– Значит, они приехали к тебе как к другу?

– Вроде того. Смелый Орел рассказал, что власти обещали им стадо коров, – но время идет, а скота все нет, и люди начали голодать. Вот они и отправились на север – охотой или налетами, или чем-нибудь еще добывать еду. – Он снял шляпу и запустил пальцы в волосы. – Черт возьми, если б я мог просто отдать ему бычков, не задев его гордости! Но через несколько дней он пришлет взамен лошадь.

– Если Смелый Орел – твой друг, почему же ты не объяснил, что я тебе не жена?

– Индейцы либо женаты, либо нет. Наших отношений он бы не понял.

Стефани так и подмывало сказать, что их отношений она и сама не понимает, но вместо этого она сменила тему.

– У него действительно хорошие лошади?

– Лучше не бывает. – Коул улыбнулся. – Бьюсь об заклад: лошадь, которую он пришлет, будет стоить больше пяти бычков.

– Удивительно, что ты не согласился обменять меня на лошадь, – саркастически заметила Стефани.

– Я уже раздумывал, и всерьез, – улыбнулся Коул. – Если бы он не запросил Зорьку, я бы, пожалуй, согласился.

– Ну спасибо! – ответила Стефани и показала язык. Ей страшно хотелось соскочить с лошади и запустить в него снежком. Но вдруг сердце ее сжалось от боли: конечно, Коул не отдаст ее индейцам, но он и вправду будет только рад от нее избавиться. Это была тяжелая мысль, и весь оставшийся путь Стефани промолчала.

Три дня спустя на ранчо прискакал молодой индеец, ведя в поводу прекрасную угольно-черную кобылу. Увидев ее, Коул объявил, что пять бычков – ничтожная плата за такую великолепную лошадь, и он пошлет Смелому Орлу еще пятерых. Юноша кивнул, подал Коулу кожаную сумку, потом долго что-то объяснял – и ускакал.

Чарли и Стефани в конюшне любовались кобылой. К ним подошел Коул.

– Он рассказал, что у Смелого Орла было видение. Великий Дух приказал ему послать эту кобылу и сказал, что я дам за нее еще скота. – Коул бросил озорной взгляд на Стефани. – А еще Хромой Олень рассказал, что Великий Дух велел его отцу послать дар для сестры Утренней Звезды; и пусть она лечит и хранит его народ. Настанет день, когда с глаз ее спадет пелена, и она увидит свой путь. Похоже, это все относится к тебе, Стеф, – заключил он и протянул ей сумку. – Только с чего он взял, что ты – сестра Мегги?

– Это небось из-за ихнего обычая, – предположил Чарли. – У них, когда у человека помирает жена, он женится на ее незамужней сестре. Вот он и решил, что мисс Стефани – сестра Мегги.

– Наверно. А пелена, спадающая с глаз... может, он говорил о потере памяти? – Коул покачал головой. Нет, это просто совпадение. Как индеец – пусть даже нанюхавшись своих кактусов – мог что-то узнать о Стефани?

– Ой, какая прелесть!

В сумке оказался набор расшитых бисером ремешков для волос, какие носят шошонские женщины. А один ремешок явно предназначался для Зорькиной узды – под цвет ее гривы и волос Стефани.

Коул показал ей, как индианки стягивают волосы и перекидывают через плечо: получается то ли косичка, то ли хвостик. Стефани была в восторге.

– Как бы я хотела чем-нибудь отблагодарить Смелого Орла и его племя!

– Вы дали им надежду, – заметил Чарли. – Если они и вправду решили, что вы чародейка, то, наверно, думают, что вы принесете им счастье.

– Хотела бы я иметь волшебную силу, – со вздохом ответила Стефани. – Тогда я смогла бы что-нибудь для них сделать.

– Кто знает? – философски хмыкнул Чарли. – Может, в один прекрасный день в вас откроется что-нибудь этакое.

Волосы Стефани пылали в лучах заходящего солнца, и, глядя на нее, Коул согласился с Чарли. У Стефани есть сила, о которой она и не подозревает. «Не знаю, как насчет чародейства, но привораживать она умеет!»

– Стефани, у тебя все получится, – говорила Кейт, укладывая последний чемодан. – Человек, который поладил с индейцами, как-нибудь проживет две недели с Коулом и Джошем Кентреллами. Чарли тебе поможет.

