Внизу расстилался самый обычный пейзаж и ни малейшего следа хроноклазма. Но сейчас им было просто не до этого. Сейчас они радовались, что уцелели.
Харлам кричал что-то бессмысленное, а Катрин хохотала и цеплялась за его рукав. А потом, когда она поцеловала Харлама, вертолет клюнул носом, но резко выпрямился и стал набирать высоту, деловито карабкаясь на невидимую воздушную горку, все выше и выше. Маленькая серебристая точка в голубом, безоблачном небе. Маленькая, постепенно исчезающая точка…
Боль терзала его огромное тело, но главное было не в ней, а в том сожалении, которое охватывало Друхха, когда он понял, что это — все! Он чувствовал, как внутренняя энергия, словно вода из дырявого таза, выливается из его тела, лишая силы и возвращая тем самым в человеческий облик.
Это было очень странно, ощущать вместо невидимых энергетических щупалец простые человеческие руки. Былое могущество казалось уже странным воспоминанием, но все же в нем оставалось немного энергии, чтобы еще что-то сделать. Он вспомнил о тех, двух, которые приходили к нему совсем недавно. Да, поначалу, наблюдая за ними, он хотел их прихлопнуть, но потом, когда понял, что они любят друг друга, не стал это делать и оказался прав. Они не стали причинять ему зло. и теперь, вспомнив о них, Друхх последним чудовищным усилием выплеснул из себя остатки энергии и перекинул им то, что должно было их спасти.
А потом рухнул в темноту, чтобы через некоторое время очнуться и увидеть синее небо, в котором парили горные орлы, белоснежные вершины и склоны, вдохнуть полной грудью свежий воздух и громко крикнуть восходу, долине и пещере, что он вернулся… вернулся другим…
Любовь Лукина, Евгений Лукин
ПЯТЕРО В ЛОДКЕ, НЕ СЧИТАЯ СЕДЬМЫХ
ЧАСТЬ 1. ТУМАННО УТРО КРАСНОЕ, ТУМАННО
Глава 1
— Ты что? — свистящим шепотом спросил замдиректора по быту Чертослепов, и глаза у него стали, как дыры. — Хочешь, чтобы мы из-за тебя соцсоревнование провалили?
Мячиком подскочив в кресле, он вылетел из-за стола и остановился перед ответственным за культмассовую работу Афанасием Филимошиным. Тот попытался съежиться, но это ему, как всегда, не удалось — велик был Афанасий. Плечищи — былинные, голова — с пивной котел. По такой не промахнешься.
— Что? С воображением плохо? — продолжал допытываться стремительный Чертослепов. — Фантазия кончилась?
Афанасий вздохнул и потупился. С воображением у него действительно было плохо. А фантазии, как явствовало из лежащего на столе списка, хватило лишь на пять мероприятий.
— Пиши! — скомандовал замдиректора и пробежался по кабинету.
Афанасий с завистью смотрел на его лысеющую голову. В этой голове, несомненно, кипел бурун мероприятий с красивыми интригующими названиями.
— Гребная регата, — остановившись, выговорил Чертослепов поистине безупречное звукосочетание. — Пиши! Шестнадцатое число. Гребная регата… Ну что ты пишешь, Афоня? Не грибная, а гребная. Гребля, а не грибы. Понимаешь, гребля!.. Охвачено… — Замдиректора прикинул. — Охвачено пять сотрудников. А именно… — Он вернулся в кресло и продолжал диктовать оттуда: — Пиши экипаж…
“Экипаж…” — старательно выводил Афанасий, наморщив большой бесполезный лоб.
— Пиши себя. Меня пиши… Пиши-пиши… Врио завРИО Намазов, зам по снабжению Шерхебель и… Кто же пятый? Четверо гребут, пятый на руле… Ах да! Электрик! Жена говорила, чтобы обязательно была гитара… Тебе что-нибудь неясно, Афоня?
— Так ведь… — ошарашенно проговорил Афанасий. — Какой же из Шерхебеля гребец?
Замдиректора Чертослепов оперся локтями на стол и положил остренький подбородок на сплетенные пальцы.
