— Но этот документ — особый случай. Ведь он похищен, а они продолжают охранять пустую папку.

— Представляю их лица, когда они обнаружат пропажу своей жалкой реликвии! Хотя мне и не нравится, что документ у молодого Фаррилла. Я надеялся, что после обыска он окажется в твоих руках.

— У мальчишки документа нет, — улыбнулся его собеседник.

— Откуда тебе это известно?

— Потому что документ похищен более двадцати лет назад.

— Что?!

— Его никто не видел более двух десятилетий.

— Ложь. Повелитель узнал о нём всего шесть месяцев назад.

— Тогда девятнадцать с половиной лет назад его похитил кто-нибудь другой.

Джоунти на мгновение задумался, потом сказал:

— Ладно, это неважно.

— Почему же?

— Я давно нахожусь на Земле. И если до моего прибытия сюда я ещё мог поверить, что на Земле способна храниться какая-нибудь серьёзная информация, то сейчас очень в этом сомневаюсь. Ну, посуди сам: когда Земля была единственной населённой планетой Галактики, она имела лишь примитивное вооружение. Самое серьёзное оружие, которым располагали земляне, — малоэффективные атомные бомбы, и они не смогли даже от них создать элементарной защиты. — Он указал рукой на горизонт, где то и дело возникали голубые радиоактивные вспышки.

Затем Джоунти продолжил:

— Всё это я понял, только прибыв сюда. Странно было бы предположить, что можно научиться чему-нибудь полезному у общества с таким уровнем военного развития. Здесь загублено искусство, загублена наука, а жители Земли упорствуют в поддержании культа примитивизма, оставшегося с прежних времен.

Ризетт возразил:

— Но наш Властитель был мудрым человеком. И он особенно подчеркивал, что этот документ наиболее опасен из всех, известных ему. Вспомни, что он говорил: «Это повлечёт гибель Тирании и гибель всех нас, и оно же пробудит к жизни всю Галактику».

— Властитель, как и все смертные, мог ошибаться.

— И всё же, сэр, пока что даже мы не знаем содержания этого документа. Возможно, в нём содержатся чьи-то неопубликованные исследования. Или документ имеет отношение к оружию, которое земляне вовсе не считают оружием, потому что с первого взгляда оно таковым не кажется…

— Чепуха. Ты человек военный и, конечно, лучше в этом разбираешься. Но если на свете и есть какая-нибудь наука, которая постоянно прогрессирует, то это лишь военная технология. Никакое потенциальное оружие не могло быть не выявлено за десять тысяч лет. Думаю, Ризетт, что нам пора возвращаться на Лингану.

Ризетт пожал плечами. Он не был убеждён в правоте собеседника. Джоунти и сам до конца не верил в то, что говорил. Плохо дело! Любой житель Галактики мог сейчас обладать этим проклятым документом.

А если он у Тиранов?! Нет, лучше уж пусть это будет Властитель. Потому что документ мог попасть к человеку типа Аратапа! Аратап! Единственный после Властителя человек, чьи поступки невозможно предсказать; наиболее опасный из всех Тиранов.

Саймок Аратап — коротышка с круглыми маленькими глазками. Его предками были путешественники, покинувшие когда-то свои неуютные миры и отправившиеся на поиски лучшей жизни к планетам Королевства Космической Туманности.

Его отец возглавлял целую эскадру небольших космических кораблей. На своем долгом пути эти корабли ломались, возрождались и вновь попадали в крушения; иногда они терпели поражение от нападавших на них больших и мощных линкоров.

Миры Королевства Космической Туманности были устроены на старый лад, но Тираны быстро переделали их. Благодаря силе и скорости своих кораблей им удалось подавить соседние королевства одно за другим, оставшиеся просто-напросто перешли на сторону более сильных Тиранов. Каждому хотелось сохранить хотя бы ощущение безопасности, а не дрожать в ожидании, когда наступит его очередь.

Но всё это происходило пятьюдесятью годами раньше. Сейчас Королевства Космической Туманности были полностью оккупированы и превратились в вассалов. Миры не стоят ломаного гроша, думал иногда Аратап, а цена человеческой жизни ещё ниже.

