Капитан долго слушал, а потом и говорит:
— Дайте-ка мне вашу книжицу, мой друг.
Я с достоинством передаю ему сей дар с небес.
Он полистал её.
— Робинзон, а сколько лет вы учили вашу паству по этому Священному Писанию?
— Десять лет, а то и больше.
— Робинзон, мне вас не хочется разочаровывать, но это не Библия. Это "Война миров" Герберта Уэллса.
Как?!!! Я торопливо скинул чёрную обложку и — о, ужас! — это в самом деле фантастический роман!
Рассказчик поник у костра. Его все утешали. Говорили, что бывает хуже. Один вон вложил деньги в МММ и продулся подчистую. Другого ограбили однорукие бандиты. Третий купил партию бракованных шнурков.
— Нет, вы не поняли, друзья мои. Я десять лет, а то и более, проповедовал не Божье Слово, а научную фантастику. Я должен возвратиться и рассказать им правду. Пусть, если пожелают, съедят меня с пататом.
— И какова же цель вашего пути? — спросили его спутники.
— Не осуждайте меня, братцы. Но мне нужна принцесса. На её приданное я организую экспедицию и спасу народ мой от погибели духовной.
— Добре, — сказали те, — Мы все тут по своим причинам.
* * *
На день другой вся братия переночевавши, собрала свои нехитрые пожитки и в путь пустилась. Идут дорогой, балагурят. Париж — он далеко, а голову занять всё ж чем-то надо. Тут что-то погодка стала портиться. Дождик начал капать, ветер начал задувать. Вся братва кинулась искать убежища под ёлками. Бегут по лесу, ищут ёлку посолиднее, чтобы всей компанией там уместиться. Кто его знает, сколько будет дождь идти. А они тут сядут, боками будут согревать друг дружку. И выскочили, натурально, на тропинку.
Эх, жильё человеческое! Вот повезло! Помчались вприпрыжку, котомками укрываются. А вот и домик!
— Эй, хозяева! Есть кто дома?!
Молчание. Нет никого. Походили, позаглядывали в окна. Смотрят: внутри всё покидано, поломано. Стол дубовый на боку лежит.
— Братцы, избушка нежилая! — сказал им Робин Гуд и первый палочку убрал от двери.
Вошли они, расположились. Поставили лавочки на место, стол установили на козлы. Хотели уж раскладывать газеты да закусь доставать. И тут снаружи раздаётся шум!
— А ну, ребяты, — с опаской молвили три брата-акробата, — Как бы нам того, не нагорело бы за самоуправство!
Тут вся компания мешки свои все похватала и в погреб, как картошины, скатилась.
В избушку с превеликим шумом входит какая-то недобрая компания. Гремят, хохочут, говорят всякие нехорошие слова. Компания в подвальчике смекнула, в чьи хоромы они забрели незванными гостями. Притихли, еле дышут. Даже Робин Гуд, на что уж парень бойкий, а и то рукою держится за рот, чтобы ненароком не икнуть с испугу.
"Они вина напьются и заснут, — соображает наш портняжка, — А мы выйдем, да и удерём с деньгами!"
"Ты что! — продумал ему Робин Гуд, — Какие деньги! Дай Бог ноги унести!"
"Братцы, заткнитесь все! — мыслит им Робинзон, — Сейчас погорим, как свечки!"
Все заткнулись.
Меж тем разбойники за обед садятся, стелют на столы шелка лионские, достают из больших мешков закуску. Окорока Вестфальские кладут на стол дубовый. Шампанское в ведёрках. Корзины пирогов из Страсбурга из самого. Конфет корзинку. И многое чего другое.
"Батюшки! — сообразил портняжка, — Да ведь они ж купцов моих ограбили!"
"Тебе-то что?! — думает ему товарищ. — У них наверняка весь груз был застрахован!"
Портняжка притих и подумал, что не надо думать о колечке, а то все о том узнают.
"Вот именно, — сдумали ему три брата, — А то узнаем"
— А знаете что, господа, — с важностью обратился к своим подельникам солидный молодец с повязкой на одном глазу, — а я не всегда разбойником ведь был!
— Мы тоже родились нормальными людьми, — ответили ему подельники.
— Нет, я хотел сказать, что раньше я был хирургом.
— Хорошее дело, — говорят ему, — Что резал: горла или котомки?
— Вы опять меня не поняли. Я был врачом.
