– Квартиру ребята сейчас проверяют, – сообщил сотрудник органов.

– А что было в той квартире? – спросила Алена. – Ваш супруг вам писал?

– Он сразу понял: что помещение нежилое. Ну, то есть вроде как гостиница. Нет ни цветов, ни сувениров, ни подушек расшитых, ничего, что есть во всех домах, где он бывал. Но кровать была, и шкаф, стол, стулья, компьютер. Посуда разная – тарелки, ножи, ложки, вилки, причем среди них оказались совершенно непривычные. А еще стаканы всякие-разные. И та баба его учила, что из какого стакана пьют. Муж нам это все описывал – вдруг да сыну когда-то пригодится. Но у нас отродясь таких стаканов не было. Петр Васильевич обещал привезти в подарок. Даже какие-то уже купил. Ой, да ему ведь и одежду новую купили, начиная с трусов! Тетка с ним по магазинам ходила, сама выбирала. Петр Васильевич таких трусов никогда в жизни не видел. Не носят у нас такие.

Как я поняла из дальнейшего рассказа, трусы произвели на Петра Васильевича самое сильное впечатление.

С другой стороны, напрашивался еще один вывод. Светляков на самом деле очень походил на Рыжикова – иначе с ним не стали бы так возиться. Коррекция была минимальной – что-то с лицом и небольшое похудение. Я спросила про родинку на животе.

– Да, тетка велела ее прикреплять, когда выходит из дома в новом облике. Она была на каком-то специальном клее. Петр Васильевич ее снизу намазывал и к животу клеил.

– Он с Рыжиковым встречался? – уточнил мой шеф. – Ну, с оригиналом?

Светлякова покачала головой.

– Никогда. По телевизору видел, в разных программах. Потом эта тетка ему записи приносила, но не из-за Рыжикова, а из-за людей, с которыми Петру Васильевичу придется общаться. Ну, он же должен был их знать в лицо. Он ей настоящий экзамен сдавал по фотографиям – кто есть кто.

– Вы бы распознали двойника? – посмотрел на моего шефа следователь.

– Если бы живым встретил вместо Петьки? Да. То есть я считаю, что да. Теперь ни в чем нельзя быть уверенным. Но мы ведь с ним были знакомы чуть ли не всю жизнь, я знал мельчайшие детали. Нет, со мной двойник не встречался.

Следователь перевел взгляд на Алену.

– Настоящий Рыжиков был… Ну, вы должны понимать, что есть определенные вещи… – замямлила та.

– Да говори прямо, здесь все взрослые люди! – закинула ногу на ногу Валерия. – Я лично спала с одним мужиком. Может, то был Рыжиков, а может, Светляков. Но всегда один и тот же. В постели двойник не смог бы сыграть Петра. И любой двойник не смог бы изобразить любой оригинал.

Варвара Ивановна схватилась за сердце.

– Не волнуйтесь, – тут же сказал ей мой шеф, – я не думаю, что Рыжикову требовался двойник для встреч с его женщинами.

– Да уж, он был ходок еще тот, – хмыкнула Алена.

– А Рыжиков-то вообще знал, что у него есть двойник? – спросила я ни к кому конкретно не обращаясь.

Все присутствующие замерли на своих местах. Потом следователь заявил, что у него появилась такая же мысль. Двойника подбирала неизвестная тетка. С самим Рыжиковым он никогда не встречался – хотя, по идее, должен был бы. И наверняка Рыжиков сказал бы про двойника кому-то из близких друзей – хотя бы для того, чтобы подстраховали, если потребуется. Мой начальник кивнул: ни на одном мероприятии, где он присутствовал, двойник не появлялся.

– И Леонид Левицкий его бы раскусил, – вставил шеф.

– И я, – сказала Валерия.

– И я, – подхватила Алена. – И многие другие люди.

– То есть делаем вывод: двойник требовался для каких-то конкретных мероприятий. Может, для какого-то одного дела, от которого ожидались большие дивиденды.

– Возможно, Петр – в смысле Рыжиков – все-таки узнал о двойнике и вовремя сбежал, – задумчиво произнес мой шеф. – Продал компанию, загородный дом, машины… то есть все, что мог, – и уехал. И очень вовремя.

