— Черт возьми! — с отчаянием произнес Мак-Айвор, в очередной раз хватаясь за бурдюк — язык шотландца стал словно деревянный и, казалось, вознамерился удушить рыцаря. — Если бы сейчас мне пришлось выбирать между двадцатью до зубов вооруженными работорговцами и этой проклятой бурей, я не колебался бы ни мгновения!

Путники, будто оглушенные, лежали в палатке, с трудом поддерживая дыхание через платки. Минуты и часы стали вечностью, заполненной песком и жаждой.

Внезапно раздался громкий, наполненный ужасом рев верблюда, поддержанный другим его сородичем. И тут же крики животных потонули в завываниях самума.

Встревоженные рыцари бросились из палатки наружу. Первыми вышли Герольт и Морис. Когда они выбирались наружу, ветер чуть не вырвал из их рук полог. Они с трудом могли удержаться на ногах и покидали свое убежище чуть ли не ползком. Мир вокруг них превратился в полнейший хаос. Хотя уже давно наступил день, солнечные лучи не могли пробиться через облака песка и пыли. Господствовали сумерки. Если бы не ужасающая жара и песок, носившийся в воздухе, Герольт мог бы подумать, что вышел из палатки туманным зимним утром на лесной опушке в Эйфеле.

— Видишь что-нибудь?! — попытался перекричать бурю немец.

— Нет! — так же криком отозвался Морис.

Слева от них вдруг вырисовались неясные контуры человеческой фигуры. Сделав пару шагов вперед, рыцари узнали хабира.

— Назад в палатку! — прокричал Селим. — Еще пять… шагов вперед… и вы потеряетесь!.. Мы вас не найдем!

— Что с верблюдами?! — с трудом прокричал Герольт. Его пересохшее горло саднило.

— Исчезли!.. Пятеро или шестеро… может, больше!.. Среди них, кажется, мой Матара! — кричал Селим. Рыцари с трудом понимали обрывки фраз, долетавшие до них: — Агали порвались… Сейчас нельзя… Найдем позже… Да помилует Аллах… Назад в палатку… Назад!.. Воду… берегите!

Совершенно обессиленные, рыцари вернулись в свое жалкое убежище. Сколько же верблюдов у них осталось? Хватит ли им воды, чтобы по окончании бури добраться до ближайшего источника?

Самум бушевал в течение многих часов. И только к вечеру буря начала ослабевать. Но песок продолжал носиться в воздухе всю ночь, так что о поисках верблюдов нечего было и думать.

Утрата была тяжелой и даже зловещей. Исчезла большая часть животных. Остались лишь четыре верблюда, да и те нуждались в большом количестве воды. Положение путников стало крайне опасным.

Когда наконец пришел новый день и видимость постепенно стала улучшаться, рыцари вместе с Джамалом и Селимом отправились на поиски верблюдов. Гариб, измученный жаром и постоянно терявший сознание, был оставлен на попечение Беатрисы и Элоизы.

— Неужели господа рыцари не могут остаться с нами? Хотя бы двое из них? — жалобно спросила Беатриса. Отсутствие всякой защиты ужасало ее настолько, что она даже хотела отправиться на поиски, вместо того чтобы оставаться возле больного Гариба и Элоизы.

— Это невозможно! — жестко сказал Джамал. — Все мужчины отправятся на поиски. Ты же для нас будешь только обузой. Без тебя мы справимся лучше — скорее вернемся и приведем как можно больше верблюдов. В противном случае всем нам придется очень плохо, и мы уже не сможем добраться до ближайшего колодца. Так что останься в лагере и смирись с неизбежным!

— Возможно, мы уходим надолго, вплоть до наступления ночи, — сказал рыцарям хабир. — Верблюды могли уйти далеко от лагеря. И наверняка они разбрелись в разные стороны. Так что запаситесь терпением!

Чтобы осмотреть как можно большую территорию, бедуины и рыцари образовали длинную цепь. Некоторые по двое ехали на верблюдах, а остальные шли пешком. Всадники старались не упускать из виду пеших товарищей. Время от времени те и другие менялись местами.

Мужчины двигались в направлении пронесшейся бури. Только там скорее всего и можно было найти верблюдов. Еще многие часы после восхода солнца в воздухе продолжал висеть песок, жара все усиливалась, и поэтому поиски оказались гораздо более трудными, чем предполагалось. Рыцарям казалось, что они ищут жемчужину в копне сена.