Стефани засмеялась и крепко обняла Кейт.

– Поезжай в Шайенн и не беспокойся о нас. Пока у комитета перерыв между сессиями, ты должна одарить мужа любовью и лаской, он это заслужил. Вот увидишь, Джонатан будет доволен.

Кейт покраснела и проворчала, что уже стара для всяких глупостей, но Стефани заметила на ее лице счастливую улыбку.

Наконец Кейт была готова. Начались прощания, поцелуи и последние наставления. Ухмыляющийся Чарли сел на козлы и хлестнул лошадей. Фургон тронулся, Коул, Стефани и Джош замахали руками, а из фургона все доносился голос Кейт: она наказывала Джошу хорошо себя вести.

Стефани скучала по добродушной болтовне Кейт и с нетерпением ждала возвращения старшей подруги. Как-то странно было жить в домике одной. Впрочем, изнывать от скуки Стефани не приходилось. Билли Рей Симпсон и Джейк Саммерфилд еще росли, их молодые желудки требовали пищи, и Стефани с утра до вечера вертелась на кухне. Но она не жаловалась: ей нравилось болтать с ребятами, и она даже уговорила их – если выдается свободная минута – приезжать на ранчо перекусить.

В тот вечер они долго сидели за столом. Джош коршуном кружил вокруг кухни: Билли Рей обещал после ужина отвезти его к Симпсонам, где Джош прогостит два дня. Наконец Билли Рей дожевал пятое печенье, и они с Джошем наперегонки понеслись к конюшне.

Джейк отчего-то не вышел вслед за приятелем: он торчал в дверях кухни и нервно мял в руках шляпу. Стефани удивилась: никогда еще она не видела его в таком смущении.

– Что случилось, Джейк?

– Я... мисс Стефани! – Он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду. – Вы не будете возражать, если я... если я буду за вами ухаживать?

Стефани остолбенела.

– Ой, Джейк, я никогда не думала...

– Я знал, что вы скажете «нет». – У него был такой убитый вид, что Стефани стало его жаль.

– Видишь ли, я для тебя старовата. – Она улыбнулась ему материнской улыбкой. – Тебе нужна девушка твоего возраста. А то еще кто-нибудь спросит, не матерью ли я тебе довожусь.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Ни один человек в здравом уме не примет вас за мою мать. – Он вздохнул. – Это из-за Коула, да? Вы его любите. – Стефани залилась краской, и он кивнул. – Я так и думал. Что ж, – философски заметил он, – если вы должны принадлежать другому, пусть лучше это будет Коул, чем кто-то еще. Вы на меня не обижаетесь?

– Джейк, ни одна женщина не обидится на такое приятное предложение. Когда ты влюбишься по-настоящему, ты вспомнишь, как хотел ухаживать за мной, и посмеешься.

– Я не думаю, что такое будет, – с достоинством возразил Джейк. – А мы останемся друзьями?

– Конечно. И завтра, как обычно, жду тебя в полдень на чай с печеньем.

– Приду! – Он просиял и вышел, насвистывая.

«Похоже, нежное юное сердце разбито не вдребезги», – подумала Стефани и закрыла за ним дверь.

Джош уехал, а Чарли решил устроить себе выходной и отправился в поселок, – он частенько отдыхал таким образом в субботу вечером. Сегодня Стефани останется наедине с Коулом... Она задумала особое блюдо и только начала готовку, как вдруг на кухню, пылая гневом, словно печь жаром, ворвался Коул.

– Чем это ты, черт побери, занимаешься?

– Готовлю ужин, – изумленно ответила Стефани. – Господи, что я натворила на этот раз?

– Я не об этом! И ты чертовски хорошо меня поняла!

– Если объяснишь, о чем речь, я отвечу. Я не умею читать чужие мысли.

– Джейк Саммерфилд извинился за то, что хотел поухаживать за моей женщиной! – заорал Коул.

Стефани почувствовала, как в ней закипает ответный гнев.

– Ты сердишься за то, что он извинился, или за то, что он назвал меня твоей женщиной?

– Да нет же, черт подери! Я хочу знать, почему ты позволила делу зайти так далеко.

– Как «далеко»? Он просто спросил, нельзя ли ему за мной поухаживать?

– А если бы он попытался что-нибудь с тобой сделать?

– Господь с тобой, Коул, ему семнадцать лет!