— Вот! — радостно дернулся всем телом Толик. — Выходят!

Максим нагнулся, чтобы получше рассмотреть выходящих людей. Их было человек пятнадцать. Все, как один, в темных пальто. Толик побежал к ним. Там что-то спросил у коренастого лысого мужчины и суетливо вернулся к машине.

— Выходи, поедем на их джипах.

Максим, чертыхаясь и кряхтя, выкарабкался из машины.

— Это Антон, главный, — представил лысого крепыша Толик. — Мой однокурсник, кстати. А это Максим. Журналист, писатель, ну и так далее.

Максим пожал крепышу руку. Пожатие у того было, как ни странно, вялое.

— Я не главный, я — председатель, — с некоторым опозданием поправил Толика Антон.

— Простите, а в чем суть вот этого всего? — спросил Максим, ежась от промозглого осеннего ветра.

Антон ничего не ответил, а только открыл заднюю дверцу джипа. Толик и Максим, переглянувшись, полезли внутрь. Антон что-то показал остальным членам клуба (видимо, что его джип поедет первым) и сел за руль. Едва они тронулись, он поправил зеркало заднего вида и посмотрел Максиму прямо в глаза.

— Понимаете, Максим, жизнь состоит из парадоксов… Люди умирают в пустыне от холода, а не от жары. На плоту в море умирают не от голода, а от обезвоживания — и это когда столько воды кругом, только соленой. В ледяной Арктике люди слепнут от солнца. Маяковский боялся умереть от заражения крови, а в итоге застрелился… Вот.

После этого возникла напряженная пауза.

— Это вы сейчас, простите, к чему? — робко нарушил тишину Максим.

— Это я к тому, что люди часто находят радость в совсем нерадостных вещах.

Судя по мрачному выражению лица, сам Антон был на пути к большой радости.

— А-а… Ну да. Мазохизмом называется, — усмехнулся Максим и тут же почувствовал чувствительный удар локтем со стороны Толика. Но Антон не обиделся.

— Возможно, — меланхолично ответил он, крутя рулем. — Вы, кстати, давно были в зоопарке?

— Лет десять назад, — пожал плечами Максим и добавил после паузы: — А мы что, едем в зоопарк?

Антон ничего не ответил, только посмотрел в боковое зеркало, проверяя, не отстал ли кто из следующих за ним. Разговорчивость явно не входила в число его добродетелей.

Вскоре Максим заметил, что они проехали метро «Баррикадная», но, не доезжая до главного входа в зоопарк, свернули направо. Следом свернули и все машины, что ехали за ними. Через пару минут джип Антона прижался к обочине и остановился. Остальные участники кавалькады тоже выключили моторы и потушили фары.

— Приехали, — сказал Антон и стал выбираться из машины.

Максим с Толиком последовали его примеру.

Когда все приехавшие вылезли из машин, Антон, не говоря ни слова, пошел по направлению к темнеющей вдалеке ограде зоопарка. Вся группа двинулась следом. Некоторые тихо переговаривались между собой, некоторые курили, у одного даже была в руке бутылка, к которой он периодически прикладывался. Только сейчас Максим заметил, что один из мужчин идет как будто не сам — его вели под руки двое сопровождавших. Глаза у него были завязаны черной лентой, а на носу была какая-то странная прищепка, словно он собирался принять участие в синхронном плавании для слепых. Максим хотел спросить, что это значит, но решил обождать. Тем временем Антон подошел к решетке и тихо свистнул. С противоположной стороны чья-то невидимая рука ловким жестом сняла несколько прутьев. Антон встал слева от образовавшегося проема и стал пропускать вперед членов клуба, слегка похлопывая их по спинам, как будто считал, все ли на месте. Максим с То-ликом так же безмолвно нырнули в дыру. Последним провели инициируемого.

Спустившись по небольшому травяному склону, группа вышла на асфальтированную дорожку и застыла, видимо, в ожидании дальнейших инструкций. В зоопарке было темно, хоть глаз выколи. Словно ночная подсветка была специально выключена. Максим искренне не понимал, зачем в такой темноте нужна еще и повязка на глазах.

— Куда теперь? — громко и как-то церемонно спросил Антон у «жертвы».