Он многозначительно посмотрел на следователя. Мы все поняли, что опознание тела, захороненного вместо Петра Рыжикова, извлеченного из могилы и снова найденного, еще не проводилось. Варвара Ивановна пока не знала, где ее муж. Если, конечно, это ее муж.

Варвара Ивановна опознала супруга и долго и безутешно рыдала. Мы все сопровождали ее в ставшее знакомым заведение. Женщине объяснили, что потребуется сделать для транспортировки тела в родной город, и мой шеф обещал ей помочь. Я догадывалась, что помогать буду я или кто-то из моих коллег. Но мне было искренне жаль несчастную вдову.

Потом мы поехали на квартиру, в которой в Петербурге проживал Петр Васильевич Светляков. Оказалось, что хозяин, унаследовавший ее от пожилой родственницы (двоюродной сестры бабушки или что-то в таком роде), сдавал жилплощадь всем желающим. Соседи, с которыми разговаривала Варвара Ивановна, просто не успели ей это сообщить. Они знали, что квартира давно сдается, и были только рады приличному, тихому жильцу, да еще и готовому помочь в случае необходимости.

Хозяина с ключами пригласили к квартире, и он уже ждал нас там, когда мы прибыли всей компанией, поддерживая рыдающую Варвару Ивановну. Следователь сразу же сказал парню, что не является представителем налоговой инспекции, но обязательно туда позвонит, если он не будет сотрудничать со следствием.

– Договор никакой не заключали?

Парень покачал головой.

– Кто снимал квартиру?

Владелец описал тетку, про которую мы уже все слышали, но которую видела только Варвара Ивановна, теперь грозившаяся выцарапать гадине глаза, если где-то ее встретит. Клиентка не показывала хозяину паспорт, да и вообще никаких документов не показывала, а просто заплатила за год вперед. Срок должен истечь через две недели.

Когда хозяин открыл дверь и увидел, что появилось в квартире, он был приятно удивлен. Как мы поняли, Петр Васильевич Светляков починил в жилище все, что нуждалось в починке. На столе стоял компьютер, который, вероятно, останется хозяину, так как Варвара Ивановна вряд ли сможет дотащить его до дома. Правда, она сказала, что все вещи мужа заберет. В квартире обнаружились одежда и фотографии, по которым Петр Васильевич знакомился с кругом общения Рыжикова.

С владельцем была достигнута договоренность – Варвара Ивановна поживет здесь, пока не оформит транспортировку тела домой (в любом случае меньше двух оплаченных недель). Днем в квартиру будет приходить сотрудник органов для изучения содержимого компьютера – может, переписка Петра Васильевича даст какие-то зацепки. Фотографии окружения Рыжикова взял мой шеф – чтобы по ним определить, с кем все-таки общался двойник – и для чего он был нужен. Все мы считали одинаково: шеф определит это скорее. Валерия и Алена тоже вызвались помочь, но мой начальник сказал, что лучше подключит к делу мужа Валерии, Леонида Левицкого.

Вскоре все разошлись, оставив Варвару Ивановну одну, а шеф повез меня на своем джипе домой.

– Ну почему Петька со мной не свяжется? Разве я бы ему не помог? – спрашивал шеф, не ожидая от меня ответа. – Кстати, ты связалась с той газетой, которая про Петьку написала?

Я связалась, но получила очень вежливый отказ в предоставлении информации. Как, впрочем, и ожидала.

– Надо самому ехать в Англию, – сказал шеф. – Ну неужели я в какой-то Англии не найду Петьку?

Я усмехнулась.

– Карина, как ты считаешь, он знал, что его собираются убить?

Я считала, что Рыжиков догадывался о возможности такого развития событий. И ведь он говорил это Кире Гранатовой! Неужели шеф забыл, что та рассказывала? Наверное, поэтому и подставил вместо себя двойника. Но вот знал ли про двойника изначально или узнал через некоторое время – большой вопрос. И что планировалось той теткой, которая готовила двойника? Смерть Рыжикова и водружение на его место Светлякова? Так полная замена была невозможна – из-за моего шефа, Левицкого, Алены, Валерии, жены, в конце концов. Или задумывалось быстренько что-то провернуть и отправить Светлякова на тот свет вслед за Рыжиковым?

– А поехали-ка к Кире, – сказал шеф.