Началось с приземистого седеющего человека, по фамилии Мэрфи, которого Джон Асквит отрекомендовал как австралийского посла, путешествующего по Западной Европе.

– Австралия, – сказал Асквит, подмигивая Мак-Грегору, – теперь член Совета безопасности; более того, представитель Австралии мистер Мэйкин сейчас председательствует в Совете безопасности. Поэтому мистер Мэрфи, хотя сам и не делегат, – особа весьма значительная, и ему, конечно, очень интересно получить информацию об Азербайджане из первых рук.

Мистер Мэрфи был слегка навеселе, и замечание Асквита о том, что он известен в Австралии, как деятель профсоюза шляпников, явно не удовлетворило его. Он тут же сообщил Мак-Грегору, что из рядового члена союза он сумел превратиться в хозяина шляпной фабрики, на которой работают двести мужчин и женщин, а сверх того занимает видную должность в лейбористской партии Австралии. После того как все это было уточнено и Асквит отошел от них, мистер Мэрфи спросил Мак-Грегора, что это за история с Азербайджаном.

Однако, не дав Мак-Грегору ответить, он тут же заговорил сам: – Это все проделки русских. Мы должны разбить их. Я социалист, и я говорю вам, что первым делом надо истребить красных. Конечно, этим займутся Англия и Америка, но мы все должны приложить к этому руку. Вся эта затея с ООН и гроша ломаного не стоит, если малые страны не будут иметь там голоса, а мы представляем малые страны. Иран – малая страна, и мы позаботимся о том, чтобы его права были соблюдены. Если Англия выдохлась, то Австралия может занять ее место, и мы доведем это дело с Азербайджаном до конца, можете не сомневаться. Все это устроили русские.

– Если бы вы знали историю Иранского Азербайджана… – начал Мак-Грегор.

– Книг по истории я не читаю, – сказал мистер Мэрфи. – Вообще никогда ничего не читаю. Я и так все понимаю, и ничего мне читать не надо, чтобы знать, чего хотят русские.

– Вы дурак, – спокойно сказал Мак-Грегор, показав себя достойным учеником Асквита. – Дурак и неуч.

Рот мистера Мэрфи на секунду открылся, и его не утомленные чтением глазки впились в лицо Мак-Грегора, ища шутливой улыбки. Не обнаружив ее, мистер Мэрфи выставил свой квадратный подбородок. – Послушайте, – сказал он, – этого я не потерплю. Как вас зовут и кто вы такой?

– Моя фамилия – Мак-Грегор.

– Я доведу об этом до сведения Форейн оффис. Я не позволю, чтобы всякая…

– Отстаньте, – сказал Мак-Грегор и вдруг увидал входящих в залу Кэтрин и Эссекса.

Кэтрин была в красном платье; жемчужная пряжка придерживала на затылке ее гладко зачесанные волосы. К ней тотчас подошла какая-то дама и стала пожимать ей обе руки, потом какой-то молодой человек поцеловался с ней, а лорд Эссекс стоял рядом, сияя улыбкой, очень представительный в сером костюме, голубой рубашке и вязаном галстуке. Все это плюс Асквит, который приволок нового дипломата, чтобы тот послушал про Азербайджан, совсем доканало Мак-Грегора. Асквит без церемоний оттолкнул мистера Мэрфи и познакомил Мак-Грегора с иностранцем во фраке, отрекомендовав его как представителя одной из стран, входящих в ООН. Иностранец с тем же успехом мог быть представителем Патагонии – Мак-Грегор едва слушал, что ему говорят. Асквит исчез немедленно, как только иностранец открыл рот; впрочем, иностранца интересовал не Азербайджан, а Кэтрин и Эссекс.

– Вот идет ваш лорд Эссекс, – сказал он. – Нет второго такого дипломата. Только англичанин может быть таким блестящим дипломатом. Конечно, и среди французов попадаются способные люди, но в современной Франции их таланту негде развернуться. Коммунисты не любят дипломатии, а Франция быстро идет к коммунизму. Еще одна страна, умирающая среди своих развалин! Не хватило силы и выдержки в 1939 году. Кто эта красивая женщина с лордом Эссексом?

– Мисс Кэтрин Клайв, – ответил Мак-Грегор.

– Вы с ней знакомы?

– Очень хорошо.

– Представьте меня, – попросил делегат.

– А вы пойдите и представьтесь сами. Она будет в восторге.

