Аладин вскоре пришел. Вид у него был уже не такой свирепый. Он был напуган, встревожен и поражен тем, что с ним случилось. При виде Эссекса и Мак-Грегора его большие глаза наполнились слезами. – Я думал, они вас убили, – сказал он. – Меня заперли и приставили ко мне часовых. Я не знаю, что сталось с машиной. Мне очень стыдно, но они увели меня силой, подталкивали винтовками в спину.

– Успокойся, – ободряюще сказал ему Эссекс.

– Меня заперли, – твердил Аладин, – собирались пороть плетьми и всё расспрашивали о мятежниках.

– Чепуха! Они не осмелились бы тронуть тебя. – Эссекс надел пальто с помощью Аладина. – Мы едем за мисс Клайв и Гочали, – сказал он. Мак-Грегор тоже взял пальто и вышел за ними в сад.

К форду их снова повели два солдата. Машина стояла там, где они ее оставили, и в ней сидело пять человек. Их прогнал оттуда все тот же офицер, вдруг появившийся из-за спины Мак-Грегора.

– Вот вам человек, который, по словам губернатора, был наказан плетьми и палками, – сказал Мак-Грегор Эссексу. – Посмотрим, как он будет вести себя теперь.

Офицер держался поодаль от них и, когда они уселись в машину, повернулся к ним спиной. Он крикнул что-то конным стражникам, а сам стал на подножку рядом с Мак-Грегором. Они медленно поехали к баррикаде. Там офицер спрыгнул. Бочки были раздвинуты, и машина прошла между ними. Мак-Грегор высунулся, ожидая, что офицер устроит им какую-нибудь ловушку, но когда Аладин включил фары и набрал скорость, никакой стрельбы не последовало. Они беспрепятственно добрались до заставы Джавата, и Аладин на предельной скорости повел машину по ухабистой дороге к глинобитному домику.

Кэтрин окликнула их в темноте, спрашивая, все ли целы.

– Все в порядке, – сказал Мак-Грегор.

– Мы слышали, как в вас стреляли, – сказала она, – И боялись, не ранило ли кого-нибудь. Отсюда послали человека выяснить это, но он не вернулся. В вас в самом деле стреляли? – Она стояла между ними и держала обоих за руки.

– Нет, нет, – сказал Эссекс, когда они вошли в убогую лачугу. – Просто эти люди несколько расточительно расходуют патроны, вот и все. Я приехал, чтобы взять вас с собой туда, где вам дадут приличный ужин и приличную кровать. Мак-Грегор приехал, чтобы посоветовать вам оставаться здесь.

– Бросьте, Айвр! – воскликнула Кэтрин.

– Вот кто мне нужен. – В тусклом свете лампы Эссекс наконец разглядел Джавата.

– Мистер Гочали немножко говорит по-немецки, – сказала Кэтрин. – Мы с ним долго беседовали. Ведь правда? – обратилась она к нему по-английски.

Джават улыбнулся сдержанной и чуть смущенной улыбкой.

– Вы действительно знаете немецкий язык? – спросил его Эссекс по-немецки.

– Ein bischen, – ответил Джават. – Nicht genug zu ver-stehen alles (Немножко. Недостаточно, чтобы понимать всё (нем.).

– Das ist genug (Этого вполне достаточно (нем.), – сказал Эссекс и стал рассказывать Джавату про губернатора, не сводя при этом глаз с Мак-Грегора. Он объяснил, что договорился с губернатором об их встрече и поручился за безопасность Джавата. Эссекс не старался упрощать ни фразеологию, ни грамматику, и, не поняв его, Джават обратился к Мак-Грегору с просьбой объяснить ему это по-персидски.

– Лорд Эссекс хочет, чтобы вы ехали с ним к губернатору, – сказал Мак-Грегор. – Он убедил губернатора согласиться на переговоры с вами, указывая, что тому лучше сохранить хоть часть своих сил, чем потерять все.

– И что же ответил губернатор?

– Он поклялся, что ни за что не станет говорить с вами, но потом передумал и согласился, правда, лишь для того, чтобы спасти хоть что-нибудь из своего имущества и удержаться на месте.

– Это вполне естественно, – сказал Джават, – но я тут не при чем. Я хочу только установить в округе новую власть и предотвратить кровопролитие.

