Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Понимаете, так разговаривают простые люди. Так же и в России можно отличить мужика… – и он углубился в примеры из разговорного русского.

– Как вас зовут? – снова спросила она.

Мужчина лукаво посмотрел на нее.

– В России меня называли отец Копаб… [14]

Большинство из присутствующих на суде были русскими, и, услышав это имя, все они вскочили с мест. По залу прошла волна, как будто люди в ужасе шарахнулись от связанного беспомощного человека, стоявшего перед ними.

Грачанка встала вместе с остальными. Губы ее задрожали, в широко распахнувшихся глазах был ясно виден охвативший ее страх.

– Я убил Старкье, – продолжил он, – но на основании данных мне полномочий. То же можно сказать и о Франсуа. Когда-нибудь, – он неспешно обвел глазами зал, – я и…

– Хватит! – вскричала она и тут же прибавила: – Освободите его.

Шмидт в удивлении разрезал веревки у него на руках и ногах. Мужчина потянулся.

– Когда вы меня схватили, – сказал он, – у меня была с собой книга. Понимаете, здесь, в Англии, я нахожу в книгах утешение. И я, повидав на своем веку столько страданий и нужды, вызванных беззаконием, так же как вы, борюсь за возрождение человечества… Только делаю это другим способом.

Кто-то протянул ему книгу.

Взглянув на обложку, он кивнул и сунул книгу в карман.

– Прощайте, – сказал он и повернулся к открытой двери.

– Идите с Богом, – превозмогая дрожь, сказала женщина из Граца.

И человек по фамилии Джессен, некогда исполнитель приговоров Верховного совета, а в последнее время – государственный палач Англии, ушел, и никто не встал у него на пути.

Сила Красной сотни была подорвана, и Фалмут осознавал это. На всех больших вокзалах Лондона постоянно дежурили его люди, не говоря уже о том, что в стране работали агенты дюжины европейских полицейских служб. Одинаковые доклады шли изо дня в день: «Такой-то человек, о присутствии которого в Лондоне никто и не подозревал, покинул страну через Харидж», «Такой-то и такой-то неожиданно был замечен на вокзале Виктория и уехал одиннадцатичасовым поездом». За один день по маршруту Халл – Стокгольм из Англии уехали двадцать человек. А были еще и такие, кто уезжал из Ливерпуля, Глазго и Ньюкасла.

Я думаю, только тогда в Скотленд-Ярде оценили истинную мощь организации, которая затаилась в столице, и осознали масштаб разрушений, к которым могло привести начало террора.

Чем больше имен появлялось на рабочем столе комиссара, тем задумчивее он становился.

– Арестовать их?! – в ужасе воскликнул он, когда ему сделали такое предложение. – Арестовать? Послушайте, вам не приходилось видеть, как в Африке бродячие муравьи захватывают дома? В полночь они несметными полчищами проходят через дом, убивая на своем пути все живое, от жучков до кур. А вы видели, как утром они перестраиваются и снова возвращаются в дом? Когда такое видишь, у тебя не возникнет мысли арестовать их всех. Когда такое происходит, лучше всего уйти из этого дома подальше и дожидаться, пока последняя маленькая красная тварь не уберется оттуда!

Те, кто был знаком с Красной сотней не понаслышке, всей душой разделяли его точку зрения.

– Они поймали Джессена, – доложил Фалмут.

– Ох! – только и смог произнести комиссар.

– Когда он рассказал им, кто он, его тут же отпустили.

– Никак не могу понять, – комиссар задумчиво посмотрел в потолок, – почему «Благочестивые» сами не расправились со Старкье?

– Это довольно странно, – согласился Фалмут, – но Старкье был вынесен официальный приговор. Как и Франсуа. Не знаю как, но каким-то образом к ним в руки попали подлинники приказов об их казни. Джессен на их основании и исполнил… то, что исполнил.

Комиссар кивнул и сказал:

– Ну ладно. А что теперь? – Фалмут знал, что этот вопрос рано или поздно прозвучит.

– Вы считаете, мы должны арестовать их, сэр? – спросил он, почти не скрывая сарказма. – Если считаете, то я лишь хочу вам напомнить, что мы пытаемся это сделать уже несколько лет.

