— И в божественном облике спуститься ко мне, недостойной.

Генарр энергично кивнул:

— Вот-вот, именно так. Эта перспектива и вдохновляет меня.

Инсигна вновь рассмеялась — уже непринуждённей.

— А ты тоже свихнулся. Знаешь, я этого как-то не замечала.

— О, во мне таятся неизведанные глубины. И когда ты узнаешь… конечно, в должное время…

Слова его прервал резкий звонок приёмника новостей.

Генарр нахмурился.

— Ну вот, Эугения, только мы с тобой подошли к нужному месту — даже не понимаю, как это мне удалось, — и ты уже готова упасть в мои объятия, как нас сразу же перебивают. Ух ты, вот так-так! — Голос его изменился. — Это от Салтаде Леверетта.

— Кто это?

— Ты не знаешь его. Его вообще почти никто не знает. Я ещё не встречал человека, более соответствующего понятию «отшельник». Леверетт работает в поясе астероидов — потому что ему нравится там. Когда же это я в последний раз видел старикашку?.. Впрочем, почему старикашку — ведь мы с ним ровесники… Видишь, печать — под мои отпечатки пальцев. Вообще-то, прежде чем это вскрыть, я должен попросить тебя выйти.

Инсигна немедленно встала, но Генарр жестом велел ей сесть.

— Эугения, не глупи. Склонностью к секретности пусть маются официальные инстанции. Я предпочитаю пренебрегать ею. — Он приложил к бумаге большой палец, потом другой — и на бумаге стали проступать буквы. — Хотелось бы знать, что бы мы делали без больших пальцев? — пробормотал Генарр и замолчал.

Потом, ни слова не говоря, передал Инсигне послание.

— А мне можно его читать?

Генарр отрицательно качнул головой:

— Конечно, нет, но я не возражаю.

Она пробежала его глазами и взглянула на Генарра:

— Чужой корабль? Собирается здесь сесть?

Генарр кивнул:

— Так здесь написано.

Инсигна встрепенулась.

— А что будет с Марленой? Она же там.

— Эритро защитит её.

— Откуда ты знаешь? Может быть, это корабль инопланетян. Настоящих. Не людей. И Эритро не властна над ними.

— Для Эритро мы и есть инопланетяне, но планета прекрасно с нами справляется.

— Мне надо быть там.

— Но зачем?

— Я должна быть с ней. Идём со мной. Ты поможешь. Мы приведём её в Купол.

— Но если пришельцы всесильны и злы, здесь будет небезопасно.

— Сивер, не время рассуждать! Прошу тебя. Я должна быть рядом с дочерью!

Они провели фотосъёмку и теперь изучали снимки. Тесса Уэндел качала головой:

— Глазам не верю. Кругом пустыня. Кроме одного уголка.

— А разум повсюду, — нахмурилась Мерри Бланковиц. — Теперь, когда мы рядом, в этом сомнений нет. Пустыня здесь или нет, но разум присутствует всюду.

— Но интенсивнее всего под этим куполом? Так?

— Да, капитан. Там сигнал сильнее и даже имеет привычный вид. Снаружи — вне купола — он немного другой. Я не понимаю, что это значит.

В разговор вмешался By:

— Нам ещё не приходилось иметь дело с разумом, отличающимся от человеческого, так что…

Уэндел повернулась к нему:

— Значит, вы считаете, что разум, обретающийся за пределами купола, имеет нечеловеческую природу?

— Раз все мы согласны, что за тринадцать лет люди просто не могли источить ходами планету, ничего другого нам просто не остаётся.

— А как же купол? Это дело рук человека?

— Ну, здесь дело другое, — ответил By, — и можно обойтись без плексонов Бланковиц. Я заметил там астрономические приборы. Купол, по крайней мере часть его, является астрономической обсерваторией.

— Неужели инопланетяне не способны овладеть астрономией? — с легким скептицизмом осведомился Ярлоу.

— В их способностях я не сомневаюсь, — ответил By, — однако тогда они должны были создать собственные приборы. А если я вижу инфракрасный сканер с компьютером точно того же типа, который используется на Земле… Скажем проще. Нам незачем рассуждать о природе разума. Приборы обсерватории изготовлены в Солнечной системе или здесь, по чертежам, привезенным оттуда. В этом можно не сомневаться. Едва ли существа с другой планеты способны сделать точно такие приборы без участия землян.

