– И что было дальше? – заинтересованно спросил мой шеф.

– Ничего, – пожал плечами следователь. – Вы помните, что я сказал? Она официально была признана английскими врачами сумасшедшей. То есть обвинение ей предъявить нельзя. Других кандидатов не имелось.

– Но англичане же должны были как-то обосновать смерть?! – воскликнул банкир Родионов.

– Официальная версия – самоубийство, – хмыкнул сотрудник органов.

– Что?! – воскликнули мы все хором.

Следователь кивнул.

– Не хотели заниматься. Умер русский, а от русских за рубежом и так одна непрекращающаяся головная боль. Опять же – зачем тратить деньги налогоплательщиков на дорогие экспертизы и исследования? Вот и получилось, что мужчина сам принял редкий яд и пошел играть в теннис. А у нас в стране еще наши правоохранительные органы ругают… Такое бы у нас точно не прошло, в особенности с иностранцем.

Молодой человек повернулся к Алене:

– Значит, смерть Валерии вы придумывали сами?

– Ну да. Выбрала прыжок из окна. Я как представила ее всю переломанную на асфальте… Живую, но переломанную… Просто бальзам на душу! – плотоядно улыбнулась писательница.

Я помнила, что эта сцена была написана с особым садистским смакованием. Алена радовалась смерти соперницы. Другая писательница, Валерия Левицкая, тоже смаковала наказание Алены. И просила меня добавить деталей. У нее в романе в лицо Алене брызгает кислотой вдова Петра Рыжикова, Ирина. И обратила внимание: Валерия, когда представляла себе ту сцену – Алена слепнет, у нее изуродовано лицо, и она просит одного своего давнего поклонника достать редкий яд, – испытывала прямо-таки садистское наслаждение.

То есть редкий яд фигурирует в двух романах, пусть им травят и не Петра Рыжикова.

– Почему у вас в книге Ирина убивает Валерию? То есть подкупает санитаров и передает им яд? – уточнил следователь, осиливший творение Алены.

– Ну это же естественно! Ирина мстит за мужа, – как само собой разумеющееся сообщила Алена.

– Вы сами так решили?

Алена глубоко задумалась. А потом сказала:

– Я знала, что Петр никогда не уйдет от жены. Всегда знала. А когда он мне предложил роман написать… Да, пожалуй, он тогда и сказал, что жена его смерть просто так не оставит. Ну, вроде так мне сюжетный ход подсказывал. И я тоже решила, что Ирина должна расправиться с убийцей своего мужа, не думая о последствиях для себя лично.

– Алена, откуда яд-то взялся? – спросил муж. – Как он тебе пришел в голову? Где Ирина его берет?

– Этого в романе нет, – напомнила я. – Там просто: подкупает санитаров и передает им редкий яд. А у Валерии редкий яд Алене передает давний поклонник.

Левицкий снова принялся звонить супруге в Таиланд.

– Мне Петька говорил, что таинственный яд очень оживляет художественное произведение, – ответила Валерия. – Советовал вставить. Он же сам писатель. Я и вставила, то есть Карина. Я Карине сказала, что яд обязательно должен быть.

– Одним словом, идея с ядом принадлежит Петру? – еще раз уточнил Левицкий.

– Да, Ленечка. Я скучаю, зайчик! Может, ты ко мне прилетишь? Кстати, в следующие два часа ты мне не звони – на массаж ложусь.

Следователь вопросительно посмотрел на Алену.

– Не помню, – нахмурила та избавленный от морщин лоб. – Может, и Петр что-то сказал про яд. Я на другом сосредотачивалась.

– А Петру было откуда взять яд? – Следователь взглянул на моего шефа, потом перевел взгляд на Леонида Левицкого.

– Ну, при желании…

– С возможностями, деньгами и связями Петра достать любой яд легче легкого, – сказал банкир Родионов. – Но вы были правы, когда не стали тратить время на поиски того, кто яд приобрел. Никогда бы не докопались. Может, упоминание яда в романах и смерть Рыжикова от редкого яда – элементарное совпадение?

