— Будь осторожна, дорогая. Что-то очень нехорошее случилось сегодня. Ты должна разобраться.

— Тереза рассказала, что случилось. Это очень тревожно. Кто-то был в нашем доме, — взволнованно сказал Джефри, встретив ее наверху.

— Джефри, я была здесь и все знаю. Она была очень взволнованна и расстроена, чтобы спокойно обсуждать происшествие. Она принесла из подвала бутылку вина и стала снимать с горлышка обертку.

— Ты так взволнована? — спросил Джефри, подходя к ней.

— Конечно, что бы ты посоветовал сделать? — Бретт хлопнула пробкой.

— Я бы хотел тебя убедить отказаться на время от съемок, — ответил Джефри.

— Черт возьми, у тебя только один ответ на все! Это действительно звучит так, словно ты рад любой возможности сказать мне это! — Бретт пристально посмотрела на него. — Пойду наверх.

Она свернулась клубком в розово-лиловом кресле в углу, ощущая себя одинокой и подавленной. Ей очень хотелось верить, что это происшествие никак не связано с январскими звонками об отказе от моделей. Она пыталась понять, из-за чего все это происходит. И ей так захотелось поговорить с кем-нибудь, кто не будет использовать ее страхи и сомнения против нее. Сегодня, закончив работу, у нее возникли твердые намерения прерваться, по крайней мере до тех пор, пока не разберется в смысле происшедшего, но поняла, что это будет только на руку Джефри, и тогда он не успокоится, пока не добьется своего.

«Как странно думать, что ты воюешь с собственным мужем», — подумала она, услышав стук в дверь.

— Извини, совсем потерял голову. Я так встревожился, когда понял, что ты серьезно отнеслась к этому, — сказал Джефри, заходя в комнату и усаживаясь рядом с ней. — Понимаю, у нас были разногласия в последнее время, но все это из-за того, что ты слишком много значишь для меня.

Бретт стало интересно, чем конкретно она была для него, а он для нее, но и сегодня у нее не нашлось ответа.

— Я почти уверена, что существует кто-то, кому не очень нравятся мои успехи, — сказала Бретт Лизи и Джо.

Она зашла к ним, чтобы навестить своих крестников. Заодно рассказала и о своих злоключениях.

— Что ты предприняла, Бретт? — спросил Джо.

Она рассказала им о полицейских отчетах, следователях, взявших отпечатки пальцев, о походе Терезы в контору по обслуживанию электросети, где она просмотрела все амбарные книги в попытке найти загадочного электрика — все безрезультатно. После второго инцидента Джефри нанял частного детектива, но и он ничего не обнаружил. К этому времени события стали всеобщей известностью, и это возымело результат.

Хотя Бретт закончила работу с Фозби и она напечатала ее снимки, все узнали, что с Бретт Ларсен произошли неприятности, и кто-то, кажется, настроен против нее.

— А что Джефри думает обо всем этом? — спросила Лизи.

Бретт даже Лизи не сказала о своем смятении на свадьбе. Однако Лизи сейчас смотрела на нее теми самыми проницательными глазами, которые всегда без труда заставляли собеседника раскрывать ей все тайны. Джо почувствовал, что двум женщинам надо поговорить наедине, извинился и вышел из комнаты.

— Лизи, я делала все, что могла… — начала Бретт.

— Она так несчастна, Дэвид!

Лизи зашла в контору своего брата по дороге из Службы новостей.

— Я не знал, Лизи. Я даже представить такого не мог. Я считал, что она наконец нашла свое счастье, которого ей так не хватало.

Был уже май, а Лизи не видела Дэвида с Рождества. Он похудел. Морщины на его лбу стали еще глубже. Почти весь январь он провел в Калифорнии, а потом уехал в Корею. Вернувшись, он постоянно звонил и навещал своих крестников, но всегда в отсутствие Лизи и Джо.

Лизи понимала, что Дэвид очень занят на работе, но ей также было ясно, что до разрыва с Вретт он был другим. Дэвид отказался обсуждать причину их разрыва, и вот теперь Лизи решила стоять на своем до конца. Она чувствовала, что он страдает от непонятной тоски и не видела его таким опустошенным и несчастным со времени гибели Кэт. И сегодня она твердо решила, что не даст ему отмахнуться от разговора, мотивируя своей занятостью.

