— На! Хозяйка! Получи младшему ребенку, чтоб постель не промочил, на подстил клеенку. Эх! Куда поденутся скверные привычки — в рот совать младенцам тряпочки-затычки! Чем беднягушке совать в рот свои обноски, есть на свете — помни, мать, — «Треугольник»-соски. Агрономы же велят соски взять и для телят. — Соской Клим в один присест оделил ребенка. — Ну, старша́я из невест, вот тебе гребенка. — Не гребенка, а краса, вся из каучука. Я гребенкой волоса виться научу-ка. Лягут волосы верней, хороши собою. И не будет от парней никогда отбою. — А тебе, мой старший сын, гребешок кармановый. Расчеши себе усы, красоту подманывай. — Дети кукол теребят. Весело и дешево. Только плачет у ребят драная подошва. — Ничего! — ответил Клим. — Мой подарок — стойкий. Из резины слажу им каблуки-набойки. Не пробьет их пистолет, не разносишь в триста лет. — И с улыбкой на губах старшенькому Мишеньке, чтобы пот не ел рубах, подстегнул подмышники. Клим уселся у стола и промолвил: — Жёнка! Стол к обеду устилай скатертью-клеенкой. Коль прольешь, к примеру, щи, не волнуйся, не пищи. С нею жить сплошной расчет — сквозь нее не протечет. — Клим поел. Откинул ложки. Под кровать метнул галошки. Начал Клим зело сопеть. Сын же взял велосипед. Хвастаясь машиною, гонит новой шиною. В стойле сыплется овес. Меринок пирует. Клим и мерину привез из резины сбрую. Вдруг кричат: «Горим! Горим!» Брызнули ребята. У соседа, видит Клим, загорелась хата. Не стесняясь никого, Клим на это место мчит с пожарным рукавом от Резинотреста. Был с пожаром бой там. Двинул Клим брандсбойтом и зарезал без ножа начинавшийся пожар. Обнимают Клима все. Славят за услугу. Трепыхается сосед, стонет с перепугу. Шел деревней бабий вой — хуже нету песни ж! Аж, казалось, головой на две части треснешь. Головы не арбузы́. Фельдшер баит: — Надо ведь гуттаперчевый пузырь, льдом набив, прикладывать. Только, видно, ищем зря. Где достанешь пузыря? — Клим, увидевши испуг: — На! — кричит, — отверчивай! Вот пузырь тебе, мой друг, самый гуттаперчевый. — Детвора, бородачи, парни и девицы, псы, телята и грачи — все пошли дивиться. Удивился даже боров. Клим заметил: — Эка! У меня таких приборов целая аптека. Даже если в теле зуд, вскипятишь водицы в гуттаперчевом тазу в горнице помыться. Если с грыжей трудно жить, надевайте бандажи́. Кость сломал — бинтуй излом гуттаперчевым узлом. — Климу счастье подошло. Клим — мужик любимый. Все родимое село уважает Клима. На задворках гул и гам от игры футбольной. Парни, волю дав ногам, прыгают довольные. Что́ ругаться по дворам, сыпля колотушки? Заиграла детвора в разные игрушки. Попик высох. Еле жив. |
