Он медленно поднялся на крыльцо, стукнул медным молоточком в дверь и нимало не удивился, когда на пороге появился дворецкий – по-английски холодный и невозмутимый.

– Я хочу видеть вашу хозяйку, – сказал Коул.

– Простите, сэр. Миссис Пикетт сейчас нет дома. Если вы соблаговолите оставить карточку...

У Коула отчаянно заколотилось сердце. Значит, она все-таки вышла за Пикетта! Лучшее, что он может сделать, – повернуться и уйти.

– Я подожду.

– Я не знаю, когда она вернется. – От дворецкого веяло холодом.

– Неважно.

– Может быть, вы сообщите свое дело...

– Мы с ней старые друзья.

– Понимаю. Может быть... а, вот, кажется, и миссис Пикетт. – Дворецкий указал на подъехавший к воротам экипаж.

Коул бросился навстречу. Вся его холодная сдержанность испарилась без следа.

– Значит, миссис Пикетт! – взревел он, рывком распахнул дверцу экипажа – и оказался лицом к лицу с перепуганной и совершенно незнакомой женщиной.

– Д-да, я миссис Пикетт.

– Черт побери, где Стеф?

– Вы говорите о Стефани?

– А о ком же еще, черт бы вас подрал! Что вы с Пикеттом с ней сделали?

Нэнс боязливо взглянула в сверкающие синие глаза – и вдруг ее озарило.

– Вы Коул Кентрелл, правда?

Он подозрительно нахмурился.

– Откуда вы знаете?

– Стефани вас подробно описывала.

– Где она?

– Мистер Кентрелл, со Стефани все в порядке. Может быть, войдем в дом и все обсудим?

– Обсуждать мы будем одно: что вы сделали со Стефани?

– Мистер Кентрелл, если бы я чем-то угрожала Стефани, как думаете, стала бы она рассказывать мне о вас?

– Вам мог рассказать Пикетт.

– Я узнала вас по красивым синим глазам, – сухо ответила Нэнс. – Орсон едва ли станет уделять внимание таким деталям.

Несколько секунд Коул молча разглядывал ее, затем вздохнул. Похоже, дамочка перепугана до полусмерти. Криком от нее ничего не добьешься.

– Ладно. Я вас выслушаю. – Он помог ей выйти из экипажа и почувствовал, как дрожит в его ладони изящная ручка.

– Да не бойтесь вы. Я не кусаюсь.

– Я и не боюсь, – ответила Нэнс, надеясь, что Коулу не слышен оглушительный стук ее сердца. Она поднялась на крыльцо и улыбнулась Джеймсу бледными губами. – Пожалуйста, примерно через час пошлите кого-нибудь к мистеру Пикетту и сообщите, что приехал мистер Кентрелл. И попросите его захватить трастовые документы. Он поймет, о чем речь.

– Хорошо, мадам. – Джеймс взглянул на ковбойскую шляпу в руке у Коула. – Сэр, позвольте вашу шляпу.

– Спасибо, не надо. Предпочитаю с ней не расставаться.

– Подождите, пожалуйста, в библиотеке, – обратилась к нему Нэнс. – Я сейчас вернусь.

Нэнс прошла к себе в спальню, сбросила шляпку и замерла перед зеркалом. Руки у нее еще дрожали. Что делать? Они с Орсоном обещали Стефани не лезть в ее жизнь, но ведь никто и предположить не мог, что Коул приедет в Сент-Луис.

Разумеется, надо сказать правду; и поскорее, пока не вернулся Орсон. Эти двое терпеть друг друга не могут, и, чтобы предотвратить ссору, от Нэнс потребуется много такта и сообразительности. Она расправила плечи и, пощипав щеки, вернула им легкий румянец. Коул, конечно, страшен, но не может же он быть совсем дурным! Стефани его любит, а она никогда не ошибается в людях.

Она вошла в библиотеку, где Коул рассматривал шахматную доску.

– Это любимая комната Стефани.

– Догадываюсь, – улыбнувшись, ответил он.

От улыбки его лицо поразительно преобразилось, и Нэнс начала понимать, почему Стефани от него без ума.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила она и села сама. – Для начала я объясню, зачем Стефани вообще отправилась в Вайоминг.

– Мне интересней, где она сейчас.

– Доберемся и до этого, но послушайте историю с самого начала. Это долго, но, надеюсь, вы вытерпите.

– Похоже, у меня нет выбора, – буркнул Коул. Он сел и постарался обуздать свое нетерпение. – Хорошо, слушаю.

