Рыжий восстановил порядок, в очередной раз, дунув в свою дудку. Копошащаяся куча тварей моментально распалась. Гончие разбежались в стороны, и начали нарезать расширяющиеся круги, очевидно, пытаясь унюхать следы. Примерно на том месте, где был рассыпан табак, одна из них шарахнулась в сторону, и, остановившись, начала усердно тереть морду передними лапами. Ага! Сработало! Что, не нравится табачок?

Рыжий всадник снова "протрубил" — и другая гончая, понеслась к берегу реки. Буквально на бегу, внешний вид твари преображался — исчезла, словно втянулась в тело, вся "шерсть", морда уплощилась, стала больше похожей на морду аллигатора, лапы еще шире расползлись по сторонам. Вот уже белесое брюхо проскребло по прибрежным камням, и, подняв тучу брызг, в воду обрушилось гибкое тело рептилии. Остальные монстры, подбадриваемые беззвучными сигналами хозяина, разбежались кто куда. Две гончих скрылись из виду, очевидно, углубившись в заросли, а вот одна… Почти вплотную прижимая морду к земле, она устремилась прямо по берегу ручья. "Все, — подумал Слава, дольше любоваться на этот цирк времени нет — через минуту-другую тварь достигнет места нашего выхода из воды и учует следы. Судя по всему, повторить наш путь, она сможет намного быстрее. Разве что на стену не заберется… хотя, кто их мутантов знает, — по дну сознания тенью прошла страшная мысль. А будет ли куда спускаться на другой стороне? Не в западне ли мы?"

— Уходим? — почему-то шепотом спросил мальчишка.

Кивнув ему, Слава на четвереньках перебежал площадку, и, свесив голову, попытался рассмотреть, что там с другой стороны. Все тоже самое! Взлобок нависал над крутым склоном, чуть поросшим колючим кустарником. "Ну что ж, бог не выдаст, свинья не съест. Или тут правильнее будет — ханя не съест?" Перекинув веревку, он махнул рукой Техе, мол, спускайся, я страхую. Мальчишка, не заставил себя уговаривать — снова повесил свои мокасины на шею, и, потихоньку, начал сползать вниз. Ниже, дальше. Секунды растягивались, как резиновые. Теха спускался, скользил все ниже и ниже. Внезапно он остановился и, подняв голову, глянул Славе в глаза. По его напряженному, сосредоточенному взгляду тот догадался, что веревка кончилась, и мальчишка изо всех сил пытается нащупать хоть какую-то опору для ног. На краткий миг в глазах паренька отразился испуг, веревка дернулась и ослабла, а он стремительно начал скользить вниз..

— Теха!.. выдохнул Слава.

В звенящей тишине явственно прозвучал шепот мальчишки:

— Валад, тут есть, где стоять. Все нормально, спускайся.

Теперь им стало видно, то, что доселе скрывал холм. Своей кручей, он запирал узкое ущелье, уходящее куда-то вглубь скал. Одним боком холм врастал в левую стену ущелья, поэтому его и не было видно от подворья Махи. Дальнейший их путь, напоминал прежний, с поправкой на то, что теперь он лежал под уклон. Они перебегали от камня к камню, от куста к кусту, временами поглядывая в сторону реки — не вынырнет ли где гончая. Но, похоже, тварь была еще на другой стороне.

После очередной короткой перебежке вдоль небольшой каменистой проплешины, они вдруг увидели на ее противоположной стороне Щепу. Бравый дружинник, выбравшись из таких же колючих кустов, расселся на валуне, и неспешно переобувался, что-то насвистывая себе под нос. Теха не долго думая, запустил в него камушком. Попал. Щепа, как ужаленный, вскочил на ноги, и завертел головой, сжимая в руке свой сапог.

— Дядь, дядь, сюда! — страшным шепотом позвал его Теха.

— Ты ополоумел что ли, ыхыргово отродье? Так пугать людей! — спросил Щепа через всю поляну.

— Тише, дядь, — мальчишка, на удивление, не стал грубить в ответ, — там ржавые, со своими тварями… нас ищут! Тикать нужно! Ты схрон сыскал?

Даже с такого расстояния было видно, как побледнело под плотным загаром лицо Щепы. Не обувшись, припадая на босую ногу на острых камнях, он ринулся к ним в кусты.

— Ты чего несешь? Ксаломасс! Лопни все это небо! — Щепа уцепил мальчишку за плечо и тряхнул. Господин рыцарь, ваш желторотый случаем головой об камушки не приложился?