– Вы сами предупредили нас, что губернатор человек вероломный, – напомнил ему Мак-Грегор.

– Да он такой и есть.

– Он интересовался тем, насколько видное положение вы занимаете. Я думаю, он хочет оставить вас заложником и этим обеспечить собственную безопасность.

Джават пожал плечами.

– Рискнуть все же стоит.

– Я не советую вам ехать, – сказал Мак-Грегор.

– Что вы ему говорите, Мак-Грегор? – спросил Эссекс.

– Я говорю, что вы хотите, чтобы он ехал, а я советую не ездить.

Эссекс перебил его и обратился к Джавату по-немецки, на этот раз по возможности упрощая обороты.

– Вы поедете со мной, я беру вас под свою ответственность, – сказал он. – Если вы хотите уладить дело без боя, не отказывайтесь от такой возможности.

Джават кивнул головой. – Я поеду, – сказал он и стал свертывать свои карты.

– А как вы, Мак-Грегор? Поедете или останетесь здесь? – спросил Эссекс.

Мак-Грегора это задело.

– Поеду, – сказал он. – Я хочу посмотреть, что у вас получится.

– Кэти? – вопросительно произнес Эссекс.

– Ну, конечно, поеду! Что это вы так нервничаете? – сказала она Мак-Грегору. – Даже на вас не похоже.

– Он встревожен, потому что сначала нас приняли не очень вежливо, – уколол Эссекс Мак-Грегора. – Теперь вы, должно быть, жалеете, что разбили утром автомат?

Мак-Грегор, шагнувший далеко вперед по пути к непочтительности, пропустил это мимо ушей. Он ничего не ответил ни Кэтрин, ни Эссексу и стал помогать Джавату собирать карты и документы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Временно отвоевав у Мак-Грегора преимущество, Эссекс быстро расставил свои фигуры по местам. Губернатор принял их в приемной; его окружали начальник полиции, старшины селений, личная стража и командовавший его войсками офицер, тот самый, что при первой встрече так грубо обошелся с ними. Губернатор сидел за маленьким столиком напротив Джавата. С Джаватом был «высокочтимый капитан» – голубоглазый тавризец, настоявший на том, чтобы сопровождать его и оказать ему в случае нужды поддержку. Эссекс, Мак-Грегор и Кэтрин, устроившись поодаль, смотрели на губернатора, который злобно разглядывал двух сидевших перед ним мятежников.

Губернатор заговорил по-персидски, обращаясь к Джавату: – Ты изменник, узурпатор, враг нашей веры и злодей. Ты нанят русскими и продал свое право первородства за их золото и их покровительство. Проклятие падет на мою голову за то, что я допустил тебя в свой дом, и стул, который тебе подали, будет сожжен. Как смеешь ты восседать здесь, точно равный, и смотреть мне в глаза? Пади ниц, и я ударю тебя ногой. На коленях проси у меня милости, и я пощажу твою голову и прощу тебе наглость твоего появления здесь. Собака!

Наступило молчание; потом Джават сказал: – Если вы кончили, тогда мы можем начать.

На это губернатор ответил новым потоком брани.

Джават, не обращая на это внимания, разложил на столе карты.

– У меня тут карты этого округа, – сказал он губернатору, – и я начну с того, что изложу наши намерения и поясню, насколько они касаются ваших земельных владений.

Губернатор грохнул кулаком по столу.

– Ты расселся здесь, словно хозяин, и думаешь, что я буду говорить с тобой как с равным! – взревел он. – Я велю избить тебя палками! Я велю отрезать тебе язык за такие оскорбления!

Джават молча ждал.

– И я должен выносить это в своем собственном доме! – продолжал неистовствовать губернатор. – И этот человек будет отравлять воздух, которым я дышу! И я должен спокойно смотреть, как он раскладывает передо мной карты и указывает мне, что я должен делать со своими собственными землями?

Джават посмотрел на Мак-Грегора и безнадежно развел руками.

Мак-Грегор и так уже удивлялся тому, что Джават спокойно выносит оскорбления губернатора.

– Мы привезли этого человека не для того, чтобы его оскорбляли, – сказал он. – Мы привезли его, чтобы вы могли прийти с ним к соглашению. Если вы намерены оскорблять его и дальше, вы оскорбите посла. Если это будет продолжаться, мы немедленно уедем.