Теория этногенеза Л. Н. Гумилева как бы завершает полуторавековой начальный этап создания научной картины возникновения и развития этносов. В ней описываются основные стороны и движущие силы этногенеза и, что очень важно, даются их четкие определения, на которых может базироваться дальнейший анализ. До Л. Н. Гумилева в исторических исследованиях часто и достаточно плодотворно использовались те или иные результаты географии и других естественных наук, но только в теории этногенеза Л. Н. Гумилева синтез истории и естествознания стал базовым методологическим приемом, который позволил получить впечатляющие результаты.

Ниже будет показано, как результаты теории этногенеза практически точно «ложатся» в предположение о том, что этнос — общность, объединенная одним супермозгом, а нарисованная Л. Н. Гумилевым картина рождения этносов объясняется особенностями функционирования распределенного мозга. Особенно много для описания различных стадий формирования и развития супермозга этноса дает теория пассионарности, феномен комплиментарности и данное Л. Н. Гумилевым подробное по стадиям описание процесса возникновения этноса.

Подведем итог. Проведенный нами краткий обзор основных положений теории циклического развития этносов/цивилизаций, конечно, только сухая выжимка того океана идей и исторических экскурсов, которыми наполнены произведения Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби и Л. Н. Гумилева. Использование их идей и результатов будет в дальнейшем одним из важных доказательств справедливости гипотезы супермозга. Однако при дальнейшем изложении возникает непростая терминологическая проблема. Дело в том, что все ученые, о которых рассказано выше, каждый по-своему называют свой объект исследования: Н. Я. Данилевский говорит о «культурно-исторических типах», О. Шпенглер применяет термин «культура», А. Дж. Тойнби использует слово «цивилизация», а Л. Н. Гумилев рассматривает «этносы» и «суперэтносы». Даже по кратким извлечениям из каждого из перечисленных авторов видно, что все они говорят о сходных объектах. Однако для обсуждения и использования этого материала часто необходим общий термин, который позволил бы достаточно четко определить предмет обсуждения. Дело в том, что невозможно вести сравнительное описание и анализ сходных явлений, которые в разных местах изложения называются по-разному, не отвлекаясь при этом на объяснение того, что эти разные названия подразумевают, вообще говоря, схожие явления.

Сложности в выборе подходящего термина возникают здесь и из-за того, что каждое приведенное выше определение имеет свой достаточно четкий смысловой оттенок и область действия, строго говоря, не полностью совпадающих с другими определениями, и сведение их к одному термину всегда будет вызывать во многом законные возражения. А построение и использование многоэтажного монстра типа «культурно-исторические типы/культуры/цивилизации/этносы» будет вызывать уже не возражения, а вполне справедливые улыбки. Поэтому мне пришлось, так сказать, волевым порядком выбрать один из вышеприведенных терминов и при необходимости использовать как название того, что Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Дж. Тойнби и Л. Н. Гумилев определяют соответственно как культурноисторические типы, культуры, цивилизации и этносы/суперэтносы.

В качестве такого определения были выбраны употреблявшиеся Л. Н. Гумилевым термины «этнос» и «суперэтнос», значение которых им подробно описывается и анализируется, и смысл которых уточняется в контексте его применения. Представляется, что в некоторых случаях вместо «культурно-исторических типов», «культур» и «цивилизаций» можно использовать термин «этнос». В других случаях, видимо, более правильно использовать термин «суперэтнос». В каждом случае такое употребление может вызывать долгие дискуссии, как по поводу правильности выбранного термина, так и, вообще, о допустимости таких использований. А терминологические дискуссии, как показывает опыт — это дискуссии самые яростные, продолжительные и, к сожалению, самые мало результативные…

В подобные обсуждения я вступать не хочу еще и потому, что никаких сколько-нибудь убедительных доказательств того, что именно выбранные мною термины лучше других определяют предмет, у меня нет, и здесь я просто использую свое право автора.

Поэтому в дальнейшем вместе с понятиями «культурно-исторические типы», «культуры» и «цивилизации», употреблявшиеся соответственно

Н. Я. Данилевским, О. Шпенглером и А. Дж. Тойнби, может применяться равносильный с ними термины «этнос» или «суперэтнос», в смысле, в которых их употреблял Л. Н. Гумилев. Оговорив, таким образом, использование терминов, перейдем к дальнейшему изложению.

Процесс циклического развития этносов и суперэтносов по-разному описывается разными авторами, причем иногда эти различия достаточно существенны, причем различия эти тем более понятны, что и сами объекты описания у всех авторов определены достаточно расплывчато и несколько по-разному. Но, несмотря на это, общие картины исторического развития у них у всех близки до совпадения. Все они считают, что этнос возникает из субэтнического субстрата первобытных племен или обломков ранее распавшихся этносов, в своем развитии проходит ряд типовых этапов и в конце своей истории распадается на субэтнический субстрат или, перейдя в равновесие со средой, на многие века останавливается в развитии. Разные авторы выделяют от 4 до 7 базовых фаз развития этноса, но для нашего анализа их можно сгруппировать в четыре основные стадии:

1. Стадия возникновения — «собирание этноса» из субэтнического субстрата.

2. Стадия оформления (государственного и культурного).

3. Стадия расцвета или высшая стадия развития.

4. Стадия надлома и упадка.

Характерными особенностями этносов являются их несмешиваемость и специфический, для каждой культуры свой характер восприятия мира и реакции на внешние стимулы.

Все авторы в полной мере разделяют положение о том, что каждый этнос (культура/цивилизация) имеет свои уникальные черты, которые проявляются в особенностях этапов его жизни. Эти черты возникают в результате взаимодействия элементов генетической информации, связанной с этносом, опыта предыдущих поколений и особенностей его повседневной жизни. Они определяют, по О. Шпенглеру, «душу культуры» и несводимы к особенностям какой-нибудь отдельной личности.

Утверждается и убедительно доказывается, что у каждой цивилизации существует объективно фиксируемый набор уникальных черт, который представляет собою как бы «усредненную психику» этноса, объединенную с опытом прошлых поколений. Никакая личность, входящая в этнос, не может быть носителем этой «души», т. к. его психическая активность составляет только малую часть проявлений «души цивилизации». Надо отметить, однако, что никем не рассматривается и даже не ставится вопрос о «месте хранения» этого набора уникальных черт, характеризующих культуру. Если рассматривать какой-нибудь отдельный момент истории этноса (цивилизации) в статике, то эта проблема не возникает — набор уникальных черт распределен между всеми членами этноса. Но при учете течения времени и смены поколений необходим механизм поддержания целостности такого набора.

Ниже будет показано, что только обучения и воспитания, которые сегодня считаются основными факторами сохранения набора этнических особенностей, недостаточно для поддержания целостности набора этнических характеристик.

Кроме того, все авторы полагают, что переход к следующему этапу развития происходит тогда, когда общество «в целом» или «в среднем» оказывается готовым к такому переходу. Однако при этом не указывается и не рассматривается механизм такого усреднения, дающий импульс на перестройку поведения масс.

Характерной особенностью развития этносов, важной при рассмотрении гипотезы супермозга, является то, что на высшей стадии развития в обществе происходит переход к использованию накопленного потенциала не на творческое развитие, а на удовлетворение сиюминутных бытовых потребностей, в котором растрачивается творческая потенция цивилизации