— Да ну на фиг. — ответил тот. — Я себе уже набрал в карманы.

Спасённые люди снова уселись перед телевизором, теперь уже с полным кайфом — хрустя чипсами и запивая их кока-колой. Ассенизаторы смешались с толпой и теперь тоже увлечённо комментировали самые удачные кадры. Никто не задавался вопросом — как вообще могло такое случиться с планетой. Кажется, все были довольны, и только Грандиевский впал в депрессию. О, если бы здесь был Бегемот!

И тут внезапно погас свет. Телевизор взвыл на середине трагической симфонии и отключился.

— Грандиевский, задница! — рявкнул в темноте голос Бабушки Склерозы. — Твоя работа, говнюк?!

Вот теперь всё стало по настоящему плохо. Обезумевшая толпа носилась в темноте по бункеру и крушила всё подряд. Но, к счастью, вскоре нашлась целая коробка стеариновых свечей, и восстановилось относительное спокойствие. Ассенизаторы достали из карманов карты, началась игра в покер — её увлечённо комментировали все желающие.

Грандиевский немного успокоился и снова погрузился в свои невесёлые думы, размышляя, что же будет, когда выдохнется весь воздух и кончится еда. Тут раздался неожиданный стук в дверь бункера. Кто бы это мог быть?! Ведь за стеной температура абсолютного нуля!

— Я открою! — с воплем бросилась к двери Джейн.

— Стой, дурища! — грубо выругался Грандиевский и оттолкнул мисс Могу от запирающего устройства. Но, она уже успела наполовину повернуть колесо. В образовавшуюся щель начал проникать смертельный холод, а остатки воздуха из бункера — улетучиваться.

— Там люди! — упорствовала Джейн. — Мы обязаны их спасти.

— Там глюки. — яростно отвечал ей Маус, стараясь отодрать её руки от колеса. — Ты идиотка, Джейн!

И начал заворачивать колесо обратно. Дверь, повинуясь его усилиям, поползла на место.

— Ты не должен так говорить! — вспылила она. — Ты вообще всё время ведёшь себя неправильно! Ты должен терпеливо и с пониманием относиться к моим женским причудам! Ты герой-спаситель и не имеешь права срываться!

— Подохнем на фиг все! — голосили ассенизаторы, не делая попытки помочь шефу в его проблеме.

— Скажи мне, Джейн, скажи честно: чем мотивированы все твои поступки?! — в бешенстве ревел Грандиевский. — Кто научил тебя поступать вопреки нормальной человеческой логике?! Дебильное общество! Дебильный сюжет! Дебильный фильм! Отрава чёртова, дурдом, полный ацтой!

Так он орал, оставаясь в одиночестве. Джейн отошла, подобрала какой-то чахлый книжный томик и сделала вид, что читает. Ассенизаторы возобновили игру в покер. Все сделали вид, что эпизода вообще не было, и только Маус, тяжело дыша, стоял у двери, подпирая её спиной — в явном намерении оторвать задницу любому, кто покусится на неё.

— Ну, ты и облажалась, Джейн. — лишь заметил скотина Майлз. Она не ответила и ещё больше углубилась в современную ироническую детективу.

Свечи догорели, и в помещении воцарилась полная тьма. Как ни странно, все промолчали. Потом начались хаотические перемещения по бункеру. Как подметил обострённый темнотой слух Грандиевского, откуда-то взялись новые, незнакомые субъекты. Во тьме кто-то протащился, спотыкаясь, мимо двери. Маус мог поклясться, что слышал мокрое шлёпанье ласт и невнятное гугуканье инопланетян.

И тут задудел чей-то сотовый.

— У кого мобила?! — взревел Грандиевский. — Немедленно отзовитесь!

Раздалось неясное шушуканье, потом всё стихло. Но мобила продолжала верещать, и Грандиевский начал пробираться по рукам и ногам к источнику звука. В темноте он поймал мерзавца и вырвал из его рук заветную трубку.

Тьма осветилась голубенькими кнопочками. Грандиевский, волнуясь, набрал номер Бегемота.

— Да! — завопил в трубке голос. — Куда ты пропал?! Я уже шесть часов не имею с тобой связи!

— Неважно! — волнуясь, ответил Грандиевский. — Что мне теперь делать?

Тут раздался требовательный голос Джейн:

— Опять он разговаривает с NASA! Отнимите у него сотовый и дайте мне!

Послышались приглушённые звуки борьбы, и Маус на всякий случай пополз под нары.

