Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Настоящим, — опять сдержанно бросила Ариадна.

— Да! Ну и что?! — горячо отозвался Вадим. — Разве это плохо?! Это прекрасно! Мы все должны учиться и расти на положительных примерах из жизни, вот как у Василия Ивановича! Давайте выпьем за вас и ваши книги! И за ваш успех! — Он схватил свой бокал.

По-настоящему счастливый писатель радостно чокнулся с гостем. Ариадна пить не стала. Она сидела, усмехаясь и пристально разглядывая Вадима.

— У тебя, оказывается, неплохо подвешен язык! — съязвила она. — И хватка жизни тоже присутствует.

— Все на месте! — отозвался он. — Это, по-твоему, серьезный недостаток?

— По-моему, да, — Тон очень холодный. — Выпутываться из любой ситуации и ускользать от неприятностей умеют лишь те, кто сами прекрасно наловчились выкручивать руки другим. Это закон!

Охлынин немного смутился и просительно взглянул на писателя. Тот покровительственно улыбнулся.

— У моей дочи слишком своеобразный, нетипичный для женщин склад ума, — миролюбиво объяснил он. — Она должна была родиться мальчишкой. И судит она обо всем чересчур резко, часто опрометчиво и категорично. Так что привыкайте к ней и не теряйтесь.

Вадим кивнул и слегка воспрянул духом.

— О твоем отце столько пишут газеты, — укоризненно сказал он Ариадне.

— Неужели вы думаете, что моя доча читает газеты? — добродушно хмыкнул Василий Иванович. — Особенно те, где пишут обо мне? Нет, это не про нее. У нее свои дела и заботы.

Охлынин виновато подумал, что не знает, чем занимается Ариадна. Ну, ничего, у него есть почти два дня. Еще можно успеть наверстать упущенное.

— А вы, я слышал, пишете стихи? — спросил Василий Иванович. — И, по слухам, очень хорошие…

Он выразительно лукаво покосился на бесстрастную неподвижную дочь. Вадим покраснел от удовольствия. Значит, Ариадна все рассказала отцу… И ей действительно понравились его стихи… Это здорово…

Да, за любое дело надо браться умеючи. В этом суть и смысл жизни. Ловкость, такт, гибкость и смелость решают все. Главное — найти практическое средство, гарантирующее полный успех, особое в каждом отдельном случае. А пока ничего не нашел, ничего не предпринимай, терпеливо выжидая. Также необходимо хорошо познать самого себя. Научиться распознавать свои таланты, а потом трудиться, стараясь их развить. Таков путь к счастью и успеху, другого не бывает.

— Я только пробую… — сказал Вадим, постаравшись придать интонации максимум скромности. — А учиться у нас не у кого. Стараюсь читать.

— Вы можете мне показать свои стихотворения, — великодушно предложил Величко.

— С удовольствием! — воскликнул Вадим и тотчас рванулся в переднюю за своей сумкой, где всегда хранились газеты со стихами.

— Давайте завтра, — охладил его пыл и резвость писатель. — Сегодня уже поздно, а мне хотелось бы почитать вас на свежую голову. Пойду спать, устал, и вы не засиживайтесь допоздна. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — дружно ответили ему два юных голоса.

Они с Ариадной остались вдвоем. Она сгребла со стола грязную посуду, поставила ее в мойку и стала аккуратно и тщательно мыть. Вадим наблюдал за ее загорелыми руками.

— Я так понимаю, ты прилетел, чтобы со мной поговорить, — сказала Ариадна.

— Ты сама тоже этого хотела! — напомнил Вадим.

Она кивнула и оглянулась на него:

— Хотела. И сейчас хочу. Но поболтаем утром. Тебя будить или ты встаешь сам? Вообще там есть будильник. Поставишь на любой час. Только не на шесть утра: папа обожает поспать, он всегда поздно ложится. То друзья, то телефон, то ЦДЛ… То еще какая-нибудь ерунда. Неотложные переговоры и совещания. Сам понимаешь, писатели…

Ариадна иронически усмехнулась.

— Ты их, кажется, не очень жалуешь? — отважился спросить Вадим. — А почему?

— Потом сам поймешь, — она вытерла руки. — Пойдем. Завтра у нас с тобой будет целый день. Успеем наговориться обо всем. Хорошо, что ты все-таки прилетел.