– Спасибо. – Нэнс улыбнулась дрожащей улыбкой. – Когда Стефани было два года, умерла ее мать. Вскоре после этого ее отцу пришлось с головой уйти в работу. В это время «Промышленная компания Скотта» выполняла большой заказ для армии. Правительство обещало заплатить золотыми слитками, но так и не заплатило. Компания оказалась на грани гибели. У Эштона – хотя он был любящий отец – не оставалось ни времени, ни сил на дочерей.

– Так у нее действительно есть сестра? – спросил Коул.

– Да. Единоутробная сестра: у них одна мать, а отцы разные. Но ни это, ни шесть лет разницы не имели значения. Стефани и Элизабет были неразлучны. Вы, конечно, знаете, какая у Стефани сердечная, доброжелательная натура.

Слабая улыбка осветила лицо Коула.

– Еще бы не знать! Не прошло и недели, как весь наш дом бегал вокруг нее на задних лапках. Она даже с моим конем подружилась.

Нэнс улыбнулась в ответ.

– Ее сестра была такой же, и девочки очень любили друг друга. Элизабет с самого детства жила с Эштоном Скоттом. Ей говорили, что ее настоящий отец умер. Но однажды сестры нашли на чердаке документы, из которых явствовало, что родителей Элизабет разлучила не смерть, а развод. Элизабет явилась к Эштону Скотту и обвинила его в обмане.

Он объяснял, что не он, а ее мать хотела сохранить развод в тайне, но Элизабет и слушать не хотела. Она была вне себя, и они страшно поссорились. В конце концов Элизабет убежала из дому, а Эштон Скотт лишил ее наследства Стефани тогда было всего двенадцать лет. Она ужасно тосковала по сестре и надеялась, что когда-нибудь Элизабет вернется домой.

– И Элизабет ей не написала?! – возмутился Коул. – Если они были так близки, она должна была понимать, как мучается Стефани!

– Стефани не получила ни одного письма. И все-таки, мне кажется, она никогда не сомневалась в любви сестры. Нам обеим было по пятнадцать, когда она рассказала мне эту историю. Она говорила, что Элизабет наверняка счастлива, что иначе и быть не может... Но я никогда не забуду ее тоскливых глаз.

Коул вспомнил, как переживал он сам, когда пропал Леви.

– Бедняжка...

– Вот-вот, я тоже ее очень жалела. Прошло восемь лет, и отец Стефани решил принять в дело одного молодого человека – Орсона Пикетта, давнего друга семьи. Эштону Скотту он был почти как сын.

Коул фыркнул, но, сообразив, что обидел Нэнс, тут же притворился смущенным.

– Извините. Я позабыл, что он ваш муж.

– По-моему, вы с ним познакомились при не очень благоприятных обстоятельствах, – с легкой улыбкой заметила Нэнс.

– Пожалуй, вы правы.

– Одним словом, шло время, Стефани и Орсон привыкли к мысли, что когда-нибудь поженятся. Это было заветное желание отца, а Стефани, по-моему, об этом не задумывалась. Только когда здоровье Эштона пошатнулось и он потребовал назначить день бракосочетания, Стефани засомневалась. Она поняла, что не любит Орсона, и попыталась разорвать помолвку. Но и отец, и Орсон решили, что она просто нервничает перед свадьбой.

Нэнс вздохнула.

– Трудно сказать, что бы она придумала, чтобы их переубедить. Наверно, что-нибудь драматическое. Но она не успела. Отец слег. Две недели он был без сознания, и Стефани не отходила от его постели. Очнулся он только один раз и сказал, что раскаивается в ссоре с Элизабет, и рассказал, где ее найти.

– Он знал, где она?

– Видимо, да. Мне кажется, раскаяние придало ему сил. До последнего вздоха он умолял Стефани найти Элизабет и разделить с ней богатство Скоттов.

– Он думал, что Элизабет в Вайоминге?

– Так он сказал. Как только отец умер, Стефани собралась в дорогу. Мы с Орсоном считали, что она просто... немного переутомилась. – Нэнс опустила глаза и принялась рассматривать свои руки. – Боюсь, мы были слишком самонадеянны. Решили, что знаем, что ей нужно, лучше ее самой.

И Нэнс рассказала обо всем, что случилось после смерти Эштона Скотта. Коула охватил острый стыд. Почему он так легко поверил клевете? Теперь он словно своими глазами видел, как спешит Стефани исполнить волю отца, как спорит с не в меру заботливыми друзьями. Неудивительно, что ее преследовали кошмары. Она ничего не помнила, но подсознание сохранило память о неисполненном долге и незаслуженной обиде.