Бретт очень переживала, когда Дэвид перестал встречаться с ней, но ее выздоровление было быстрым — слишком быстрым, по мнению Лизи, — неожиданно Бретт вышла замуж за Джефри Андервуда. Лизи чувствовала, что ее подруга совершила страшную ошибку, но ничего не сказала. Теперь, после признания Бретт в том, что все далеко не ладно в ее браке, Лизи должна была знать, что послужило причиной разрыва, и надеялась, что Дэвид, услышав о бедах Бретт, прольет свет на эту историю. Лизи очень беспокоило, что Бретт пытается свалить всю вину на свою судьбу.

Дэвид обошел то место, где сидела Лизи и уселся в одно из черных кожаных кресел напротив стола.

— Садись сюда. Мне кажется, здесь удобнее, — сказал он, указывая на блестящий диван, обитый черным парашютным шелком.

Сегодняшнее появление Лизи с холодной расчетливостью во взгляде было больше похоже на разговор с телерепортером, а не с вечно спешащей матерью одиннадцатимесячных двойняшек. Ее волосы были гладко зачесаны назад. На ней был роскошный синий шелковый костюм с оранжевым свитером с высоким воротом. Она была похожа на настоящего репортера, ведущего расследование. Применив давно известный психологический прием — предоставляя информацию, ты получаешь все сведения, которые необходимы, — она продолжала:

— И ее брак с Джефри не единственная неприятность: в ее работе тоже полная неразбериха. — Она рассказала ему о двух случаях в студии. — Полиция не может ни за что ухватиться, нет даже отпечатков пальцев, ничего! Она ужасно нервничает и не может понять, кто и почему вредит ей.

— Да, это ужасно, ты права. Мне очень жаль ее, — сказал Дэвид.

— Тебе жаль? И это все, что ты можешь сказать?

Лизи придвинулась ближе к брату и посмотрела ему в лицо.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — тихо спросил он.

— Я хочу понять, как все это произошло. Почему вы расстались?

Лизи поднялась и встала напротив брата.

— Я не знаю, кто вредит Бретт.

— Это не то, что я имею в виду. Я хочу, чтобы ты рассказал, что толкнуло ее в руки этого холодного самоуверенного гада.

Дэвид стал подниматься.

— Нет, сядь, где сидишь, Дэвид Пауэл! Мне совсем не хочется, чтобы ты поднялся и я разговаривала с твоим пупком. Ты мой брат, и я люблю тебя, но я также люблю Бретт, и поэтому ты должен мне все объяснить.

— Я не могу, Лизи, правда, не могу. Лизи встала, сложила руки на груди и заявила:

— Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты мне не скажешь!

Дэвид никогда не видел свою сестру такой серьезной и возбужденной. Но он никогда и никому ни словом не обмолвился о своем горе, тоске, своих мыслях о том, что недостоин жизни.

— Не знаю, с чего начать, Лизи. Но было бы проще, если бы ты села.

Она села, снова сложила руки на груди, всем своим видом давая понять, что она не отступится от него.

— Я все еще люблю ее, Лизи… Но… Он помолчал.

— Тогда как объяснить твой поступок? Человек не может поступать так со своей любимой.

— Я сделал это потому, что я люблю ее, а она достойна лучшего человека, чем я.

— Ты в чем-то гениальный, а в чем-то такой глупый. Ты хороший человек, Дэвид. Ты ласковый, порядочный и…

— Пожалуйста, не перечисляй мои достоинства. Да, я знаю, что старик Дэвид неплохой парень. Это прекрасный парень с массой проблем, которые он не может сбросить. Хотя теперь я уже в основном разрешил их. Многие годы я обвинял себя в гибели Кэт. Но потом понял, что проще заставить чувствовать себя виноватым, чем ощущать ту боль, которая жжет и рвется наружу. Я никогда не позволял себе грустить, потому что считал, что не имею права потворствовать своей собственной печали.

— Ты не должен обвинять себя! Это же был несчастный случай. — Лизи потянулась и взяла Дэвида за руку.