— Очень хорошо, — отозвалась Уэндел. — By, я согласна с вами. Что бы ни обитало на этой планете, под куполом живут или жили человеческие существа.

— Что ещё за человеческие существа, капитан? — резко произнес Крайл Фишер. — Люди, роториане. Кроме них и нас, здесь не может быть никого.

— На это возразить нечего, — согласился By.

— Купол-то небольшой, — заметила Бланковиц, — а на Роторе было несколько десятков тысяч человек.

— Шестьдесят тысяч, — уточнил Фишер.

— Все они под куполом не поместятся.

— Это ничего не значит, — сказал Фишер. — Купол здесь, скорее всего, не один. Можно тысячу раз облететь вокруг планеты и всего не заметить.

— Но вид плексонов меняется только здесь. Если у них есть ещё куполы, подобные этому, не сомневаюсь, я бы заметила их, — проговорила Бланковиц.

— Или же, — продолжал Фишер, — мы видим только макушку сооружения, находящегося под землей.

By возразил:

— Сюда прилетело поселение. Ротор наверняка ещё цел. Возможно, он уже не один. Так что перед нами просто форпост роториан на этой планете.

— Но мы не обнаружили поселения, — заметил Ярлоу.

— Мы не искали его, — возразил By. — Мы глаз не отводили от планеты.

— И я тоже нигде больше не нашла разума, — добавила Бланковиц.

— И вы тоже не искали, — сказал By. — Надо было исследовать всё здешнее небо, но, обнаружив свои плексоны, испускаемые этим миром, вы ни на что более не смотрели.

— Я проверю теперь, если необходимо.

Уэндел подняла руку:

— Если поселения существуют, почему нас никто не заметил? Ведь мы не пытались экранировать собственное излучение корабля. В конце концов, мы же практически не сомневались, что окажемся в необитаемой системе.

— Капитан, они могут проявить такую же самоуверенность, как и мы, — заметил By. — Они не ждут нас, а потому не заметили. Или же, если заметили, то ещё не поняли, кто мы, и не знают, что предпринять. И я хочу сказать: раз мы уверены, что люди обитают в одном месте на поверхности этого большого спутника, значит, следует спуститься и вступить с ними в контакт.

— А вы уверены, что это не опасно? — спросила Бланковиц.

— Полагаю, что нет, — бодро ответил By. — С ходу по нас стрелять не будут. В конце концов, прежде чем нас убить, следует узнать о нас поподробнее. И к тому же, если мы не проявим смелости, проболтаемся на орбите, ничего толком не выяснив, и вернёмся домой, Земля непременно вышлет сюда целый флот сверхсветовых кораблей. И дома никто не скажет спасибо, если мы не привезём информации. А в истории Земли нас назовут трусами. — Он улыбнулся. — Видите, капитан, я уже усваиваю уроки Фишера.

— Значит, вы полагаете, что нам следует спуститься и вступить с ними в контакт?

— Именно так, — проговорил By.

— Ну а вы как считаете, Бланковиц?

— Мне интересно. Не то, что нас ожидает под куполом, а то, что вокруг него. Хотелось бы выяснить, что там такое.

— Ярлоу?

— Хотелось бы располагать сейчас связью или надёжным оружием. Если нас уничтожат, Земля ничего, абсолютно ничего не узнает о нашем путешествии. И тогда кто-нибудь ещё явится сюда такой же неуверенный в себе, как мы. Но если контакт пройдёт благополучно и мы останемся живы, то повезём назад важную информацию. По-моему, стоит рискнуть.

— А моё мнение, капитан, вас не интересует? — тихо спросил Фишер.

— Ты, естественно, рвешься навстречу роторианам.

— Совершенно верно, и я хочу предложить опуститься без особого шума — сколько это возможно, — потом я пойду на разведку. Если что-нибудь случится — возвращайтесь на Землю, я останусь. Меня-то можно оставить здесь, — но корабль должен вернуться.

С внезапно окаменевшим лицом Уэндел спросила:

— А почему тебя?

— Потому что я знаю роториан, — ответил Фишер, — ну и потому, что я добровольно иду на это.