– Э-э-э… Я хочу сказать, что, насколько я знаю, ваши странности раньше всегда оправдывались… Хорошо, согласен, я сделаю то, что вы скажете.

– А вы, мистер Вайт Мэйсон?

Деревенский сыщик какое-то время в нерешительности и даже как-то беспомощно переводил взгляд с Холмса на Макдональда, мой друг и его методы были ему не знакомы, но потом сказал:

– Что ж, если инспектор согласен на это, то и я возражать не стану.

– Превосходно! – воскликнул Холмс. – В таком случае я порекомендую вам совершить небольшую приятную прогулку. Говорят, с Берлстоунской гряды открываются изумительные виды на Уилд. Не сомневаюсь, в какой-нибудь местной гостинице вы сможете прекрасно пообедать, хотя я, к сожалению, недостаточно хорошо знаком с этой местностью, чтобы порекомендовать вам какое-то определенное заведение. А вечером, усталые, но довольные…

– Ну, знаете, это уже переходит все границы! – гневно вскричал Макдональд, вскакивая со стула.

– Да успокойтесь, успокойтесь. Я не настаиваю. Проведите день как-то по-другому, – улыбнулся Холмс и потрепал его по плечу. – Делайте, что хотите, и идите, куда хотите. Но вечером будьте здесь.

Перед тем как стемнеет, я буду вас ждать… И не опаздывайте, мистер Мак.

– Вот это уже более здравые слова.

– Хотя я бы на вашем месте все же прислушался к моему совету. Но дело ваше. Главное, чтобы вы вовремя были на месте. Прежде чем мы расстанемся, я хочу, чтобы вы написали записку мистеру Баркеру.

– Я готов.

– Если хотите, я могу продиктовать. Готовы? «Дорогой сэр, в ходе расследования возникла необходимость осушить ров. Мы рассчитываем найти на его дне определенные…»

– Но это невозможно! – сказал инспектор. – Я узнавал.

– Дорогой сэр, прошу вас не отвлекаться. Давайте продолжим. «… Мы рассчитываем найти на его дне определенные улики. Я уже дал необходимые распоряжения. Завтра утром прибудут рабочие, они на время отведут в сторону ручей…»

– Это невозможно!

– «…отведут в сторону ручей, о чем я счел необходимым сообщить Вам заранее». Теперь подпишите. Пошлете письмо с посыльным в четыре часа. Сразу после этого мы с вами встречаемся здесь, в этом кабинете. До четырех часов каждый может распоряжаться временем по своему усмотрению – в расследовании начинается перерыв.

Вечер уже вступил в свои права, когда мы снова собрались в кабинете сержанта полиции. Холмс был очень серьезен, меня разбирало любопытство, а оба детектива не скрывали недовольства.

– Итак, джентльмены, – деловито начал Холмс, – теперь я прошу вас полностью довериться мне. Вы сможете сами решить, насколько верны выводы, к которым я пришел на основании собственных наблюдений. Вечер выдался холодным, и мне неизвестно, насколько затянется наша вылазка, поэтому я рекомендую вам одеться как можно теплее. Крайне важно, чтобы мы находились на своих местах еще до того, как окончательно стемнеет, так что, с вашего разрешения, не будем больше терять времени.

Мы прошли вдоль ограждения парка и остановились у того места, где в решетке была брешь. Пробравшись сквозь нее по одному, вслед за Холмсом мы двинулись по направлению к дому и в сгущающихся сумерках подкрались к густым кустам, которые росли почти точно напротив двери и подъемного моста. Мост еще не поднимали. Мой друг, присев на корточки, скрылся за кустами, и мы все последовали его примеру.

– Ну, и что дальше будем делать? – с мрачным видом спросил Макдональд.

– Наберемся терпения и попытаемся шуметь как можно меньше, – ответил Холмс.

– Да чего ради мы вообще сюда пришли? Не пора ли уже раскрыть карты?

Холмс негромко рассмеялся.

– Ватсон утверждает, что из меня вышел бы отличный театральный режиссер. Признаю, мне действительно близка эта профессия и в душе я всегда ощущал тягу к добротным зрелищным постановкам. Вы ведь не станете отрицать, мистер Мак, что наша с вами работа была бы неимоверно скучной, даже неприятной, если бы мы время от времени не имели возможности порадовать себя броскими эффектами? Чего стоит ошеломить подозреваемого прямым обвинением или положить руку на плечо преступника… Но что толку от подобных мелочей? Зато молниеносное умозаключение, искусная ловушка, точнейшее предсказание или триумфальное подтверждение неожиданной версии – это ли не лучшая награда за нашу работу, это ли не предмет особой гордости для сыщика? Вы ведь в эту минуту ощущаете напряжение ситуации? Чувствуете азарт охотника? А если бы я вам все выложил заранее и мы бы действовали как по расписанию, вы что-нибудь подобное испытали бы? Я прошу от вас лишь немного терпения, мистер Мак, очень скоро вам все станет понятно.