Делегат весело засмеялся. – А кто эта очаровательная дама, которая беседует с арабом? Вероятно, леди Сибил, а может быть, миссис Хомер Дюпон?

– Не знаю.

– Вот идет Роуленд Смит, – продолжал делегат. – Замечательный старик. Я как раз читаю его мемуары о подавлении Каунпурского мятежа. Что вы хотели сказать об Азербайджане? Вы там были?

– Да. – Мак-Грегор посмотрел на своего собеседника, на его галстук бабочкой, чисто выбритое лицо, массивные золотые кольца на белых холеных руках. Что бы он ни сказал, этот человек все обратит в пошлость и общее место.

– Мы уладим это дело в два счета, – сказал делегат. – Эссекс положит русских на обе лопатки. Да и вообще нам обеспечены две трети голосов и в Совете безопасности и в Генеральной ассамблее. Правда, русские могут воспользоваться своим правом вето. Просто несчастье это вето.

Один за другим подходили еще дипломаты. Асквит приводил их, оставлял, приводил новых – все для того, чтобы эти влиятельные люди послушали про Азербайджан. Среди прочих был и один молодой американец, занимавший ответственный пост. Как большинство американцев, он считал, что каждый англичанин с умным и серьезным лицом – очень важная особа. Поэтому он разговаривал с Мак-Грегором доверчиво, как с коллегой, тем более, что уже слышал о нем. – Я целый день читал доклад, который нам прислал Эссекс, – сказал он. – Надо вам отдать справедливость, хорошо вы там поработали в Иране. Я не вполне согласен с резюме насчет ваших священных интересов на Среднем Востоке, – засмеялся он, – но, я думаю, Вашингтон сейчас не станет к этому придираться. Вероятно, в докладе Эссекса много вашего материала?

– Нет, – ответил Мак-Грегор. – Там ничего моего нет.

– А в чем же выразилось ваше участие?

– Не знаю, – сказал Мак-Грегор. Не станет же он все объяснять этому американцу и вступать с ним в спор. Американец не настаивал и заговорил о том, что занимало всех и каждого в зале: кто будет избран генеральным секретарем Организации Объединенных наций. Одно время казалось, что изберут канадца Пирсона, но русское меньшинство возражает. Это очень жаль, потому что Пирсон, будучи канадцем, – идеальный кандидат и для Англии и для Америки. Американец добавил, что он лично стоит за представителя Перу: очень толковый человек, и его избрание никому бы не давало преимущества. Решительно никому. А что думает Мак-Грегор? Мак-Грегор во всем поддакивал американцу и не мешал ему разглагольствовать, пока Асквит не заменил американца худощавым сдержанным французом, по фамилии Данжу. Француз говорил вежливо и спокойно.

– Я слышал, что вы сопровождали лорда Эссекса и Иран.

– Да.

– Мы, разумеется, с нетерпением ожидаем, что лорд Эссекс скажет об Азербайджане. В Иране создалось сложное положение, и он может внести в него некоторую ясность. Я не согласен с теми из наших коллег, которые слишком спешат с выводами. Просто глупо винить русских во всех бедах на свете, и это бросает тень на наши намерения. Тем не менее, если русские действительно вмешиваются в дела Ирана, нужно уличить их в этом. Вы согласны?

– Да, – сказал Мак-Грегор, – но на чье свидетельство должны мы полагаться?

– Лорд Эссекс – честный человек. Я не сомневаюсь в точности и неопровержимости его выводов, и, разумеется, наша позиция в ООН будет всецело зависеть от его свидетельства. Я с нетерпением жду, что он скажет.

Мак-Грегор подумал, что с этим французом еще можно разговаривать, но пришлось бы начинать слишком издалека, а вступать в мелкие споры не имеет смысла – ни с ним, ни с кем бы то ни было в этом зале. Здесь для этого не время и не место. Все равно, ему никого не удастся убедить – и потому лучше уж молчать. На все вопросы он отвечал вежливо и уклончиво, и даже когда кто-нибудь рассуждал об Азербайджане разумно, Мак-Грегор старался переменить разговор; все решили, что этот молодой англичанин с рассеянным взглядом и плотно сжатыми губами – весьма скучный и косноязычный собеседник, который к тому же явно чувствует себя не на месте и потому огрызается на каждое слово. Беседа с ним никому не доставляла удовольствия, и все при первом удобном случае отходили от него.