Наконец около полудня нашлась верблюдица Фарха, на которой ездил Герольт. Но тревога людей нисколько не ослабла, ведь другие животные могли уйти в любую сторону и потеряться окончательно. Благодаря найденному животному цепь стала длиннее, и поиски продолжились.

Несколько часов спустя Морис увидел в долине между дюнами сразу трех «кораблей пустыни». Это был черный Матара с двумя верблюдицами. Найденные животные вселили в людей новые надежды и сделали цепь еще длиннее. Однако ожидания путников не оправдались. Час проходил за часом, а другие верблюды все не появлялись. Наконец хабир прекратил поиски.

— Мы можем обыскивать дюны много дней, но так и не найти ни одного животного. Времени у нас нет и воды тоже. Иншалла! Возвращаемся назад!

Мужчины успели вернуться в лагерь еще до наступления темноты. Но там их ждало ужасное зрелище. В отсутствие рыцарей и бедуинов на лагерь напали. Гариб с перерезанным горлом и вывернутыми руками и ногами лежал среди обломков носилок, обрывков палаток, сбруи, провианта и опустошенных бурдюков. Беатриса и Элоиза исчезли. Вместе с ними исчез и Святой Грааль.

— Работорговцы! Это они убили Гариба и увели сестер, — твердо сказал Джамал, когда он вместе с Селимом изучил следы, оставленные в окрестностях лагеря. — Здесь прошел караван, в котором было от сорока до пятидесяти верблюдов. Это мог быть только Тибу эль-Дин со своей бандой.

— Но как же они отыскали наши следы? — растерянно спросил Морис.

Селим пожал плечами.

— Это известно одному лишь Аллаху! Не думаю, чтобы они нашли лагерь по нашим следам, ибо те уничтожил самум. Они набрели на нас случайно, по прихоти судьбы. Другого объяснения у меня нет.

— По крайней мере, двое из нас должны были остаться, — произнес Мак-Айвор после того, как Гариб был погребен.

— И что бы из этого вышло? — с горечью спросил Тарик. — Сейчас они тоже были бы закопаны в песок. Ничего другого ждать не приходится. Ведь ты слышал, что в банде этого Тибу эль-Дина от двадцати до тридцати человек!

— Больше. Судя по следам, от тридцати до сорока, — мрачно сказал Джамал.

— Мы должны найти караван, освободить Беатрису и Элоизу и… — Морис прикусил губу, а затем продолжил: — и забрать то, что принадлежит нам. Они не могли уйти слишком далеко.

— Должно быть, они ушли на расстояние половины дневного перехода, — сказал Селим, качая головой. — Но могли уйти и на два перехода, и на три. Вы не сможете ни догнать их, ни освободить женщин. Лучше выбросьте эту затею из головы, франки! Потому что…

Француз взглянул на него, сверкая глазами.

— Я так не думаю! Мы дали священную клятву! И пока в нас теплится хотя бы искра жизни…

— Подожди, Морис! — оборвал его Тарик. — Не стоит сейчас терять голову. Дай хабиру договорить до конца. — И он обратился к Селиму: — Пожалуйста, прости моему товарищу его волнение и продолжай.

Селим царапнул Мориса взглядом и продолжил, обращаясь к другим рыцарям:

— Вы можете быть безумно отважными и опытными воинами. Вы можете при этом обладать магическими силами. Но с бандой работорговцев вам не совладать, потому что Тибу эль-Дин и его люди умеют драться. К тому же их намного больше. Да, у нас теперь восемь верблюдов. Но эти животные обессилены и не могут сейчас отправиться в погоню. Судите сами, гнать верблюдов следом за бандой — значит обрекать их и себя на верную смерть. Да и в бурдюках у нас осталось слишком мало воды…

— Это правда, — согласился Герольт. — Но ведь ты сам сказал, что караван мог уйти вперед всего лишь на половину дневного перехода.

— Чтобы догнать их, нам понадобится по крайней мере целый день, если не полтора. Причем уже через сутки мы останемся без воды, — объяснил хабир, — потому что путь, которым идет караван, отличается от нашего.

— Ничего не понимаю, — произнес сбитый с толку Морис. — Ведь еще вчера ночью мы говорили, что работорговцы направляются в Дофу. Значит, они должны пройти оазис Сива. Но ведь и мы идем в том же направлении!