– А вы верите в совпадения в этой истории? – устало откликнулся следователь. – После того как труп «обработали» точно в соответствии с романами вашей жены и Валерии Левицкой? И еще покойник исчез из могилы! И была какая-то баба, которая руководила мужиками, писавшими под Петра Рыжикова… Никто даже не знает ее имени! Потом на улице умирает бывший муж Карины, один из соавторов. Столько лет пил – и ничего, а тут вдруг на улице то ли по башке ему дали, то ли сам ударился обо что-то и замерз, потому что вовремя не пришел в сознание. Причем возвращался со встречи с той бабой!

– Надо говорить конструктивно, – объявил Родионов. – Рыжиков вряд ли сам отравился, так? – Банкир посмотрел на Левицкого и моего шефа.

Те подтвердили, что так.

– Но могли похоронить не Рыжикова. Данная версия, как я понял, тоже присутствует?

Следователь кивнул. И пояснил: единственное, что смущает всех, – родинка. Жена усопшего опознала, у Алены, Валерии, Владимира Вениаминовича (мой шеф) сомнений не возникло. Я про себя добавила еще Ивана и Андрея.

– В таком случае напрашивается вывод, что Рыжикова скорее всего отравила жена, – сказал Родионов.

– И откуда такой вывод? – уточнил мой шеф.

– Имела возможность – раз. Ни у Алены, ни у Валерии ее не было. Подсыпать что-то в еду или питье легче всего жене – как доказывает пример из Англии, приведенный нашим уважаемым гостем. Может, Петр что-то подозревал. И решил оставить подсказку для следствия, для друзей. Не просто же так он затеял написание романов Аленой и Валерией с обязательным убийством себя, любимого, и обязательным фигурированием жены! Редкий яд мог быть просто попаданием в «десятку».

– Во время оглашения завещания Ирина испытала шок, – вспомнила Алена.

Я кивнула. Да, вдова точно не знала, что акции компании проданы. Ей достались – по ее меркам – сущие крохи. Женщина рассчитывала совсем на другое.

– Она его любила! – воскликнул мой шеф и напомнил, как Петр ее добивался.

На всех присутствующих наибольшее впечатление произвел рассказ о негритянском оркестре под окнами.

Дело было в советские времена, и молодой студент Рыжиков собрал по общежитиям чернокожих студентов, приехавших получать специальность в Советский Союз. Негритянский оркестр под окнами в те времена был подобен приземлившейся во дворе летающей тарелке. Сам Петр выложил имя «Ирина» на асфальте лепестками роз. Поющих и бьющих в барабаны негров слушал весь дом, даже из соседних прибежали. Такого ни на чьей памяти не случалось никогда. Когда Рыжиков заорал: «Ира, выходи за меня замуж!» – голоса из окон и голоса зевак во дворе слились в единый рев: «Выходи!»

Я подумала, что родители Ирины, которые были против Рыжикова, вероятно, решили, что лучше сдаться, иначе потенциальный зятек что-нибудь похуже выкинет.

Правда, с тех пор прошло больше двадцати лет. И за эти годы у Рыжикова было бессчетное количество любовниц. С другой стороны, с Ириной он не разводился и не собирался уходить из семьи. Домашних обеспечивал, сын в Англии учится.

Но! Акции компании продал и загородный дом продал, и все машины, и любовное гнездышко. И Ирине ничего не сказал.

Может, все было не так безоблачно, как считают мой шеф и Левицкий? Или Ирина в деле? А сейчас играет на публику?

– Я займусь Ириной вплотную, – объявил следователь. – Но если у вас, господа, появится какая-то информация или просто мысли на данную тему придут в голову, звоните в любое время.

В это мгновение у него в кармане зазвонил телефон.

– Кто? – не понял вначале следователь. – Какая баба Варя?

Я подсказала, что так зовут соседку из дома, где Рыжикову принадлежали две однокомнатные квартиры.

– Да, понял. Кто?.. Сейчас выезжаю.

Молодой человек отключил связь и обвел нас всех взглядом.

– В любовном гнездышке появились две женщины, мать и дочь. Только что приехали. Баба Варя сходила на разведку. Обожаю таких бабок! Что бы мы, милиция, без них делали? Оказалось, что мама купила квартиру для дочки. Хозяин отдавал дешево.

– Значит, из-за срочности, – высказал свое мнение банкир Родионов.

– А вы выяснили хотя бы фамилию новой владелицы? – спросил мой шеф.