Тут все замолчали и оглядели внимательно этакую новость.
— А это не ты мне чирей на заднице лечил? — мрачно спросил его один большой детина.
— Нет. Я тогда жил на Востоке. И врачевал исключительно порядочную публику.
— А, тогда лады.
— И в чём прикол? — спросил другой.
— Наверно, я слишком интеллигентно изъясняюсь. Вы не поняли, что я напрашиваюсь в рассказчики?
— Не поняли, — простодушно признались разбойники.
— Хочу предупредить, что это по-настоящему страшная история.
Все навострили уши. И те, что наверху сидели за столами. И те, что внизу тряслись от страха. Клин клином вышибают, поэтому по-настоящему страшная история им не помешала бы.
История о врачевателе из Медины
Я с самой колыбели был тщеславен. Кто бы рядом со мной ни был, я с каждым стремился соперничать и непременно желал завоевать победу. Сначала воевал с армией кормилиц. Они одна за другой покидали дом моего отца, почтенного аптекаря из Турандотты. И, уходя, все говорили:
— Пусть иблис тебе в кормилицы пойдёт!
Так и накаркали. Досталась мне такая нянька! Едва родители в аптеку, она дверь запрёт и за бутылку! Напьётся допьяна и я с ней вместе пузыри пускаю. Папаша радовался:
— Ну, наконец-то! Хоть кто-то с этим шайтаном может управляться!
Потом пошёл я в медресе. Там муэдзин меня линейкой бил по пальцам и приговаривал:
— Алдар-косе, ты плохо кончишь!
И в самом деле, выдал после медресе мне не аттестат, а справку. Написано там: "был такой, а лучше б не был!"
На работу меня никуда не брали. Даже навоз подбирать за лошадью эмира. Так мыкался я по Турандотте. Шатался по базару. Воровал арбузы. Потом подумал: "Свет велик. Чего мне задалась эта ободранная Турандотта?"
Тем же днём я взял топор и взломал папашину копилку. Там было ровно десять драхм. Потом взял посох, из маминого фартука соорудил себе чалму и отправился искать судьбу.
В те времена по всей Аравии шатались дервиши. Припрётся такой в провинциальный городок, сядет на базаре и давай травить истории про то, как побывал он в дальних странах, с гуриями на ковре в раю валялся, нектары пил, амброзией питался. Так и насобирает огрызков в тюбетейку.
Ну вот, я и прибился к такому балагану. Они меня и обучили всем карточным фокусам. Ещё я заговаривал змею под дудку. Змея у нас была алкоголичка, ей можно в дудку не играть, лишь покажи бутылку.
Но потом мне и дервиши сказали:
— Алдар-косе, ты нам портишь праздник. Мы все убогие, хромые и больные. А про тебя нам все задают вопросы: чего, мол, дубина эта не идёт работать?
Я вскричал:
— Куда идти работать, когда работы нигде нет никакой?!
Они мне говорят:
— Твои проблемы. Вали отсюда, пока в лоб не дали.
Я ушёл. От десяти монет у меня осталось только пять. Две отдал за картёжную науку. Одну — за дудку. И две — за змею-алкоголичку. Только забрать у дервишей своё добро забыл. Да шут бы с ней, она меня вчистую разорит. Вот таков и был я, братцы, о ту пору. Слов нету, чистый идиот.
Ну ладно, думаю. Со змеёй я прогорел, но за эти пять монет пойду и обучусь искусству врачевания. И стал искать по городу врачей. Только вот беда, никто меня за эти деньги учить не собирался.
Я думаю: вернуться к папе, отдать хоть эти деньги, а остальное пусть запишет в долг. Пока так думал, дошёл до одной харчевни. Сел за стол и заказал себе чего покушать. А тем временем решил пересчитать деньжата. Тут ко мне подсаживается такая рыжая шалава и говорит:
— Малыш, а знаешь, как из пяти монеток сделать сорок?
Я говорю:
— Да, знаю. Нужно пойти в чисто поле ночью, закопать их в землю, полить водичкой и сказать над ними: крэкс-фэкс-пэкс. Наутро вырастет золотое дерево. Собирай монеты, да иди.
Она мне:
— Ну, знаешь… Я хотела, чтоб как лучше.
Тут я подумал. Я, кстати, только и делал всё время, что думал. А чего, подумал я, учиться на врача? Такое дело трудное? Главное что? Главное — диплом иметь! Тут я воспрянул и кричу:
