Почесались. «Ладно. Согласны». Осушили сегодня пару посуд, а назавтра — снова похмелье. Снова деньги несут. Самогон пососут — протрезвели и снова за зелье. Тек рекой самогон. Дни за днями шли. Жгло у пьяниц живот крапиво́ю, Растряслись вконец мужичьи кошли, всё до ниточки пьют-пропивают. Всё, что есть в селе, змей зеленый жрет, — вздулся, полселения выев. Всё бросают зеленому зме́ищу в рот, в пасть зубастую, в зевище змиев. Великое разорение Самогонный потоп заливает-льет, льет потоп и не хочет кончиться. Вымирает народ, нищает и мрет, лишь жиреет вовсю самогонщица. Над деревней царит самогонище-гад, весь достаток Водкиной отдан. Урожай — и тот заложили в заклад вплоть до 28-го года. У любого на морде от драк полоса. Не услышишь поющего голоса. Только в плаче меж драк визжат голоса: муж жене выдирает волосы. Переехала Водкина в школьный дом: «Неча зря, мол, учиться в школах». А учителя — в хлев: «Проживет и в нем». Рос в селе за олухом олух. Половину домов пережрал пожар, на другой — поразлезлись крыши. В поле тракторы пережрала ржа. Мост — и то на ладан дышит. Что крепила на пользу советская власть — постарались развеять прахом. Все, что коплено год, можно в час раскрасть, — и раскрали единым махом. Только чаще болезнь забирается в дом, только смерть обжирается досыта, да растут ежедневно холм за холмом на запущенной глади погоста. Да в улыбку расплылись наши враги: поп, урядник и старый помещик. Пей еще — и погиб, и не сдвинешь ноги, и помещик вопьется, как клещи. Вот и вся история кончена, зря не стоит болтать лишка. Так пришла из-за самогонщины богатейшей деревне крышка. Слушай, крестьянин! Эй, иди, подходи, крестьянский мир! Навостри все уши — и слушай! Заливайся, песня! Пой и греми! Залетай в крестьянские уши! Кто не хочет из вас в грязи, под плетнем дни закончить смертью сучьей, — прочитай про это, подумай о нем, вникни в этот правдивый случай. Чтоб и вас самогонка в гроб не свела — всех, кто гонит яд-самогон, выгоняй из деревни, гони из села, из станиц вышвыривай вон! Чтоб республика наша не кончила дни, самогонную выпив отраву, — самогонщиков банду из сел гони! Выгоняй самогонщиц ораву! Выгоняй, кто поит, выгоняй, кто пьет! Это — гниль. Нужна кому она?! Только тот, кто здоров, — крестьянству оплот, лишь от них расцветает коммуна. [1923]
Обложка Маяковского к книжке «Вон самогон!» Крестьянам! Рассказ о Змее-Горыныче и о том, в кого Горыныч обратился нынче* У кого нуждою глотку свело — растопырь на вот это уши. Эй, деревня каждая! Эй, село! Навостри все уши — и слушай. Нынче будет из старой истории сказ о чудовище — Змее-Горыныче. Нынче этот змей объявился у нас, только нынче выглядит иначе. Раз завидя, вовеки узнаешь ты: чешуя его цвета зеленого, миллион зубов — каждый будто бутыль — под губой у зме́ища оного. Этот змеище зол, этот змеище лют, пасть — верста, а не то что са́жень! Жрет в округе всё, а не то что люд! Скот сжирает и хаты даже! Лишь заявится он — подавай урожай. Миг — и поле Горынычу отдано. Всё ему неси, служи, ублажай, сам же лапу соси голодный. Деревушка. Прильнет Горынычев рот — в деревушке — ни клуба, ни школы. Подползет к селу, хвостом вильнет — и мужик голодный и голый. Зажигается пузо в тысячу искр, лишь глазищами взглянет своими. Дух сивушный дымит сквозь ноздревый писк. Самогон — змеи́щево имя. Он болезнью вползает в мужицкий дом. Он раздорами кормится до́сыта. От него вырастает холм за холмом в горб изго́рбится гладь погоста. От него расцветают наши враги — поп, кулак да забытый помещик. Знает враг, что ни рук не поднять, ни ноги́, коль вопьются сивушные клещи. Всё богатство крестьянское зме́ище жрет, вздулся, пол-России выев. Всё бросают зеленому змеищу в рот, в пасть зубастую, в зевище змиев. Если будет и дальше хозяйничать гад, не пройти по России и году — передо́хнет бедняк, обнищает богач. Землю вдрызг пропьешь и свободу. Если ты погрязнешь в ленивую тишь — это горе вовек не кончится. Самогонщики разжиреют лишь, разжиреют лишь самогонщицы. Чтоб хозяйство твое не скрутил самогон, чтоб отрава в гроб не свела, — самогонщиков из деревни вон! Вон из хутора! Вон из села! Комсомолец! Крестьянин! Крестьянка! Эй! Жить чтоб жизнью сытой и вольной, бей зеленого книгой! Учением бей! Хвост зажми ему дверью школьной! Изгоняй, кто поит, выгоняй, кто пьет! Это — гниль! Нужна кому она?! Только тот, кто здоров, — крестьянству оплот. Трезвым мозгом сильна коммуна. |
