Книги горят очень долго. Библиотека пылала весь вечер, а потом ещё всю ночь её остатки источали очень сильный жар. Последние язычки пламени пропали на пожарище только к утру. И всё это время Асий простоял неподвижно, погрузившись в горе - горе не одного человека, но всего человечества, которое между тем продолжало существовать, совершенно не подозревая о великой утрате.
Жить стало тоскливо. Жить стало незачем. Старик словно пришёл в себя, тяжело вздохнул, вытер рукавом слезящиеся глаза, огляделся и не узнал место. Одесса больше не существовала. От многочисленных пожарищ медленно, чуть колыхаясь, поднимались прямо вверх грязно-серые столбы дыма. Верхние части этих столбов уже окрашивало розовым вот-вот готовое появиться из-за горизонта светило. Внутри этой страшной колоннады лежали тела убитых во вчерашнем сражении: и одесситы, и Неутомимые, о которых их бывшие соратники, уже покинувшие остров на оставшемся корабле, и не подумали позаботиться.
Асий брёл по городу, склоняясь над каждым телом в надежде найти хоть кого-то, в ком бы ещё теплилась жизнь. Но всё напрасно: мертвец... мертвец... мертвец...
"Что здесь случилось?" - раздался в его голове беззвучный вопрос. Старик медленно оглянулся. Посередине того, что ещё вчера было городской улицей, недоумённо озираясь, стоял сипс - огромная чёрная собака с мохнатой, отливающей сизым гривой.
- Это ты, Аррутар, Великий Синий Пёс... А я уж было подумал, что совсем один на Априи остался...- устало и тихо произнёс старик.- Ты спрашиваешь меня, что случилось? Случилась очень большая беда... Очень, очень большая... Они сожгли библиотеку... Они убили много людей... Они сожгли город...
"Громорог?"
- Да. Император и его люди.
"Где они?" - шерсть на загривке пса встала дыбом.
- Неутомимые... они уже далеко. Они уплыли. Сожгли библиотеку, сожгли город и уплыли. А наши люди - те, что остались в живых, - ушли через Врата на Большую землю. Так напоследок им повелел Светлый.
"Где Водорог?"
- И я бы тоже очень хотел знать ответ на этот вопрос, но - увы... Император вызвал Светлого на поединок. Они стояли насупротив. Вo-он там... в центре поляны... И вот что странно... Они ничего не делали, совсем ничего, даже не шевелились. Но почему-то всем вокруг вдруг стало страшно. Очень страшно. А потом они оба исчезли. В мановение ока, как не бывало. Что с ними сталося - то ведомо лишь Обоим...
"Почему ты не ушёл вместе со всеми?"
- Да, думаю, надобно было уйти. Но не смог я... Стоял, словно завороженный, не в силах отвести взор от горящей библиотеки. И страдал оттого, что не могу ничего спасти из этого сокровища - ни единой книги, ни единого свитка.
"Что собираешься делать дальше?"
- Дальше... Что дальше? Положусь на волю Обоих. Что ещё остаётся? Только вот наперво хочу проверить: не остался ль кто живой? Аррутар, друг мой, у тебя ноги быстрые. Сделай доброе дело: обеги павших. Посмотри: есть ли в ком жизнь? Не то, опасаюсь, не поспею я с помощью.
Пёс кивнул и принялся обнюхивать разбросанные по берегу тела, перебегая от одного к другому. Старик тяжело опустился на землю и принялся ждать.
Аррутар вернулся уже через несколько минут.
"Один жив. Враг, - сообщил он.- Убить его?"
- Да что ты, что ты! - заполошно замахал руками Асий. - Это же душа человеческая. Какая никакая, а душа, да к тому же ныне ещё и беспомощная. Веди меня к нему.
Неутомимый, такой же могучий, как и все его соратники, лежал на каменной плите в большой луже крови: толстая стрела насквозь пробила ему плечо и застряла в нём. Однако же, сознание он потерял не от кровопотери, а от удара по голове: большая ссадина запеклась на левом виске, засохшая кровь слепила в мелкие кустики волосы подле уха и половину светлой кучерявой бороды.
Асий вынул кинжал из ножен Неутомимого, вспорол рукав его куртки и осмотрел рану. Толстая боевая стрела, торчащая из руки с двух сторон, пробила мышцы, но не задела кости. Опасности для жизни стрела не представляла, но её требовалось извлечь, а рану обработать.
