том узнал свой дом. Да, пусть память его пострадала, но… Он сразу понял, что это невероятное место — его дом! Он ускорил шаг.

Красные и синие цветы с крупными лепестками покрывали густой ковер изумрудной травы. Утесы казались выточенными из громадного монолита белого жемчуга, отражавшего свет деревьев. Вся долина сияла радужными переливами. Нежно шептала что-то речная вода: поток извивался по долине, кое-где приближаясь к тропе, и взгляд Тома тонул в зеленом сиянии воды.

Дом! Это дом его, о сомнениях не может быть и речи. И Рашель, его Рашель пройдет с ним по этой дороге.

Минут через десять — они все еще шли по той же тропе — Том услышал раскаты отдаленного грома. Сначала он подумал, что река обегает пороги, что взревела возмущенная вода. Но нет, это не река…

Гром, казалось, щекотал кожу. Призывал. Том ускорил шаг. Микал тоже двигался быстрее, скачками, взмахивая крыльями, чтобы удержать равновесие. То, что так сильно притягивало к себе Тома, действовало и на него.

Кусты слева вдруг зашуршали, Том замер. На тропу выскочил крупный белый зверь, похожий на льва. Зверь с любопытством уставился на Тома, который от неожиданности вздрогнул и отступил на шаг. Лев замурлыкал и прыгнул обратно в лес, а Том побежал догонять Микала.

Вокруг были видны и другие животные: и такие же белые львы, и немного другие, по виду напоминающие лошадей. На спину белого льва спланировал белый орел, повернул голову в сторону Томаса, проводил его взглядом.

Грохот грома нарастал, подошвы Тома уже ощущали легкую дрожь почвы. Микал снова взлетел.

Том ускорил шаг, припустил за Микалом, добежал до поворота, свернул, держась за грудь, и замер…

Тропа оборвалась.

Перед ним раскинулось большое круглое озеро, заполненное той же зеленой водой, которая сдерживала черный лес. Озеро окаймляли гигантские деревья, оставившие между собой и водой песчаную полосу шириной шагов в сорок. По берегу бродили животные, пили, лежали у воды. На противоположном берегу возвышался жемчужный утес, отливающий рубином и топазом. С утеса, со стометровой высоты срывался мощный водопад, пульсирующий зеленью и золотом, — источник несмолкаемого грохота. Окружавшая водопад дымка из мельчайших брызг отражала свет, излучаемый множеством деревьев. Можно было подумать, что вода светится собственным светом. В этом месте почти невозможно было уловить различие между днем и ночью. Справа от Тома из озера вытекала река, вдоль которой вилась приведшая их сюда тропа. Микал опустился на берег у самой кромки и принялся жадно лакать воду.

Все это Том воспринял единой цельной картинкой.

Он сделал шаг, другой и остановился: ноги как будто приросли к земле. Хотелось последовать примеру Микала: подбежать к берегу, лечь на землю, припасть к воде, но он как будто потерял способность передвигаться.

Внизу Микал продолжал пить воду.

Холодок пробежал по спине Томаса, спустился по ногам, неприятно защекотал подошвы. Им овладел непонятный страх. Несмотря на прохладный ветерок с озера, по всему телу выступил пот.

Что-то разладилось. Все не так. Он отступил, лихорадочно роясь в сознании, выискивая путеводную ниточку. Почувствовал, как сердце сжимают тиски ледяного ужаса. Том развернулся и понесся вверх, подальше от воды.

И тут все страхи разом оставили его, как будто кандалы свалились. Он глянул вниз: Микал все еще пил.

Том понял, что тоже должен припасть к этому источнику.

Он стоял, зарыв ноги в мягкий белый песок, сжав кулаки, и вдруг как будто что-то щелкнуло у него в мозгу.

Он почувствовал, что с губ его сорвался тихий стон, неразличимый в грохоте водопада. Животные бродили по берегу, Микал так же пил воду, деревья молча наблюдали за происходящим. Гремел водопад. Время как будто замерло, и Том запутался в нем, увяз, как мошка в капле смолы.

Водопад вдруг загремел еще громче, от озера потянуло брызгами, водяная дымка окутала Тома, едва заметно увлажнив кожу, но оставив в сознании ощущение малого ядерного взрыва.

Том ахнул, упал на руки. От прежних сомнений не осталось и следа.