– А если я так ничего и не вспомню? Доктор развел руками.
– Тогда, боюсь, вам придется начинать жить заново. А пока не думайте об этом. Отдыхайте и восстанавливайте силы. – Он сверкнул улыбкой. – Кейт с вами очень повезло. Она обожает ухаживать за больными, а другой мой пациент всячески старается улизнуть из-под ее опеки.
– Другой пациент? – удивилась Стефани.
– Ага, значит, сорванца к вам не пускают. Джош Кентрелл. Он вывихнул плечо, когда пытался удержать эту зверюгу в лошадином обличье. Из-за этого да из-за нескольких синяков он, бедняга, сидит взаперти.
– Боже мой. – Стефани закусила губу. – Я не знала, что он пострадал.
– Не переживайте, на нем все быстро заживает, – откликнулась с порога Кейт. – Пусть посидит дома и поймет, что на лошадях свет клином не сошелся. Если вы закончили, док, я приготовила Стефани ванну.
Вскоре Стефани нежилась в теплой воде. Кейт осторожно мыла ей голову, и Стефани чувствовала, как боль отступает.
Потом она, чистая, на свежем белье, дремала, полуприкрыв глаза. Вдруг в темном дверном проеме появилась чья-то невысокая фигурка. Было в ней что-то знакомое... что-то родное...
– Джеймс?..
– Нет, я Джош.
При звуках чужого голоса Стефани совсем проснулась.
–Что?
– Вы назвали меня Джеймс.
Стефани в замешательстве смотрела на мальчика.
– Я сказала «Джеймс»?
– Ну да. А меня зовут Джош.
– Я, должно быть, спала. – Она улыбнулась ему. – Рада наконец с тобой познакомиться. Заходи.
Но темноволосый мальчуган нерешительно мялся в дверях.
– Я хотел извиниться. Это я виноват, что Вороной вас стукнул.
– Я слышала совсем другое, – возразила Стефани. – Моя шляпка попала лошади в морду, сама я упала под копыта, и из-за этого ты и вывихнул плечо.
– Но вы ничего из-за меня не помните!
– А ты из-за меня сидишь дома. – Стефани с улыбкой протянула ему руку. – Скажи, ты сможешь меня простить?
Джош расплылся в улыбке, и Стефани вдруг ощутила прилив нежности.
– Конечно, прощаю! – Он вошел, и они торжественно пожали друг другу руки. – А ты умеешь играть в шашки?
– По правде говоря, не знаю. А ты?
– Еще как! Только ни у кого нет времени со мной поиграть. – Он устремил на нее умоляющий взгляд. – Может, попробуем?
– С удовольствием. Между нами говоря, я уже начала скучать.
Хитрый Джош принес с собой шахматную доску и теперь быстро, словно боясь, что Стефани передумает, расставил шашки. Вдруг дверь приоткрылась, и в щель просунул голову вислоухий серый пес.
– Можно, Сэм посидит с нами? Он всюду за мной ходит.
– Конечно, зови его сюда.
Сэм уже пробрался на середину комнаты и, блаженно прикрыв глаза, улегся на полу в ярком квадрате солнечного света – настоящее воплощение собачьего счастья.
– Хочешь, я объясню тебе, как играть?
Стефани устремила взгляд на доску, сосредоточилась – нет, никакой похожей игры она не помнит.
– Объясни, пожалуйста.
Джош оказался хорошим учителем, и вскоре Стефани заиграла мастерски, словно занималась этим всю жизнь. Часа через два Кейт решила проверить, что за смех и вопли доносятся из комнаты больной, и застала дружескую перепалку в самом разгаре. Стефани, едва дыша от смеха, попросила ее быть судьей в споре: мошенник Джош вздумал по ходу игры менять правила.
– Надеюсь, он вам не надоедает?
– Что вы, конечно, нет! Он просто совсем загонял бедную беззащитную женщину. – Она потрепала его по макушке. – Он три раза выиграл, а когда в. четвертый раз я стала брать верх, начал менять правила!
– Неправда! – сердито отбивался Джош. – Это ты хотела пойти назад!
– Надо было вовремя пройти в дамки...
– Похоже, Стефани уже разгадала твои уловки, – смеясь, заметила Кейт. – Но, между прочим, ты обещал отцу убрать в комнате до ужина, а ужин совсем скоро.
– Ой! – Джош вскочил на ноги. – Совсем забыл! – Он быстро собрал шашки и обернулся к Стефани: – А мы еще поиграем?