Асий оторвал полоску материи от рубахи Неутомимого и перетянул его руку выше раны. Затем он попытался переломить древко, чтобы ни наконечник, ни оперение не препятствовали изъятию стрелы. Однако упругая древесина не желала поддаваться немощным рукам.
- Аррутар, друг мой, не согласишься ли мне помочь? - обратился старик к сипсу. Тот подошёл, бросил злой взгляд на раненого и мощными челюстями небрежно перекусил стрелу.
"Лучше его загрызть, пока он не очнулся!" - сердито бросил пёс, отходя.
Старик ничего не ответил. Он взялся за обломок стрелы рядом с наконечником и резким движением выдернул деревянный стержень из раны. Солдат заметался от боли и что-то невнятно пробормотал в забытьи. Асий достал из небольшого мешочка, который всегда носил при себе, бутылочку со снадобьем, и обильно полил раны на руке и на голове. Теперь осталось только забинтовать - остальное сделает Природа.
Асий, как мог, устроил раненого поудобнее, скорбно обвёл взглядом усеянный телами берег и спросил лежащего неподалёку сипса:
- Ты уверен, что более никого в живых не осталось?
"Никого".
- Следует предать тела земле, негоже их так оставлять, - вздохнул старик и побрёл по развалинам города, надеясь отыскать лопату. Через некоторое время его поиски увенчались успехом: на огородах на окраине Одессы он обнаружил несколько не тронутых огнём сараев, в которых их хозяева хранили сельскохозяйственный инвентарь. Асий выбрал лопату поострее и вернулся на то место, где вчера кипел бой.
Могилу он решил сделать рядом с первым же телом: побоялся, что будет не в силах дотащить его. Хотя земля в этом месте попалась относительно мягкая, работалось старику тяжело. Пот катился градом, мучила одышка. Дело продвигалось до обидного медленно, однако он упорно копал и копал, выбрасывая землю небольшими, по силам, порциями.
- А! Так вот, значит, кто меня со Светлого Пути вытащил... - Асий вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса и оглянулся. Неутомимый уже успел придти в себя и сейчас стоял, чуть покачиваясь от слабости, вызванной потерей крови. На старика он смотрел чуть прищурившись, презрительно и высокомерно.
- Да, я, - кивнул старик. - Однако же не стоит меня благодарить...
- Благодарить?! - громогласно взревел детина.- Да знаешь ли ты, дерьмо чумной крысобаки, что я ждал этого как... как не знаю чего! Я мог бы уйти из этого проклятого мира! Уйти достойно! А ты!.. ты!..
- Я посчитал это своим долгом, - спокойно ответил Асий.- Великие Оба завещали помогать страждущим. Однако ж, если содеянное мною тебе не по нраву, то сними повязку, и, очень может быть, умрёшь от потери крови или от её заражения.
- Да пошёл ты со своими дерьмовыми советами! Я знаю: если хоть что-то сделать для того, чтобы уйти в иной мир, то Оба сочтут это самоубийством. И тогда мне не избежать Вечного Схлопа! Но тебя-то, старый хрыч, я всенепременно убью! Уб-бью!! И буду делать это медленно-медленно, о-очень медленно! Ты будешь долго мучиться. И ты даже не представляешь, как я буду наслаждаться твоими мучениями!
Демонстративно не спеша, - а куда он денется, немощный старец! - Неутомимый вытащил из ножен кинжал и, злобно оскалившись, нарочито медленными, чересчур медленными шагами начал приближаться к Асию, который стоял молча и неподвижно: внушить что-то разъярённому солдату невозможно, убежать от него - тем более. Старик уже прикрыл глаза и приготовился умереть, но в этот момент сбоку послышалось грозное рычание. Асий повернул голову и увидел пса Аррутара. Сипс, напряжённый и готовый к прыжку, стоял всего в нескольких шагах. Его брыли нервно подрагивали, обнажая великолепные белые клыки внушающих уважения размеров.
- Х-ха! Собачку решил натравить! Ну что же, займусь спервоначала собачкой!- зло усмехнулся Неутомимый, но внезапно выражение его лица стремительно изменилось, и он резко обернулся к Асию.- Что ты сказал, старый?