Главный комиссар нахмурился.

– Поразительнее всего то, – сказал он, – что, когда возникает такая ситуация – как с Красной сотней или с «Четверкой благочестивых» например, – мы всегда оказываемся в тупике. А ведь газетчики так и напишут. Не самая лестная оценка, но, к сожалению, это ведь истинная правда.

Ответ суперинтенданта в защиту Скотленд-Ярда заслуживает того, чтобы привести его in extenso [15]:

– Лично мне наплевать на то, что пишут в газетах, – сказал он. – В нашей стране никто не понимает четко, чем занимаются полицейские силы… По крайней мере, журналисты наверняка этого не понимают. О полиции обычно пишут на два манера, сэр. Во-первых, на газетный манер, с заголовками вроде «Очередной просчет полиции» или «Полиция и общество». И, во-вторых, на журнальный манер, когда нас представляют либо эдакими простофилями, которые вечно идут не по тому следу, пока какой-нибудь добропорядочный гражданин не укажет нам путь истинный. Либо же наоборот, выставляют загадочными людьми в гриме и с фальшивыми бородами, которые в самый ответственный момент вырастают как из-под земли и громким голосом заявляют: «Во имя закона вы арестованы!»

Не скрою, мне не знаком ни первый, ни второй тип. Я в полицейских двадцать третий год хожу, и за все это время только один гражданский оказал мне содействие. Звали его Блэки, и он помог мне найти тело одной исчезнувшей женщины. Я до последнего был настроен против него, но, спорить не стану, он был совсем не дурак, и на удивление ловко доказывал все свои предположения. В тот день, ко гда мы нашли тело, я сказал ему: «Мистер Блэки, вы так много знаете об этой женщине! Вообще-то, вы знаете о ней намного больше, чем должны были бы знать, так что, извините, но я задерживаю вас по подозрению в ее убийстве». Перед смертью он полностью сознался, и с тех пор я с готовностью принимаю любые советы и помощь со стороны. Когда меня иногда просят оценить ум и мастерство сотрудников Скотленд-Ярда, я не могу в ответ пересказывать газетные истории. Мне самому приходится иметь дело с убийцами, анархистами, взломщиками и прочими милыми людьми. В основном это обычные преступники, и ведут они себя как обычные преступники: сделал свое дело – сбежал, залег на дно. После этого в игру вступаем мы, используя старые проверенные методы, и ловим их. Если вы спросите, приходилось ли мне рисковать головой при задержании отчаянных убийц и рецидивистов, я отвечу: нет. Преступник, он ведь, когда понимает, что игра проиграна, говорит: «Ваша взяла, мистер Фалмут. Мы правила уважаем», – и спокойно сдается.

Необычные преступления – редкость. Да и сами преступники предпочитают идти по накатанной дорожке. Необычные обстоятельства сбивают с толку полицию ничуть не меньше, чем любых других людей. Нельзя годами заниматься одним и тем же делом и при этом быть готовым ко всему неожиданному, что только может произойти. В «Уайтлиз» [16] вам продадут все что угодно, от блохи до слона. Но стоит какой-нибудь женщине попросить продавщицу присмотреть за ребенком, пока она сходит в мясной отдел, продавщица, управляющий и вся их система станут в тупик, потому что в обязанности персонала магазина не входит присмотр за детьми, и они не будут знать, как себя вести в подобной ситуации. Или если какой-нибудь манчестерский разносчик, развернув свой тюк с товарами, увидит там живую змею, он точно так же растеряется, потому что естествознание не входит в число необходимых разносчику знаний, и вряд ли он сумеет с точностью определить, что это – огромный червяк или боа-констриктор.

Комиссар улыбнулся.

– Довольно своеобразное у вас чувство юмора, – сказал он. – И что же вы этим хотели сказать?

– То, что неожиданное всегда сбивает с толку, будь то хоть шутка, хоть преступление, – пояснил Фалмут и, довольно улыбаясь, направился к двери.

вернуться

14

Kopab (нем.) – голову долой.

вернуться

15

Дословно (лат.).

вернуться

16

Большой лондонский универмаг, закрылся в 1981 году.

61
{"b":"182052","o":1}