Та после некоторого раздумья мотнула головой и, гнусавя от прищепленного носа, пробормотала:

— Налево.

Все тут же двинулись налево. Впереди шла поддерживаемая с двух сторон «жертва». Бедняга шел медленно, при этом высоко поднимал ноги, как будто они были деревянными. Со стороны он был похож на Буратино.

Не хватало только колпака и длинного носа. А если бы он начал в такт ногам двигать согнутыми в локтях руками, было бы просто идеальное сходство.

— Что это? — шепнул Максим Толику.

— А я откуда знаю? — пожал тот плечами.

— Если его убивать ведут, я тебя сам убью, — зло прошипел Максим.

— Ты думаешь? — озадаченно спросил Толик.

— Я не думаю, я точно тебя убью.

Максим прибавил шагу и нагнал ушедшего вперед Антона.

— А зачем ему нос защемили? — спросил он, не очень рассчитывая на внятный ответ, но Антон на этот раз оказался разговорчивее.

— Чтобы он не чувствовал запаха. Животные ж по-разному пахнут.

— А суть в чем? — начиная нервничать, спросил Максим.

— Он сам подведет нас к клетке, куда мы его запустим. На десять минут ровно. После того как он зайдет, наш специальный человек, местный, выпустит то животное, которое в этом вольере содержится.

— А если это лев будет? — растерялся Максим.

— Значит, выйдет лев, — меланхолично ответил Антон.

— Логично, — согласился Максим. — Но он же его загрызет.

— Может быть, — сказал Антон.

Затем подумал и добавил:

— Хотя не факт.

Максиму все это начало сильно не нравиться. Еще ему не нравилось, что втянувший его в эту авантюру Толик, несмотря на свою природную болтливость, молчал, как будто это его вели на заклание. Максим предпринял очередную попытку понять происходящее.

— Но я что-то не понимаю смысла, — сказал он, стараясь не раздражаться.

— Это инициация, — терпеливо объяснил Антон. — Посвящение в ряды клуба. Удовольствие здесь заключается в интересном, я бы сказал, своеобразном соприкосновении со смертью. Типа экстремальных видов спорта.

— А-а, типа клуба самоубийц? — спросил Максим, подумав, под какую статью уголовного кодекса все это безобразие подпадает и что конкретно ему будет в случае фатального исхода.

— Не совсем, — ответил Антон. — Мы даем больше шанса выжить. Но что-то общее есть. Зоопарк — это наше посвящение новичка. Дальше идут другие вещи.

— Например? — удивился Максим.

Он с трудом себе представлял, что еще может идти после такой инициации, особенно если инициированный встретится со львом.

— Например, одна из наиболее экстремальных акций — это укол.

— Это как? — раздался голос нагнавшего их Толика он, видимо, начал приходить в себя.

— У нас стоит огромный мусорный бак отходов одной инфекционной больницы. Использованные шприцы, иглы, ампулы. Человек залезает и сам выбирает то, из чего мы ему делаем смесь. После этого он должен выбрать между обычным шприцем и тем, который мы ему предложим. Затем вкалываем.

— И что дальше? — спросил Максим.

— Дальше? Дальше мы его выпускаем в жизнь. Там он проверит, что у него в организме, и будет лечиться.

— Мило… А если у него СПИД обнаружат?

— Значит, у него СПИД.

Похоже, любой вопрос автоматически превращался в ответ. Максим поежился и нервно закурил.

— Господи, и за это люди деньги платят?

— Да, — коротко ответил Антон. — И немаленькие. Знаете, сколько стоит заполучить ночью целый зоопарк?

— Наверное, много, — пробормотал растерявшийся Максим. — Я как-то никогда не пытался арендовать ночной зоопарк.

— А ведь еще надо договориться, чтобы получить ключи от клеток. Да и на животных страховку оформить… Всякое, знаете ли, бывает.

В этот момент «жертва» замерла и вытянула правую руку в сторону одного из вольеров. Все остановились, как будто были брейгелевскими слепцами, а он — их поводырем.

Максим напряг зрение, пытаясь понять, что же находится за клеткой. Но так и не смог ничего разглядеть. Решеток не было, значит, скорее всего, не хищник. Хотя в темноте было трудно разобрать — может, там был ров или еще что-то.