— Увы! — Слава развел руками. Там и впрямь полно разной нечисти по наши души.

— Да что же это? Да как же?.. Чего они сюда полезли-то? Они, что, вас увидели? — Щепа быстро натянул на ногу сапог.

— Увидели или унюхали… это сейчас неважно, — Слава не стал объяснять ему причину всех несчастий, опасаясь вызвать новую волну вражды между своими спутниками, — надо где-то спрятаться. Ты что-нибудь нашел? Теха говорил, тут рядом старые рудники? Может там?

— Там… Щепа задумчиво почесал бороду. Может он там и есть, схрон этот… да только не подойти, не подъехать к этим штольням никак! Все завалено, засыпано. Если где какие-нибудь крепежи и остались — то дунь — обвалятся!

— Хорошо… вернее, плохо. А за штольнями что?

— Да ничего, — дружинник пожал плечами. Тупик. Этот… ручей сверху из скал бьет. Стена — голову задерешь наверх посмотреть — шапка валится. На нее не взобраться ни в жизнь. Если только взлететь.

— Но ведь куда-то этот Маха шел? И лошадь за собой вел и возок?

— Вел, шел… Да… Щепа, в сердцах, сплюнул. Ксаламасс! Лопни все это небо! Я у него в печенках не сидел, не знаю. Может он с глузду сдвинулся на старости лет, вот и попер на рожон! Да и наперся! — Щепа еще раз сплюнул.

— Думайте, господа хорошие, думайте! Щепа, ты тут несколько дней уже сидишь, должен все окрестности знать. Есть что-то, ну, тропинка, ущелье какое-нибудь… хоть что-то, куда мы могли бы уйти?

— Нету, ничегошеньки нету! Обрыв, вода и осыпи колючками заросли.

— До тупика сколько?

— Да пару крайн.

— А ты, как тут оказался?

— Там от штолен тропинка есть чуть в сторону. Вот, я и решил поверху пройти, посмотреть, не видать ли чего окрест.

— Все, пошли! — Слава поднялся, зачем-то отряхнул джинсы, словно они от этого могли стать чище.

— Куда? — одновременно спросили его спутники.

— Куда? Туда! Вперед! Или вы тут собираетесь сидеть и ждать, пока вас сожрут? Я, лично, на это не подписывался!

Он зашагал вниз склону. Оглянувшись на ходу, увидел, что Теха в припрыжку кинулся следом.

— Щепа, не отставай! Да поглядывайте по сторонам.

Дружинник снова сплюнул и пошел за ними, недовольно бормоча, что-то себе под нос.

Склон постепенно сужался, прижимаясь к отвесной стене, растительность становилась все суше и цапучее — сплошные шипы и колючки. Под ногами хрустела каменная крошка, стена слева, выглядела так, словно была сложена неведомым великаном из огромных каменных глыб — вот они каменоломни. Ручей на дне ущелья то появлялся, то исчезал под обрывом, иногда лихо прыгая с невысоких уступов, иногда изгибаясь и петляя между глыб известняка. В спокойное время, Слава засмотрелся бы на такую красоту, но теперь взгляд равнодушно скользил по окрестностям. Только вперед, неизвестно к чему, но вперед! Узкий карниз постепенно начал спускаться вниз, как будто придавленный отвесной стеной.

— Гос… Валад! — окликнул сзади Щепа. Ты смотри осторожнее, там впереди тоже обрыв!

Обрыв Слава и сам уже увидел. Вернее, это был не обрыв, а довольно крутой склон. Все, приехали — прямо под ногами круглая чаша ущелья, обточенная тремя водопадами, высоко над головой бьющими из скал. На самом дне этой природной чаши получилось крохотное озерцо, вода в котором пенилась, бурлила, клокотала, устремлялась затем в узкое русло горного ручья. В стенах круглого ущелья, кое-где виднелись темные провалы шахт. Но расположены они были намного выше человеческого роста, а никакого намека на лестницы даже не наблюдалось. И, как злая насмешка судьбы, поперек всего ущелья — почти что от стены до стены, висела яркая арка радуги. С одной стороны у озерца был небольшой пляж. Не пляж, конечно, а сухой бережок, с парой деревцев на нем. И на каменистой крошке этого бережка явно были видны следы от тележных колес. След, прерывистый, но четкий уводил к небольшой расщелине между скал.