И пошла впереди него по коридору, указывая дорогу.

10

Промучившись половину лета от безделья и полного непонимания своего будущего, Инга решила пойти работать в газету. Зарабатывать стаж и приобретать опыт. К такому решению ее подтолкнул совет старшего брата отца. Великий поэт из Москвы звонил довольно редко, но тут вдруг неожиданно прорезался. И удачно поймал дома отца, недавно пришедшего с дежурства.

Инга слышала, что отец говорит с братом, но сначала толком понять ничего не могла.

— Да, — повторял отец, — да, да… В порядке. Тоже неплохо. Пока не знает. А зачем? Ладно, скажу. Он уехал. Ну и что? Не вижу ничего дурного в том, что сын заходит к отцу.

Дело немного прояснилось. Речь шла об Илье.

— Он сам, абсолютно самостоятельно выдержал творческий конкурс! Парень хорошо пишет. Это наследственность. Почему ты смеешься? Разве это не твой сын? Ну так вот… Сдаст экзамены — поступит, будет учиться. Я не понимаю, в чем дело… Он что, просил у тебя помощи? Набивался на протекции и твою могучую руку? Ах, нет?! Тогда что тебя так возмущает в его поведении? Прости, Вадим, ты как был дураком, так и остался! Можно разойтись с тысячей жен, но при чем тут дети?! Они ни в чем не виноваты, и бросать их мы не имеем никакого права! Мы ответственны перед ними, поскольку родили их! Ты тупой, хотя и прославленный русский поэт! Да, я все понял, скажу и передам!

Отец с досадой швырнул трубку. Мать неслышно подошла сзади и ласково погладила его по голове. Он задержал ее руку, крепко зажав ладонью:

— Вот тебе, Элеонорочка, пример еще одного никчемного папаши! Родил и бросил! Родил и забыл! Как так можно, не понимаю…

Инга притихла в своей комнате.

— Дочка, пойди сюда! — позвал отец. — Дядька предлагает тебе попробовать поступить на факультет журналистики в Московский университет. Ты ведь в школе действительно хорошо писала сочинения. А пока поработать в нашей газете. Там публикации нужны. Поступишь — будете тогда жить в Москве вместе с Илюшкой. Вдвоем веселее.

— Так это еще через год… — вздохнула Инга и подумала о Павле, который, конечно, не станет ждать ее столько времени.

Они почти не переписывались. Инга не хотела сообщать о своих болезнях и неудачах. Только позвонила недавно в Москву и коротко сказала, что, видимо, никуда летом не поедет, останется дома.

— Что так? — помолчав, спросил Павел.

— Это долго и сложно объяснять, — пролепетала Инга. — А ты отдыхать не приедешь?

— Подумаю, — бросил Павел. — Если приеду, зайду. Пока!

— Ничего, год пролетит быстро, не заметишь! — утешил отец. — Вадим, конечно, сволочь и дурак, но тут, кажется, дело говорит. Давай попробуем. Я немного знаю главного редактора. У нас когда-то работала его жена. Могу поговорить. Хочешь?

Инга кивнула. Идея показалась ей интересной, но она никогда не думала, что способна поступить в Московский университет и тем более стать журналистом. Это казалось ей недосягаемым. Вот Илья — тот ничего не боялся.

В выпускном классе Илья отправил на творческий конкурс в Литинститут свои рассказы. И конкурс прошел. Получил вызов на экзамены и теперь сидел над учебниками, повторяя правила правописания и биографии русских писателей. Поэтому отдыхать летом в Анапе не мог. Если сдам экзамены, сказал он Инге, тогда вырвусь на неделю в конце августа. Перед учебой.

Тамара нервничала и твердила, что ехать в Москву незачем. Вполне можно учиться здесь. К чему эта столичная экзотика в виде каких-то литинститутов? Все равно выучиться на писателя нельзя, это чепуха.

Но Илья уперся. Мечта о Литинституте прочно запала в его упрямую голову, и он рвался только в избранный и облюбованный вуз. Илюша даже соглашался с матерью насчет чепухи, но повторял, что способности нужно развивать и оттачивать, и вообще есть определенные творческие приемы и методы ремесла — литература все равно своеобразное ремесло — а научить этому могут именно профессионалы. Зачем каждый раз изобретать давно резво бегающий на колесах велосипед?

15
{"b":"181506","o":1}