– А ты дашь мне хоть раз выиграть? – засмеялась Стефани.
– Если я буду поддаваться, ты никогда как следует не научишься!
– По-моему, ты страшно не любишь проигрывать.
Джош озорно улыбнулся.
– Поторопись, а то останешься без ужина, – напомнила Кейт.
– Не волнуйся, ба. Я все успею. – И он исчез.
Кейт подмигнула Стефани и вышла вслед за ним.
Стефани лежала, глядя, как зримо, почти осязаемо, струится в окно солнечный свет. Как же манит он! Как хочется дойти до окна! Неужели она не сможет? Стефани откинула одеяло и медленно поднялась. У нее закружилась голова, но через несколько секунд стены встали на место.
Стефани, пошатываясь, побрела к окну. Все тело ныло, каждый шаг давался с трудом. Наконец она добралась до окна и, обессиленная, упала в кресло.
За окном пестрели цветы, зеленели овощи на грядках. Прохладный ветерок нежно касался ее лица. Стефани откинулась на высокую спинку дубового кресла и закрыла глаза.
И почему-то ей тут же пригрезился Коул Кентрелл. Он так не похож на других... Стефани знала это твердо, хотя не помнила ни одного другого мужчины.
Часом позже Коул стоял в дверях, глядя на спящую женщину. В лучах закатного солнца ее бледное лицо и руки казались совсем прозрачными. Такая хрупкая, беззащитная... Невозможно представить, что от нее исходит какая-то угроза. Но Коул не мог забыть о письме. И о человеке без лица, гнавшемся за ней во сне... Может, это ее муж? Очень может быть.
И зачем он упросил ее остаться? На сколько теперь все это затянется? Не притворяется ли она, что потеряла память? Но с другой стороны, что она может натворить? Разве что украдет лошадь и сбежит, да и то, если умеет ездить верхом. Пока-то она еле ходит.
Стефани открыла глаза и покраснела, заметив пристально разглядывающего ее Коула. Он подошел ближе.
– Кажется, док не велел вам напрягаться.
– Я устала лежать. И потом, я же не бежала на длинную дистанцию, я просто дошла до окна. Хотя для меня это было почти то же самое, – добавила она со вздохом.
Вдруг Коул нагнулся и легко подхватил ее на руки.
– Мадам, позвольте вас сопроводить.
Их лица почти соприкасались. Стефани утонула в омуте удивительных сапфировых глаз, ощутила на груди, под рубашкой, могучие мускулы, и у нее перехватило дыхание, а сердце отчаянно забилось. Когда Коул осторожно уложил ее в постель, она была почти в обмороке.
– Джош говорил, вы вспомнили кого-то по имени Джеймс? – спросил он.
– Да нет. Я произнесла имя в полусне, сама не заметила как. – Стефани с трудом поддерживала разговор.
– Но, должно быть, это кто-то, кого вы знаете. – Коул задумчиво погладил усы. – Я думаю, это хороший знак.
– Надеюсь, что вы правы, мистер Кентрелл.
– Ради Бога, – воскликнул он, – меня зовут Коул! Смешно получается, когда вы величаете меня так торжественно, а я могу назвать вас только по имени.
– Если это мое имя.
В дверях появилась Кейт.
– Коул, иди мой руки, а то тебе ничего не достанется. Джош вертится возле стола как голодный волк.
– Ну, ему, как обычно, невтерпеж. – Коул пошел к двери.
Кейт поставила на тумбочку поднос с едой и пощупала лоб Стефани.
– Что-то вы разрумянились.
– Я немного посидела у окна. Наверно, от свежего воздуха...
– У матери-природы свои лекарства. А теперь поешьте и ложитесь спать. Румяная-то вы румяная, да только совсем измученная.
– Я думаю, не нужно сидеть со мной. Я сумею поесть сама, – Стефани улыбнулась. – Вам надо кормить Джоша, а то он совсем оголодает.
– Ваша правда, – рассмеялась Кейт. – Стоит немного припоздниться, как он уже помирает с голоду. Вам точно не надо помочь?
– Точно.
Пока Стефани ела, через открытую дверь до нее долетала возбужденная болтовня Джоша. «Почему он мне так нравится? – улыбаясь, думала Стефани. – Будто давно его знаю». Вскоре Джош, покончив с ужином, показался в дверях.
– Я пришел пожелать «спокойной ночи». – Он нерешительно взглянул на нее. – Бабушка Кейт говорит, чтобы я тебе не надоедал. Но тебе ведь со мной не скучно?
