— Нет, ну надо же было… — В этот возглас Левкон вложил всю свою досаду на опасный путь, который привел его не домой, не к свободе, а в брюхо к подземной гадине. — Ее и мечом-то… — Гиппарх безуспешно тыкал вперед акинаком, но шкура существа была попрочнее слоновьей. — Вот из чего панцири делать!

Если б гидра не была столь медлительна, она бы уже давно проглотила человека и ушла на дно. Но вероятно, ее громадные размеры компенсировались крайней слабостью реакции. Она уловила вибрации в воде и поднялась на поверхность, но тычок мечом почувствовала только через несколько секунд после того, как он был произведен. Левкон даже не был уверен, видит ли гидра его самого. У живущих в темноте свои способы распознавать добычу.

Гиппарх повертел головой в разные стороны и заметил, что блестящая темнота справа кончается. Значит, там вода упиралась в твердый берег. Он осторожно скользнул мимо бока чудовища и, слабо шевеля ногами, поплыл в ту сторону. Какими бы легкими ни были колебания, гидра мгновенно заворочалась, поднимая вокруг себя мощную волну, которая подхватила Левкона и шмякнула его о каменный край колодца. Он огляделся и с ужасом понял, что теперь тварь нацелилась именно на него. Ее громадная голова потянулась вперед, и тут гиппарха кто-то схватил за рукав, рванул наверх, помогая выбраться.

Арета стояла на краю водоема, отчаянно вцепившись в его куртку, и расширенными от ужаса глазами глядела на чудовище. За ее спиной Левкон различил темный туннель. Оскальзываясь на каждом шагу, он побежал туда, волоча за собой девушку. Спутники успели оказаться в каменном коридоре, прежде чем гидра хрястнула головой о берег и потянулась в их сторону. У туннеля были низкие своды, и тварь только потыкалась в них носом, как кошка в мышиную норку.

Грудь гиппарха высоко вздымалась. Одной рукой он все еще держал меч наготове, другой прижимал к себе дрожащую Арету.

— Почему ты не отвечала, когда я звал?! — срывающимся голосом прокричал он. — Очень нравилось смотреть, как я ныряю? Или опять заснула? — Левкон не сдерживал раздражения.

— Меня оглушило, — оправдывалась Колоксай. — Вода в уши залилась. Я ничего не слышала. Выбралась на твердое и лежала. Услышала только, как оно тут плещет. И увидела тебя.

— Нашла где отдыхать! — по-прежнему злобно оборвал Левкон. — Меня могли сожрать и не подавились бы!

— Я ведь тебя вытянула! — возмутилась Арета. — Почему ты на меня кричишь?

Она уже второй раз за сегодняшний день скинула его руку и побрела в глубь коридора.

— Стой! — Левкон догнал ее. — Больше ты одна никуда не пойдешь. — Он вцепился спутнице в плечо. — Тавры! Гидры! Я устал.

— Отпусти. — В ее голосе послышалась угроза. — Ты делаешь мне больно.

Левкон только еще сильнее сжал руку. В следующую минуту он почувствовал, как пол делает поворот над его головой и с размаху впечатывается в лицо.

— Я все еще Колоксай, — без всякого выражения сказала девушка. — Убийца Тиргитао. Не стоит об этом забывать.

Не сказав больше ни слова, Арета скрылась в темноте. Левкон лежал на животе. Зачем он на нее орал? Совсем ополоумел? Что она ему сделала? Ответ был неприятным: криком вышел страх от пережитого в воде. Разве Колоксай виновата, что подвернулась ему под руку?

Гиппарх поднялся на ноги и поспешил по коридору, отлично слыша впереди шаги спутницы. Вскоре стала заметна ее спина.

— Арета, постой! — окликнул он, чувствуя, что посадил голос. — Я был не прав. Прости.

Она не ответила. И тут Левкон с ужасом увидел, что подземный туннель раздваивается и по обоим рукавам от него уходит Колоксай.

— Арета! — закричал он. — Обернись!

Ни звука.

— Арета, я не знаю, где ты!

Одна из фигур застыла, потом медленно повернулась к нему и начала манить рукой. Левкон сделал шаг, в смятении чувствуя, что ошибается, что настоящая Арета упрямо идет вперед, не обращая на него внимания. Но вид стоявшей в коридоре женщины, ее протянутая рука помимо воли затягивали человека в гору. Гиппарх поспешил к ней, забыв о втором образе. Он ушел уже довольно далеко, когда сзади послышались торопливые шаги и в плечо Левкону впились чьи-то пальцы.