— Порядок, шеф! — довольным голосом отрапортовал Майлз. — Ситуация под контролем!

— Кто под кем? — осведомился невидимый в кромешной тьме Гоп.

— А вот это не твоё дело. — оборвал его скотина Майлз. — Заткнись и жди своей очереди.

— Короче, дело такое. — деловито излагал мэр Бегемот. — в зрительном зале недоумевают, как могло случиться полное затемнение Земли. Нашлись такие умники, которые ещё кое-что со школы помнят. Начались споры в зале, и механик приостановил показ кинофильма. Поэтому у вас, наверно, и произошла задержка в сюжете. Консенсус ничем не разрешился, и проблема научного объяснения осталась незавершённой. В-общем, голосованием постановили, что ты сам должен как-то объяснить ситуацию, а то фильм с места не сдвинется. Всем уже надоело наблюдать, как вы там ползаете в темноте. Сообрази что-нибудь про это затмение.

— Да как такое может быть? — изумился Маус. — Эти режиссёры никогда в школе не учились? Солнечное затмение по всей поверхности Земли?!

— Послушай, Маус! — взмолился Бегемот. — Не будь полным идиотом! Да плевать всем на науку! Перестань ломаться и немедленно придумай какое-нибудь объяснение этому феномену! Иначе мы с тобой не выберемся из кино!

— Да что же я придумаю? — тупо ответил Маус, совершенно измотанный этой дикой историей с затмением Земли.

— Ну ты же писатель! — гневно ответил Бегемот. — Всего одну-единственную фразу — и все тебе поверят.

Грандиевский прислушался. В кромешной тьме происходила перебранка. Матерились ассенизаторы, что-то верещала Джейн. Орала бабушка в своем кресле, пищали хомячки. Какая-то незнакомая группа, связавшись одной верёвкой, чтобы не потеряться, искала Макдональдс.

— Да что за фиг?! — возмущались подростковая компания из Майами. — Какой придурок свет выключил?!

— А ну заглохли! — рявкнул в мегафон кот Бегемот. — Грандиевский, твой выход!

Писатель прокашлялся и торжественно провозгласил:

— Даже Солнцу надоела эта поганая планета, и оно решило больше не светить на неё!

Заиграла органная музыка, и поплыли кадры катастрофы: замёрзшее вещество, разрушенные кварталы, дохлая рыба, безлюдные Макдональдсы, засыпанные кристаллами осыпавшегося воздуха. Окоченевшие на улицах автобусы, лопнувшие банки — полное отсутствие движения, и только забытый домохозяйкой тостер уныло пытался выплюнуть подгоревшие ломти хлеба.

— Какая красота! — прошептала Джейн.

Бегемот выглянул в окно со своего 15-го этажа. Спасённый мир быстро оттаивал, и следовало поторопиться. Мэр быстро перекладывал пачки долларов из сейфа в дорожный кейс. Ещё один такой же стоял уже наготове: собранный и застёгнутый.

— Сэр, я принесла вам кофе на дорожку. — дрожащим голосом обратилась к нему секретарша.

— Да-да, поставьте, пожалуйста, на стол. — отозвался мэр.

— Вы покидаете нас, сэр? — с рыданием спросила она.

— Не о чем плакать, — успокоил её Бегемот. — Я был дрянным мэром и лучше городу избавиться от меня. Я брал взятки, подкупил всех, кого только мог, чтобы они закрывали глаза на мои подлые деяния. Кино, кажется, уже идёт к концу, и я недурно нажился на этом. Выпейте-ка кофе, дорогая мисс Селина.

С этими словами Бегемот подал секретарше кофе, в который незаметно всыпал белый порошок.

Едва голова мисс Селины бессильно упала на спинку кресла, мэр схватил оба чемодана и направился на выход.

— Я был большим мерзавцем. — заметил он. — Как жаль, что Сиракуза не может запечатлеть этот эпизод.

Он вышел на улицу и начал загружать оба чемодана в багажник чёрного Понтиака. Мэр не видел, не мог видеть, что по главной улице плыла последняя волна субстанции — до этого она застряла в низине, и казалось, что центр городка уже вполне свободен от загрязнений. Теперь же, когда дорога выпрямилась, эта стотонная масса резво потекла по направлению к морю. Бегемот, понятно, видеть этого не мог со своего пятнадцатого этажа, и был уверен, что бедствие миновало его, и путь свободен. К тому же, он был очень занят, любовно укладывая кейсы с бабками в багажник.