— Афоня, — с нежностью молвил он, глядя на ответственного за культмассовую работу. — Ну что ж тебе все разжевывать надо, Афоня?.. Не будет Шерхебель грести. И никто не будет. Просто шестнадцатого у моей жены день рождения, дошло? И Намазова с Шерхебелем я уже пригласил… Ну снабженец он, Афоня! — с болью в голосе проговорил вдруг замдиректора. — Ну куда ж без него, сам подумай!..
— А грести? — тупо спросил Афанасий.
— А грести мы будем официально.
…С отчаянным выражением на лице покидал Афанасий кабинет замдиректора. Жизнь была сложна. Очень сложна. Не для Афанасия.
Глава 2
Ох, это слово “официально”! Стоит его произнести — и начинается какая-то мистика… Короче, в тот самый миг, когда приказ об освобождении от работы шестнадцатого числа пятерых сотрудников НИИ приобрел статус официального документа, в кабинете Чертослепова открылась дверь, и в помещение ступил крупный мужчина с озабоченным, хотя и безукоризненно выбритым лицом. Затем из плаща цвета беж бабочкой выпорхнуло удостоверение и, раскинув крылышки, на секунду замерло перед озадаченным Чертослеповым.
— Капитан Седьмых, — сдержанно представился вошедший.
— Прошу вас, садитесь, — запоздало рассиял радушной улыбкой замдиректора.
Капитан сел и, помолчав с минуту, раскрыл блокнот.
— А где вы собираетесь достать плавсредство? — задумчиво поинтересовался он.
Иностранный агент после такого вопроса раскололся бы немедленно. Замдиректора лишь наклонил лысеющую голову.
— Этот вопрос мы как раз решаем, — заверил он со всей серьезностью. — Скорее всего, арендуем шлюпку у одного из спортивных обществ. Конкретно этим займется член экипажа Шерхебель — он наш снабженец-Капитан кивнул и записал в блокноте: “Шерхебель спортивное общество — шлюпка”.
— Давно тренируетесь?
Замдиректора стыдливо потупился.
— Базы нет, — застенчиво признался он. — Урывками, знаете, от случая к случаю, на голом энтузиазме…
Капитан помрачнел. “Энтузиазм! — записал он. — Базы — нет?”
— И маршрут уже разработан?
Чертослепов нашелся и здесь.
— В общих чертах, — сказал он. — Мы думаем пройти на веслах от Центральной набережной до пристани Баклужино.
— То есть вниз по течению? — уточнил капитан.
— Да, конечно… Вверх было бы несколько затруднительно. Согласитесь, гребцы мы начинающие…
— А кто командор?
Не моргнув глазом, Чертослепов объявил командором себя. И ведь не лгал, ибо ситуация была такова, что любая ложь автоматически становилась правдой в момент произнесения.
— Что вы можете сказать о гребце Намазове?
— Надежный гребец, — осторожно отозвался Чертослепов.
— У него в самом деле нет родственников в Иране?
Замдиректора похолодел.
— Я… — промямлил он, — могу справиться в отделе кадров…
— Не надо, — сказал капитан. — Я только что оттуда. — Он спрятал блокнот и поднялся. — Ну что ж… Счастливого вам плавания.
И замдиректора понял наконец, в какую неприятную историю он угодил.
— Товарищ капитан, — пролепетал он, устремляясь за уходящим гостем. — А нельзя узнать, почему… мм… вас так заинтересовало…
Капитан Седьмых обернулся.
— Потому что Волга, — негромко произнес он, — впадает в Каспийское море.
Дверь за ним закрылась. Замдиректора добрел до стола и хватил воды прямо из графина. И замдиректора можно было понять. Ему предстояло созвать дорогих гостей и объявить для начала, что шестнадцатого числа придется, товарищи, в некотором смысле грести. И даже не в некотором, а в прямом.
Глава 3
Электрик Альбастров (первая гитара НИИ) с большим интересом следил за развитием скандала.
— Почему грести? — брызжа слюной, кричал Шерхебель. — Что значит — грести? Я не могу грести — у меня повышенная кислотность!
Врио завРИО Намазов — чернобровый полнеющий красавец — пребывал в остолбенении. Время от времени его правая рука вздергивалась на уровень бывшей талии и совершала там судорожное хватательное движение.
— Я достану лодку! — кричал Шерхебель. — Я пароход с колесами достану! И что? И я же и должен грести?