— Ты что, не видишь, нас водит! — раздался над ухом сердитый голос меотянки. — Мы же под землей!

Она вернулась. Левкон обеими руками вцепился в ее ладонь.

— Арета, слава богам! — Пальцы девушки были теплыми. — Не исчезай никуда. — Он повернулся в сторону миража, но призрачная фигура уже растаяла. — Если мы отсюда выберемся и дойдем до моего поместья, я зарежу пять быков в честь Иетроса, покровителя странствий, — чистосердечно пообещал гиппарх. — Как мне здесь осточертело!

Колоксай тихо захихикала и ткнулась лбом ему в грудь.

— Я дурака свалял. Извини.

— Я тоже.

Они двинулись в глубь коридора. К огромному облегчению Левкона, его глаза с каждой минутой видели все больше и больше. Впереди темнота стала сереть. Вскоре гиппарх уже мог хорошенько разглядеть спутницу. Какая же она была грязная! Зря купались.

— Вон, смотри! — Арета тыкала рукой вперед. — Свет из-за поворота. Поэтому мы и не видели выхода. Он там, за стеной!

Колени у Левкона подкосились. Именно этого он боялся, когда бежал из захваченного скифами лагеря к скале. Сознание несется впереди, а ноги остались сзади. Они сильней тебя.

— Э-э, держись. — Арета успела подхватить его. — Меня тоже с голодухи ведет.

Она подтолкнула спутника вперед. За поворотом перед ними открылся выход из пещеры. Это была кривая щель. Чтобы залезть в нее, Левкону пришлось подсадить спутницу, а ей — протянуть ему руку. Дыра выводила в сосновую рощу на склоне холма, вроде той, что они миновали, поднимаясь в гору от стойбища скифов. Поселок тавров, видимо, остался далеко наверху. Впервые за время блуждания по горам перед спутниками открылись не окрестные хребты, а широкая, уходящая вдаль степь, колеблемая ветрами с близкого побережья.

— Интересно, кто попытается оторвать нам голову на этой стороне? — Левкон глубоко вздохнул и закашлялся. Воздух со степи шел с пылью.

— Смотри, вон ручей, — устало сказала Колоксай. — Вытекает из-под скалы.

— Едва ли это не продолжение того колодца, в котором я уже купался, — неодобрительно буркнул гиппарх. — Ты и тут хочешь поболтать ногами?

— Это мое дело. — Арета направилась к воде. — Я хочу пить.

Вокруг никого не было, и Левкон не стал мешать спутнице. Женщины не любят ходить грязными. Их это бесит. Колоксай потрогала рукой воду, покорчила рожи: де холодная, бр-р-р — и начала раздеваться. Гиппарх слегка отстал. Теперь он смотрел на нее совсем другими глазами, чем на море во время купания лошадей или у ручья по ту сторону холма. Сейчас это была его женщина, и Левкону стало любопытно, что он взял.

У Ареты оказались маленькая грудь и легкие бедра. Как раз такие, какие ему всегда нравились. И вот это самое тело он когда-то разминал по косточкам? Ничего не заметив! «Спал, спал, проснулся! — хмыкнул гиппарх. — А я не староват для нее?» Арета уже вошла в воду по щиколотку, но окунуться целиком не решалась. Ее бил озноб.

— Мы не можем, как в прошлый раз? — жалобно попросила она, обернувшись через плечо.

— Как в прошлый раз не можем, — отозвался Левкон, сзади обхватив ее обеими руками за талию и разом прыгнув с берега на глубину.

Вихрь ледяных брызг охватил их с ног до головы. Колоксай завертелась, пытаясь вырваться.

— Пусти! Сердце же может остановиться!

— Будешь еще драться? — Он хохотал, не разжимая ладоней и изо всей силы болтая ногами, чтоб не уйти на дно.

Когда они выбрались на берег, Арета, чуть дыша, стала обтираться своим грязным шерстяным плащом, стараясь разогнать по телу кровь. Ее кожа горела огнем, и Левкон подумал, холодно или горячо будет руке, если дотронуться до плеча спутницы. Колоксай подошла к нему и застыла в нерешительности. Он мог отобрать у нее плащ и вытереться сам. Но не стал. Девушка стояла перед ним, приподнявшись на цыпочки и приложив шерсть к его груди. Она повела рукой, и Левкон немедленно накрыл ее ладонь своей.