– Я надеюсь, мы успеем насладиться этими наградами, предметами особой гордости и всем остальным, прежде чем все околеем тут от холода? – Лондонский сыщик комично поежился.

Мы все желали того же, поскольку дежурство наше затянулось надолго и на улице было действительно очень холодно. Медленно сумерки накрыли мрачное старинное здание. От рва с водой тянуло влажным и зловонным холодом, который пробирал до мозга костей и заставлял нас цокать зубами. Над дверью за мостом светился фонарь, в окне рокового кабинета ровным неярким светом горела лампа, все остальное было черно и неподвижно.

– Долго еще? – в конце концов спросил инспектор. – И вообще, чего мы ждем?

– Сколько еще ждать, я не знаю так же, как и вы, – в голосе Холмса послышались резкие нотки. – Если бы преступники в своих действиях придерживались четкого расписания, как поезда, нам всем, конечно, было бы намного удобнее. Ну а насчет того, чего мы ждем… вот чего мы ждем!

В этот миг желтый свет в кабинете несколько раз перекрылся тенью. Кто-то ходил по комнате. Кусты, за которыми мы лежали, находились прямо напротив окна, не более чем в ста футах. Скрипнув петлями, оно открылось, показался темный мужской силуэт. Неизвестный выглянул в окно и осмотрелся по сторонам. Еще несколько минут он воровато всматривался в темноту, как будто хотел убедиться, что вокруг никого нет и его никто не увидит. Потом он подался вперед, перегнулся через подоконник, и мертвая тишина нарушилась тихим шелестом потревоженной воды. Похоже, у человека в руке был какой-то предмет, которым он водил по рву. Затем неожиданно движением удильщика, вытаскивающего рыбу, он достал что-то из воды, какой-то большой круглый предмет, который перекрыл свет, когда он втягивал его в окно.

– Вперед! – взволнованно крикнул Холмс. – Вперед!

Мы вскочили и на одеревеневших от долгого сидения на холоде ногах бросились следом за ним. Холмс перебежал через мост и принялся изо всех сил звонить в колокольчик у двери. Громыхнули дверные запоры, и в следующую секунду перед нами предстал растерянный Эймс. Не говоря ни слова, Холмс бросился мимо него в дом и ворвался в комнату, где находился человек, за которым мы наблюдали.

Кабинет освещался единственной масляной лампой. Когда мы вбежали, ее держал Сесил Баркер. Он повернулся в нашу сторону и поднял лампу над головой. Тусклый свет озарил его решительное чисто выбритое лицо и темные недобрые глаза.

– Что это значит?! – воскликнул он. – Какого дьявола, что вам нужно?!

Холмс обвел быстрым взглядом комнату и указал на мокрый перевязанный веревкой сверток, который лежал там, куда его, видимо, поспешно забросили, под письменным столом.

– Вот что нам нужно, мистер Баркер… Этот сверток, утяжеленный гантелью, который вы только что подняли со дна рва.

Брови Баркера изумленно взметнулись вверх.

– Как, черт возьми, вы о нем узнали? – спросил он.

– Очень просто. Я сам его туда положил.

– Вы? Вы положили его туда?

– Пожалуй, лучше было бы сказать, «вернул на место», – спокойно произнес Холмс. – Инспектор Макдональд, вы помните, как меня озадачило отсутствие одной гантели? Я указал вам на этот факт, но другие неотложные дела не оставили вам времени обдумать это и сделать соответствующие выводы. Когда, с одной стороны, имеется водоем, а с другой – некое исчезнувшее тяжелое тело, не надо быть гением дедукции, чтобы понять, что груз понадобился для того, чтобы спрятать что-то под водой. По крайней мере, это стоило проверить. И вот с помощью Эймса, который пустил меня в кабинет, и изогнутой ручки зонтика доктора Ватсона вчера вечером я сумел выудить и исследовать этот сверток. Но чрезвычайно важно было выяснить, кто спрятал его на дне рва. Это удалось сделать без особого труда. Весть о том, что завтра ров будет осушен, конечно же, заставила человека, спрятавшего сверток, принять решение незаметно вытащить его, и как можно скорее, то есть как только стемнеет. Человеком этим оказались вы, чему есть как минимум четыре свидетеля, так что, мистер Баркер, теперь слово за вами.