Он смотрел на стоящего перед ним юношу. Это был почти мальчик. Высокий, широкоплечий; привлекательное лицо, обрамленное коротко подстриженными волосами. В определённом смысле Аратапу было жаль его. Парень был явно напуган.

Сам Байрон не назвал бы обуревающее его чувство страхом. Скорее он квалифицировал бы его как напряжение. Всю свою жизнь он считал Тиранов гигантами. Его сильный и суровый отец был, по рассказам других, робким и покорным в их присутствии.

Иногда они приезжали на Вайдемос, и отец снабжал их книгами с большей части планет Нефелоса. Бывало, отец сопровождал Тиранов в поездках. Они всегда сидели во главе стола; их обслуживали первыми, когда они говорили, все остальные разговоры вокруг стихали.

Ещё ребенком Байрон удивлялся, что эти невзрачные, маленькие люди способны так твёрдо и властно управлять, но зато он всегда понимал, что Тираны для его отца являются тем же, чем он сам является для своего скотника. Он научился почтительно говорить с ними и называть их «Ваше Превосходительство».

Байрон усвоил это так хорошо, что уже одно то, что он стоит лицом к лицу с одним из Тиранов, рождало в нём чувство, которое он именовал «напряжением».

Судно — он считал его своей тюрьмой — в один прекрасный день стало ею официально. Они в это время приближались к Родии. В дверь его каюты постучались и вошли двое крепких мужчин. За ними проследовал капитан, который обратился к нему невыразительным голосом:

— Байрон Фаррилл, вы арестованы по моему приказу, и вам придётся ответить на вопросы Представителя Великого Короля.

Представителем и был этот крошечный Тиран, сидящий сейчас перед Байроном и выглядевший скучно и неинтересно. «Великим Королем» являлся Хан Тирании, всё ещё живший в легендарном каменном дворце на главной планете Тирании.

Байрон оценивающе посмотрел на него. С этим коротышкой он справился бы без труда, но присутствие четырёх стражников — по два с каждой стороны — делало любую попытку нападения невозможной. Пятый охранник сидел позади Представителя.

Представитель обратился к Байрону со словами:

— Как тебе должно быть известно, — голос его был тонким и визгливым, — старый Господин Вайдемоса, твой отец, казнен за измену. — Взгляд его бегающих глаз сосредоточился на Байроне.

Байрон не шелохнулся. В его положении лучше не проявлять эмоций, решил он. Конечно, можно закричать на них, но от этого отец не оживёт. Он понимал, зачем ему сообщили о гибели отца, — хотят вывести из равновесия. Ну что ж, он не доставит им этого удовольствия.

Байрон лениво протянул:

— Я Байрон Мэлейн с Земли. Если необходимо удостоверить мою личность, я хотел бы связаться с Земным Консулом.

— Конечно-конечно, но, увы, мы сейчас находимся слишком далеко от Земли. Ты утверждаешь, что ты — Байрон Мэлейн с Земли. Но вот, — Аратап зашуршал лежащими перед ним бумагами, — письма, написанные Господином Вайдемоса своему сыну. Здесь же студенческий билет и зачетная книжка на имя Байрона Фаррилла. Всё это нашли в твоём багаже.

Байрон слегка опешил, но постарался не подать виду.

— В моём багаже кто-то рылся и подбросил всё это.

— Мы пока не в суде, мистер Фаррилл или Мэлейн. А для суда потребуются объяснения получше.

— Ещё раз повторяю: если всё это найдено в моём багаже, то бумаги подброшены туда нарочно.

Байрон слегка перевёл дух. Конечно, его заявление звучит глупо, и он отлично понимал это. Но Представитель перевёл разговор на другую тему. В руках он держал капсулу с письмом к Правителю Родии.

— А это рекомендательное письмо? Тоже не твоё?

— Нет, но принадлежит мне, — Байрон заранее решил ответить так, потому что знал — в письме не проставлено имя. — Это послание к Правителю…

Он сам оборвал себя. Любые объяснения в подобной ситуации были проявлением слабости, а Представитель к тому же усмехался. Или это ему только показалось?